Один в поле... - Дмитрий Сысолов

— Ты, сука, гондон штопанный с кого спрашивать собрался? Ты, сявка подзаборная, на кого вообще голос повысил? — и дубинкой еще раз по плечу, а потом и по подставленной спине. С оттягом. Выплескивая всю переполнявшую меня злость. Даже не злость. Бешенство? Тоже не то. Это было что-то древнее, темное, звериное. Молодой самец бросил вызов вожаку, пытаясь занять его место. Наказать, смять, растоптать, уничтожить… Никогда ранее я не испытывал ничего подобного. Никогда не был лидером просто. Но тут, когда эта сопля зеленая начала права качать, оно и прорвалось. Может я и не лидер, и перед кем другим я и сам спасовал бы, но тут… Блин, главное сдержаться. Как бы насмерть его не забить, поддавшись этому чувству.

И в это время по спине прилетает нехилый такой удар. Б…ь! Это Денис, про которого я совсем забыл подкрался сзади и перетянул меня своим дрыном. Пусть это не черенок от лопаты, а что-то потоньше, но удар весьма неприятный. Ах ты ж, твою мать! Ну, держи ответку. Развернувшись в сторону новой угрозы я попытался врезать и ему. Раз, второй, третий. Но он низменно умудрялся подставлять под удар свою палку, сжимая ее обеими руками, и принимая удары как раз между ними.

Будь я в своем старом теле, деревяшка давно бы сломалась пополам. Еще от первого удара. Но Альберту сил на такое не хватало. А менять углы атаки бесполезно. Денис успевает среагировать и подставить под удар свой дрын. А что если вот так? Ударить не под прямым уголом в надежде на силу, а под косым? Денис пытается отбить дубинку в сторону, но угол для этого недостаточно острый. Но и не прямой. Поэтому дубинка после столкновения не отскакивает в сторону, а скользит по деревяшке, пока не достигает сжимающих ее пальцев. Да, удар оказался не таким уж сильным. Основную энергию удара дубинка уже потеряла. Но ему — хватило. Рука инстинктивно отпустила оружие и прижалась к телу. А одной рукой таким длинным дрыном, как у него, не намашешься. Так что следующий удар уже легко прошел по второй руке, палка полетела на пол, а следующие уже посыпались по незащищенному телу.

Сколько я избивал орущих от боли пацанов? Не знаю. Вряд ли долго. Бешенство переполняло меня, но постепенно жалость к детям все же начала вытеснять его. О, нет, я не кинулся к ним с извинениями и сопереживаниями. Просто удары становились все слабей. И носили уже скорее воспитательный смысл. Разум медленно брал контроль над телом обратно. Окончательно меня протрезвили испуганные глаза Насти. Да уж. Сорвался. Надо закругляться. Пнув по ребрам скорчившегося в позе эмбриона Дениса последний раз, я наклонился ко второму, безошибочно определив его как главного в их дуэте.

— А теперь слушай меня, петух гамбургский. Если бы вы подошли ко мне и попросили по человечески, вам бы позволили набрать здесь продуктов. Но вы по людски не понимаете, поэтому скажу так: Со своими АУЕшными понятиями можете идти в жопу. Тут так не будет! Будете вести себя нормально — будем мирно сосуществовать рядом. Начнете опять бычить тут — отвезу в лес и кончу обоих. Вы на хрен никому не впились тут. Беспредела тут не будет. Или вы живете по человечески, или не живете вообще. Я понятно излагаю?… Не слышу — простимулировал я его дубинкой не услышав ответа.

— Да, — невнятно проскулил он.

— Не слышу? — еще раз приложил дубинкой.

— Да! Да! Понятно! — уже в полный голос со слезами в голосе заорал пацан.

— А теперь поднялись, сопли с пола подобрали и с……ь отсюда. Чтоб я вас здесь больше не видел. Ну? Быстрее…

Двое постанывающих мальчишки кое-как поднялись на ноги и под взглядами Насти с появившимся Рыжиком, который все прижимал руку к разбитому в кровь носу. Увидев его я вновь забурлил гневом. Сукины дети. Привыкли куражиться над тем кто слабее! А как сдачи получат — сразу хвост поджимают! Возможно, я бы и сдержался бы… Но они по извечной мальчишечьей традиции просто не могли уйти, не сказав хоть хоть пару слов для поддержания своего самолюбия. Вы все не раз это слышали. Все эти фразы, про «мы еще встретимся», или про «старшего брата позову!».. Вот и эти не сдержались. Уже в дверях ноженосец обернулся и найдя глазами Настю зло крикнул:

— В следующий раз ты не убежишь!

И быстрее шмыгнул за дверь. Я не выдержал, и кинувшись за ними выскочил на крыльцо. Оба хулигана улепетывали изо всех сил. Догнать нереально. А вот попасть из травмата запросто. Выдернув его из кармана выстрелил несколько раз вдогонку. И похоже даже разок попал судя по взвизгу. Вот же сукины дети… Теперь Настю одну и не отпустишь никуда. Вернувшись в магазин первым делом спросил у нее.

— А где твой травмат? Я ж тебе подарил тогда. Как раз для таких случаев.

— Дома лежит, — хлопает глазами та.

— Да почему дома-то?! — все-таки взрываюсь я. Все-таки ещё на взводе. Адреналин кипит. Не успокоился еще. — Вот с отморозками встретилась и что? Попросила подождать, пока ты за ним домой сбегаешь?

Молчит. Только испуганно на меня таращится. Мучительно давлю в себе вспышку раздражения и говорю чуть мягче:

— Ладно. Что вы себе там приготовили? Несите в машину. Загрузим я и я вас подвезу. А тебе, Настя, вообще пока лучше у нас посидеть. Мало ли чего этим придуркам в голову придет. Потом-то может и успокоятся, а сейчас у них мозги не варят. Пусть охолонут немного.

Пока Настя с Рыжиком грузили машину я подобрал брошеный нож-баблчку… Брезгливо поморщился. Понты одни. Разве это оружие? Только что смотрится красиво. А так… Да от кухонного ножа больше толку. Сплюнул и подошел ко входу. Долго разглядывал покалеченную мной дверь. И как теперь ее наглухо закрыть? Да никак. Кто ж знал, что магазин придется не только вскрывать, но еще и защищать от чужих? Не было же чужих-то… Теперь придется что-то думать. Хотя что тут сделаешь? То, что можно на коленке изобразить — они тут же и разберут. А если конкретно закрывать… Взять сварочный, например, с генератором же привезти и заварить дверь? Блин, опять пупок надсажать. Да и хрен с ними. Пусть приходят ночью, берут что хотят. Может им действительно кровь из носу как продукты нужны? Мало похоже на то, но кто знает? Только второй этаж все-таки