Театр китового уса - Джоанна Куинн

Первые несколько раз Леон останавливает ее, когда она возвращается на землю, и проверяет веревку, но убедившись, что та надежна, начинает толкать ее, чтобы она качалась еще выше. Каждый раз, когда она проносится мимо, он кладет ладони на ее спину, чтобы подтолкнуть и придать ей скорости. Затем они меняются, чтобы и он попробовал, и так продолжается весь день, они качаются, едва обменявшись и словом.

Однажды ночью дети решают провести военную вечеринку, как индейские храбрецы Дикого Запада.

Кристабель говорит, что индейские храбрецы должны принести жертву. Она приносит с чердака статуэтку богини огня Сехмет, чтобы сложить перед ней костер. В качестве топлива используют плавник, и он быстро загорается, взметая искры между ребер.

Что теперь? – спрашивают они с ожиданием на лицах.

Сперва она надевает мантию Просперо. Затем шнурками привязывает чучело хорька за задние и передние лапки к палке, и дети проходят к костру, чтобы возложить его на огонь. Сначала хорек горит медленно, издавая слабый химический запах, но затем сухие тряпки внутри загораются, и его охватывает пламя.

Кристабель лопаткой раздвигает мерцающий огонь, в середине которого горит хорек. Затем она сообщает, что все они должны перепрыгнуть через жертвенное животное, чтобы доказать, что они воины.

– Я буду первым, – говорит Леон, снимая цилиндр.

– Нет, – говорит Кристабель. – Я хочу.

– Не уверена, что смогу, – говорит Флосси.

– Если подпрыгнешь высоко, то огня даже не коснешься, Флосс, – говорит Дигби, беря ее за руку. – Давай вместе. Ты, я и Криста.

Так они и делают – три держащихся за руки летящих силуэта на фоне яркого огня. Затем следуют дикари, один за другим, и всем им это так нравится, что они сжигают еще одно чучело и прыгают снова.

Иногда, когда другие спят, Кристабель обходит своего кита. В одиноком синем свете ночи это определенно ее кит, каким был, когда она нашла его. Ночи позднего лета безветренные и тихие, серебристое море спокойно в чаше залива.

Когда Кристабель проходит сквозь челюсть, она вспоминает опущенные уголки китовьего рта, его беззащитный глаз. Стоя под его ребрами, она вспоминает, как возлагала руки на внешнюю сторону его тела, а теперь она внутри его тела, в пространстве, созданном его ушедшей жизнью. Когда она поднимает глаза, она видит арки костей над головой на фоне звездного неба – как стропила крыши, как скелет странного нового дома. Что-то, что она создала из прибитого к берегу, нежеланного; что-то созданное из предназначенного ей.

Вырезки, которые дети хранят в журнале

«ДОРСЕТ ДЭЙЛИ ЭХО», АВГУСТ 1928

Любительская постановка «Бури» Шекспира в Чилкомб-Мелл привлекла значительную толпу.

Миссис Розалинда Сигрейв подавала посетителям чай со сливками. Мисс Флоренс Сигрейв дала фортепианный концерт.

«ВЕСТЕРН ДЭЙЛИ ПРЕСС», АВГУСТ 1929

На этой неделе в Чилкомбе, одном из менее известных поместий Дорсета, ставили «Сон в летнюю ночь».

Постановка проходила в структуре, возведенной мистером Тарасом Ковальски из остатков финвала, которую семейство Сигрейв использует в качестве театра. Роль Оберона играл полковник Перегрин Дрейк, вернувшийся из дипломатической миссии в Персии.

На фото изображены мисс Миртл ван дер Верфф, мисс Хиллари Вон и мисс Филиппа Фенвик в костюмах Ипполиты, Титании и Елены, вместе с юным мистером Дигби Сигрейвом в роли Пака и неизвестным участником, надевшим голову осла.

«ЛЕДИ», АВГУСТ 1930

Постоянные читатели знают, как мы радуемся художественным трудам молодых людей, поэтому с большим удовольствием смотрели «Бурю» в Чилкомбе, где Ариэля играл девятилетний Дигби Сигрейв, наследник этого поместья в Дорсете.

