Турнир - Денис Юрин

Все еще разминая затекшие во время дремоты мышцы, дурнушка запрыгала по траве и замахала руками, затем, по-быстренькому завершив привычный ритуал пробуждения, приступила к не очень приятному, но зато весьма полезному занятию, а именно – мародерству. К сожалению, с трупов разбойников практически нечего было взять. Оружие у лесного люда было плохеньким, а на дне кошельков хоть и позвякивало несколько серебряных монет, но добытых с боем денег все равно оказалось слишком мало, чтобы купить на них сносное оружие или броню.

Жалкие результаты обшаривания чужих карманов опять пробудили в морроне бурю негативных эмоций, которую он всю дорогу от Альмиры до самой границы графства Дюар то тщетно пытался глушить, то рьяно выплескивал на старика некроманта, но так и не смог до конца выплеснуть. Претензий к Гентару было множество, и главная крылась совсем не в том, что уважающему свое мужское начало воителю пришлось обрядиться в женские тряпки и вот какой уже день пребывать в обличье некрасивой толстухи. Кстати, внешность уродливой дамы легионер подобрал себе сам, наивно предполагая, что бочкоподобная фигура и мерзкая бородавка вполовину лица, мысленно представленного во время превращения, избавят его от нежелательного мужского внимания. Только что закончившаяся потасовка развеяла это заблуждение. Среди мужеского пола всегда найдется парочка экземпляров, которым без разницы, кому под юбку залезть: к красотке или к дурнушке, лишь бы свершить недозволенное…

В день накануне отъезда из филанийской столицы моррон только вернулся с задания. Он устал, он был измотан и мечтал несколько дней кряду поспать, а затем всецело отдаться веселому гулянью. Однако его вполне естественным желаниям не суждено было исполниться. Вместо мягкой постели, бочонка с добрым винцом и бадьи с горячей водою дома его поджидал злодей-некромант, решивший возложить на его крепкие, но давненько не знавшие отдыха плечи новое, еще более ответственное поручение. Так что с мечтами о заслуженном отдыхе пришлось распрощаться до лучшей поры.

Хуже всего, что заставивший моррона пуститься в новую авантюру Мартин, пользуясь полномочиями, которыми его наделил Одиннадцатый Легион, еще и осмелился выдвигать условия. Первое было хоть и неприятным, но вполне терпимым. Путешествие в образе дамы можно было как-то перенести. Второе сводилось к строжайшим запретам. Запрет брать с собой верных, не раз проверенных в деле людей; запрет на путешествие с оружием; запрет на филанийские монеты. К счастью, Гентар все-таки смилостивился и разрешил подручному по грязным делам прихватить с собой слиток редкого сплава, бывший для знающего человека куда ценнее, чем кошелек, туго набитый золотом. Третье условие миссии было совсем смешным; смешным, потому что почти невыполнимым. В сжатые сроки, то есть практически за три неполных дня, моррон должен был совершить пять убийств, причем все жертвы были людьми благородных кровей, отменно владели оружием, имели большую охрану и проживали в разных концах небольшого герканского графства. Одним словом, будь моррон обычным наемным убийцей, он бы однозначно сказал свое веское «нет» слишком требовательному заказчику преступного дела. Но, к сожалению, зловредный старик был не взбалмошным вельможей, привыкшим избавляться от врагов чужими руками, он являлся членом Совета Легиона и, что гораздо хуже, командиром отряда, в котором моррон состоял. Полученное им задание было заданием Легиона, а следовательно, и отказаться от безумной затеи моррон не мог, хотя и не питал особой надежды на успешное завершение дела.

Сведя ритуал погребения забитых голыми руками да босыми пятками противников к минимуму, то есть попросту оттащив их тела за ноги под куст ракитника, дурнушка сочла недостойным тратить время на пустяки вроде прочтения прощальных молитв. Скупо проворчав себе под нос: «Двумя кретинами меньше», она склонилась над котомкой и принялась бережно извлекать из нее аккуратно сложенную мужскую одежду. Затем, когда с подготовкой походного гардероба было покончено, на траве появился маленький сверток. Толстые пальчики с обкусанными ноготками долго мяли податливый кусок материи, как будто проверяя целостность содержимого, но не решаясь развязать туго перетянувшую ткань тесьму. Затем моррон выругался (как не трудно догадаться, в адрес своего нерадивого командира) и все же потянул за обмусоленный кончик нити. Внутри небольшого кусочка материи не оказалось ни живой гадюки, ни испускавшего из желез смертельный яд паука, ни иного опасного для здоровья существа иль предмета. Там лежала всего лишь крошечная, прозрачная колбочка, герметично закрытая обычной сургучной печатью.

С неподдельным недоверием и даже со страхом толстушка принялась рассматривать несколько капель темно-синей жидкости, плескавшейся внутри опечатанного сосуда. На первый взгляд необычного цвета раствор не казался опасным, поскольку угрожающе не шкворчал, не пузырился и не бурлил, но при одной лишь мысли, что его необходимо срочно выпить, по спине бесстрашного моррона пробежала дрожь, а на лбу выступили капли холодного пота.

Уже однажды познавший смерть не хотел во второй раз испытать ощущения, весьма похожие на те, что сопровождали его неудачный переход в мир иной. Тогда, примерно лет сто назад, он долго мучился от яда, попавшего в кровь с лезвия отравленного клинка. Сейчас же для того, чтобы вернуть себе прежний облик, ему нужно было выпить жидкость, о побочных эффектах которой не знал никто, даже изготовивший ее Гентар. «Действие иллюзорных чар закончится к вечеру дня, когда мы прибудем на место, – обещал некромант, убеждая моррона в злополучный день отъезда сперва обратиться в женщину, а затем и надеть платье. – Если же нет, то выпей зелья из склянки. Процесс возвращения заметно ускорится. Возможно, придется пережить несколько неприятных мгновений, но это кратковременное неудобство… Поверь, это небольшая плата за то, что ты не совсем человек. Я не знаю, какими именно будут ощущения, не исключаю, что неприятными, ведь зелье было опробовано лишь на людях, но вреда оно тебе точно не причинит… за это ручаюсь».

Затем Мартин Гентар еще долго трещал что-то непонятное про внутренние различия между телами людей, полуэльфов, полугномов и прочими живыми результатами смешения рас. Его увлеченный монолог скорее походил на научный диспут с самим собой, нежели на успокоительную речь лекаря, чуть ли не силой заставлявшего больного выпить опасное, не опробованное на иных пациентах лекарство. Тогда моррон просто устал слушать переусердствовавшего с подробностью разъяснений мага и, надеясь, что возвращение в прежнее тело свершится естественно, то бишь само собой, решился обратиться в толстушку. Сейчас же, когда час расплаты за былую беспечность и доверчивость настал, воин весьма сожалел, что невнимательно слушал щуплого, козлобородого командира.