Многоточие сборки - Юлия Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока же я бродила по городу в поисках подарков для домашних.
Вообще, нужно было думать не о подарках маме и брату, а скорее о темных очках лично для себя. Никогда в Питере не бывало так много света, причем этот свет лился просто отовсюду, отражался от талого снега, искрился в лужах. Иногда мне казалось, что свет здесь материален.
Мы обогнули наш дом и теперь молча шли по дороге, ожидая, когда она превратится в сплошное болото, по которому можно будет проехать только на джипе.
Неожиданно мой взгляд натолкнулся на торчащие из лужи рога. Ничего себе сувенирчик! Впрочем, здесь олени не редкость, а значит рога и не стоят ничего. Я сделала шаг в лужу, намереваясь первой добраться до заветных рогов, как вдруг охранник сжал меня в объятиях, так что ноги оторвались от земли, и я даже «мяу» сказать не успела.
Ничего себе молчун!
Сделав со мной несколько шагов от лужи, он осторожно поставил меня на асфальт. Я чуть дышала, хлопая глазами и пытаясь предугадать, чего ждать дальше.
– Под водой трупешник. Олень утонул, – извиняясь, сообщил мой спаситель, скромно оправляя дубленку. – Вот.
Оказывается, я только что чуть было не утонула в талой воде, в которой до меня не постеснялся утопнуть местный олень.
Самоеды
Ненцы, нанайцы, чукчи – кто они? Дети тундры или ее хозяева. Люди, имеющие свою самобытную культуру, ритуалы и переплетенную с легендами историю. Они могут перечислить своих предков вплоть до тотемного прародителя, но испытывают трудности с самыми заурядными реалиями нынешней жизни. Мир современный, городской борется с древними чумами и традиционными охотой и оленеводством.
В самом обыкновенном дворе Надыма, около детских песочниц и иномарок, может оказаться упряжка с запряженными в нее оленями и тут же готовый позировать в национальной одежде абориген.
Попав в этот необыкновенный мир, я прежде всего познакомилась с командой местных телевизионщиков и сотрудниками этнографического музея. Их вскоре после демонстрации оружия и кожаных бубнов притащила Гришкина подруга, которая вскоре сама вошла в экспедицию, отправляющуюся в тундру.
Мне решительно нечего было делать. Я целыми днями сидела дома или гуляла в компании страшно стесняющегося разговаривать и даже смотреть на меня охранника. Так что было достаточно скучно.
– Северные люди – мы называем их самоеды, да они и сами так себя называют, – ошарашил меня сидящий рядом в трясущемся вертолете оператор.
Я уже слышала этот термин, но никогда толком не задумывалась о нем. По спине побежал холодок. Самоеды в каком смысле? Не каннибалы же…
Для того чтобы понять северного человека, нужно увидеть заснеженную тундру, сопки, безграничную даль, солнце, садящееся и тут же карабкающееся обратно на блеклое, белесое небо и свет, свет…
Наверное, для того, чтобы лучше прочувствовать, что движет этими народами, нужно слиться с ними душой и телом. Мое же обучение произошло и белого листа снежных равнин. Вот что поведала Тундра.
С точки зрения ненцев, все плавные линии относятся к природе – женщине, а прямые показывают деяния человека – мужчины. Прямой полет у стрелы предвещает добычу, прямой след нарт – красивая езда. Только человек вразрез с природой создает прямые линии. Когда плавная линия делает петлю, образуется круг, традиционный символ женского начала, известный во многих культурах. Круг широко используется в древнейших танцах и магических ритуалах. Построение участников действа в круг всегда являлись волшебным оберегом, помогавшим соединить силы участников или вызвать какого-то духа в центр окружности (вспомним традиционное вызывание духов в спиритизме). У северных людей там мог помещаться больной или одержимый злыми духами человек, на излечение которого направлялись сила участников кольца; в центре же находится и шаман, воспринимающий идущую к нему силу и становящийся, таким образом, ее временным олицетворением – богом или духом во плоти.
Ритуальные круговые (иногда хороводные) пляски служили цели увеличения плодородия. А в охотничьих плясках круг символизировал еще и облаву. Еще круг – это символ мира, или точнее общины, на совете или во время камлания северные народы сидят в кругу.
Главное животное на севере – олень. Его шкура идет на устройство жилья и одежду, мясо и кровь употребляют в пищу, он же являются транспортным средством. Семья, утратившая оленей, может погибнуть. Суровая жизнь приучает охотника заботиться о том, чтобы в лесу была дичь, а рыбака – чтобы не пропадала рыба. Человек, связавший свою жизнь с природой, вынужден жить в гармонии с ней. Рыбак знает, что если выловит мальков сегодня, то завтра не сумеет поймать рыбы на прокорм собственной семьи. Да и саму природу северный человек начинает воспринимать как свою семью. В этом месте и начинается печальная страница жизни самоедов.
Как я уже сказала, олень – главное животное на Севере. Для ненцев, нанайцев, чукчей он такой же, как и они, член общины. Собрат, чья судьба погибнуть, чтобы жили другие.
Отсюда и название «самоеды», слово подобрано на удивление точно. Раз олень член общины, значит и его заклание есть вынужденное убийство себе подобного.
Но оно сопровождается ритуалом, который существует и по сей день.
Оленя не зарезают, а душат. Причем петля (тот же круг) является образом мира, который вынужден умертвить оленя, чтобы жили люди.
Два сильных мужчины тянут за веревку, сжимающуюся на шее оленя, пока тот не погибает. Затем из оленя выпускают кровь, ее пьют все участники ритуала. Потому что с кровью олень опять возвращается в общину. Так осуществляются его предназначение и инкарнация. Но, тем не менее, люди, так или иначе причастные к его смерти, умирая, обращаются в черных жуков, которые ползают по тундре – великому миру мертвых, живых, людей, животных и духов.
Труппа
Второй раз я оказалась в Надыме уже с набранной труппой актеров с постановочным шоу. С Алексеем решила принципиально больше не встречаться. На фиг нужны такие подставы.
А вот ребята подобрались классные: двое мальчиков-стриптизеров: голубоглазый красавчик с льняными волосами и молочной кожей – Егор и маленький, пухленький Андрюша, который при необходимости мог сконструировать и сшить новые костюмы для всей группы.
Три девушки. Вместе со мной три. Я и Таня – стриптиз, а веселая разбитная Наташка – клубные танцы.
Егор – мальчик из хорошей семьи, относился к работе в клубе как к способу самовыражения. Таким образом он сначала воздействовал на обалдевшего от его выбора отца Михаила Аркадьевича, полковника в отставке, а потом втянулся, хлебнув красивой жизни в гей-клубах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});