Его гордая мать, миссис Розалинда Сигрейв, была в первом ряду, и не напрасно, ведь у ее сына природная чувствительность. Миссис Сигрейв надеется, что одна из драматических работ мистера Ноэла Кауарда будет добавлена в репертуар новоиспеченного театра.

Юный мистер Дигби, посещающий школу Шерборн, поспешил сообщить нам, что считает свою кузину, мисс Кристин Сигрейв, 14 лет, «мозгами» их постановки. Тем не менее мы подозреваем, что присутствие художника мистера Тараса Ковальски может объяснить более занимательные драматические решения.

«ЮЖНЫЙ ТАЙМС», АВГУСТ 1931

Театральные представления Чилкомба этим летом включали постановку «Меры за меру» в удивительном «театре китового уса» вместе с отрывками «Мещанина во дворянстве» Мольера.

Последний играли на языке оригинала на лужайке поместья. Дети Сигрейв великолепно говорят по-французски благодаря усилиям их гувернантки, мадемуазель Эрнестины Обер, которая сопровождает их в поездки на свою родину.

Гостей также угощали разнообразными французскими «vol au vents»[35], поданными «en plein air»[36], что едва ли было омрачено суровой погодой.

«ТАТЛЕР», АВГУСТ 1932

На этой неделе все взоры были обращены на авангардного художника Тараса Ковальски и его новоиспеченную жену Хиллари Ковальски, урожденную Вон, вернувшихся в Англию после медового месяца, проведенного ослепительно даже среди самых устойчивых к ослеплению элементов нью-йоркского общества.

Популярные молодожены провели некоторое время в Дорсете, прежде чем отправиться в артистичное убежище в Сент-Айвс.

К величайшему сожалению, среди привычного общества Южного побережья отсутствовала Филиппа Фенвик, по слухам, отдыхающая в Швейцарии. Желаем ей всего наилучшего.

«ДЭЙЛИ ЭКСПРЕСС», АВГУСТ 1933

Мисс Кристабель Сигрейв после года на континенте вернулась для посещения Бала королевы Шарлотты.

Спортивная дебютантка, столь же ловкая на лыжных склонах Европы, сколь верхом в компании гончих, без сомнений, привлекла взгляды многих потенциальных поклонников.

Но мисс Сигрейв сообщила нашему репортеру, что пропустит большую часть сезона, поскольку планирует принять руководство постановкой «Макбета» в семейном уличном театре. Вперед!

На фотографии изображен Его Королевское Высочество принц Георг, прибывающий на бал королевы Шарлотты. Подробные детали королевских передвижений на странице 4.

«ВУМАНЗ ДЖОРНАЛ», АВГУСТ 1934

Золотые солнечные деньки подходят к концу, и это означает одно – путешествие в Дорсетшир, где Дигби Сигрейв занял главное место на сцене Театра Китового уса в роли пленительного Генриха V.

Его кузина Кристабель Сигрейв недавно вернулась из школы для молодых леди в Швейцарии. Всегда свежая миссис Розалинда Сигрейв, только вернувшаяся после выступления мужа в Каусе, сообщила нам, что Кристабель обожает заграницу.

«ДЭЙЛИ МЭЙЛ», АВГУСТ 1935

Наш критик был несколько ошеломлен необычной постановкой «Юлия Цезаря» Шекспира в Театре Китового уса в Дорсете, где Цезаря играла мисс Кристабель Сигрейв, молодая женщина из известной местной семьи.

Тем не менее фон в виде закатного солнца над океаном был достаточно живописным, чтобы перекрыть любые незрелые ошибки театральной оценки.

«ТАЙМС», АВГУСТ 1936

Испанская политическая ситуация нашла свое отражение в постановке «Ромео и Джульетты», в которой Ромео был изображен членом Интербригады.

Любительская постановка в Дорсете представила всю труппу в современных костюмах сообразно текущему тренду по