Мертвое ущелье - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хозяин дома торопливо закивал головой:
— Конечно, босс, конечно! Спасибо!
Фараон грозно проговорил:
— Но на утехи с этой проституткой тебе, Расул, только одна ночь. С рассветом ты или твои люди должны вывезти ее труп в горы и бросить в ущелье. Ты понял меня?
— Да, господин, понял. К утру она умрет, не беспокойтесь. Я лично перережу ей горло.
— Вот и решено. А теперь перейдем к главному: Расул принеси баул!
Хозяин дома встал и вышел из комнаты. Вскоре внес тяжелую, битком набитую брезентовую сумку. Поставил ее на стол, расстегнул молнию. На резную крышку посыпались пачки стодолларовых купюр. Глаза Жарова и Мансурова загорелись алчным огнем.
Фараон указал пальцем на мешок:
— Здесь ровно один миллион настоящих североамериканских долларов. Чтобы позже не возникло никаких недоразумений, проверьте и пересчитайте сумму. А ты, Расул, — Цакаев повернулся к хозяину дома, — скажи своим людям, чтобы через полчаса подавали кушанья.
Жаров, как и Мансур, начали проверять и пересчитывать деньги. Деньги, которых они ранее и во сне не видывали. Миллион долларов! Цакаев снисходительно улыбался, глядя, как предатели своего народа трясущимися руками перекладывают из кучи в кучу пачки долларов.
Спустя десять минут, уложив в баул деньги и закрыв молнию, Жаров, закурив, спросил:
— Это, как вы сказали, первое. Что последует за ним?
— А за ним, мой русский друг, последует второе! А именно использования тебя в переправке в Россию крупных партий наркотиков. Но уже не в качестве человека, рискующего собственной шкурой, а в качестве посредника при заключении сделок между представителями сопредельного государства и вашими высшими для данного региона военными и пограничными, уже купленными нами, чинами. Естественно, с иным вознаграждением за каждую оформленную сделку, сумма которой может достигать трети того, что ты сейчас имеешь в бауле за один только окончательно решенный вопрос. Как тебе подобное предложение, господин Жаров?
Оборотень аж вспотел:
— Но, господин Цакаев, чтобы выполнять обозначенные вами функции, должности командира взвода в отдаленном батальоне недостаточно. Я привязан к личному составу и надо мной слишком много начальников.
Главарь банды заверил Жарова:
— Ты получишь повышение. Тебя переведут в штаб соединения, откуда вполне сможешь решать те задачи, которые буду ставить я.
— Ну, раз так, то я… с удовольствием, господин Цакаев!
— Вот и отлично. Ну, что там у нас с ужином?
Вошел Расул, за ним несколько закутанных в черные балахоны и скрывающих своих лица женщин, внесших в комнату разнообразные блюда. Выставив перед Жаровым бутылки с водкой и коньяком, Расул нагнулся к Фараону:
— Господин! Позволь не присутствовать на ужине.
Цакаев удивился:
— Это еще почему?
Физиономия бандита расплылась в похотливой ухмылке:
— Не терпится русскую соску отодрать, господин. Сил нет сдерживать желания.
Фараон рассмеялся:
— Эх, Расул, ты неисправим! Ну, ладно, разрешаю. Представляю, что с ней будет к утру. Измочалишь в лоскуты.
— К утру она умрет, но познав, что такое настоящий мужчина!
— Хорошо! Иди, развлекайся! Только сделай так, чтобы ее криков не было здесь слышно… хотя… пусть кричит! Это будет забавно!
— Ага! Все понял, я пошел!
Он повернулся к Жарову с Мансуровым:
— Господа, я покидаю вас. Встретимся в другой раз, до свидания!
Жаров, слышавший разговор Расула с Фараоном, добавил:
— Счастливо, Расул! Не забудь только замочить в конце эту суку, если, конечно, она от «удовольствия» сама не сдохнет.
Присутствующие в комнате рассмеялись и принялись за пищу. Мансуров наклонился к Жарову:
— А как же с драгоценностями и деньгами, что ты давал ей?
— Завтра заберешь в доме Тимура. Она хранила их в шкатулке, под кроватью, найдешь и привезешь. Все разделим пополам!
— Сделаю, шеф!
Мансур выглядел довольным.
Мимо них в комнатку, где находилась Губочкина, проскользнул Расул. В руке он держал хлыст. Никто из ужинающих не придал этому значения.
* * *Сидящие у столика переглянулись, затем дружно засмеялись. Фараон указал на дверку, прожевывая кусок жареной баранины:
— Расул знает, как обращаться с женщинами. Ему только волю дай. Охоч он до баб, ох и охоч. Чую, и до полуночи не доживет ваша дама.
Жаров, проглотив очередную порцию коньяка, не согласился с новым боссом:
— Эта, хозяин, доживет! Через нее взвод пускай, выдержит. Да еще добавки попросит!
— Ну, что ж, господа, давайте почаевничаем и расстанемся? На всякий случай придумайте алиби. Бабу вашу наверняка искать будут и определят, когда она пропала. Так что, Жаров, обеспечь себе и другу безопасность. Квартиру Тимура оставьте. Находитесь в части.
* * *В 22–05 следователя военной прокуратуры Касаткина вызвал наблюдатель из станицы. Полковник ответил по мобильной связи:
— Слушаю тебя, Володя.
Голос наблюдателя звучал взволнованно:
— Товарищ полковник, Петр Владимирович! Передача денег Жарову состоялась, сейчас он вместе с Мансуровым и Фараоном начинают праздничный ужин, но вам следует поторопиться. Скотина Жаров передал Валентину Губочкину в качестве подарка Цакаеву с просьбой к утру уничтожить женщину. Фараон отдал связистку хозяину дома Расулу, и тот сейчас зверски издевается над ней, насилует. В микрофон слышны крики нечеловеческой боли.
— Понял. А что Жаров?
— Жаров и Мансур, как ни в чем не бывало, беседуют с Фараоном в соседней комнате, строя планы продвижения оборотня вверх по карьерной лестнице. Но это все ерунда, полковник. Необходимо немедленно принимать меры, чтобы спасти женщину.
— Принял, Володя. Оставайся на месте. При подъезде нашего «УАЗа» подашь сигнал на остановку там, откуда мы сможем немедленно действовать.
Увидев помрачневшее лицо следователя, комбат спросил:
— Что случилось, Петя?
Полковник отдал приказ:
— По коням, ребята, в доме Расула уродуют Губочкину, требуется срочный штурм. Подробности на месте. Кто поведет машину?
Белянин кивнул старшему прапорщику Милову:
— Давай ты, Костя!
Офицеры сели в «УАЗ», тут же разобрав оружие и бронежилеты.
Милов спросил:
— По объездной едем?
Следователь, недолго думая, ответил:
— Нет! Через станицу, по Центральной улице мимо рынка к восточной окраине там, где особняки. В нужном месте мой наблюдатель остановит нас.
Арбашев, заряжая снайперскую винтовку «Винторез» для Милова, спросил:
— Не мало ли нас будет, чтобы провести целенаправленный штурм?
Комбат отмахнулся:
— Достаточно! Лишь бы добраться до объекта быстрей да захватить на месте всю банду, а там разберемся. Я сейчас злой, а когда злой — страшный.
Арбашев усмехнулся:
— Это мне известно. Жаль, Бекета с нами нет. Вот тот точно порвал бы духов в клочья, один, безо всякой группы.
Комбат приказал:
— А ну закончили базары.
На нужную улицу «УАЗ» буквально влетел. Полковник указал вперед, и водитель увидел луч фонаря, делающий круговые движения. Это майор прокуратуры Александров подавал сигналы машине спецназа. Хорошо, что не сразу за поворотом. А то «УАЗ» мог и наблюдателя сбить. Обошлось. Милов сумел остановить машину перед майором. Тот подошел к кабине, что-то сказал полковнику, сидевшему на месте старшего автомобиля.
Касаткин, выслушав подчиненного, повернулся к старшему прапорщику:
— Проезд между заборов впереди видишь?
Милов кивнул:
— Так точно!
— Въезжай в него задом. И сразу стой! Понял?
— Какие вопросы!
Водитель выполнил распоряжение Касаткина, и спустя минуту «УАЗ» замер в узком, но асфальтированном проезде между высокими заборами усадеб, находящихся по соседству, через небольшое поле от дома Расула.
Офицеры, включая майора Александрова, вновь собрались вокруг капота армейского вездехода.
Следователь обратился к своему подчиненному:
— Тебе слово, Володя. Без подробностей насилия над Губочкиной. Только где находятся боевики, предатели, Фараон и каким образом осуществляется охрана усадьбы. Поторопись, майор!
Александров доложил:
— Как я уже говорил, трое абреков Расула в балке, за восточным забором. Недавно подбирался к ним. Сидят полукругом, пулемет на вершине, автоматы с ними. Этих желательно снять бесшумно и в первую очередь.
Полковник перебил подчиненного:
— Очередность мы сами определим, ты про охрану усадьбы дай информацию.
Майор указал на схеме:
— Перед воротами, они, кстати, открыты, один телохранитель Фараона. В беседке, что рядом с гаражами, — еще один. Третий за зданием, передвигается вдоль забора, но от него не отходит. Иногда переговаривается с тем, что в беседке. Четвертый в доме, в коридоре, перед холлом, в котором расположились Фараон, Жаров и Мансуров. Расул насилует Губочкину в боковой комнате, окно которой выходит на кусты, прямо перед беседкой. Женщины Расула на втором этаже. Джипы Фараона под навесом, «девятка» Мансурова перед центральным входом. Это все!