Тайный наследник для миллиардера - Тала Тоцка

Вспоминаю забавных тридэшек, и не могу сдержать улыбку.

— Конечно, вернусь. У меня сейчас отпуск за свой счет, но после я обязательно планирую вернуться к работе.

Мы болтаем, прогуливаясь, в метре за нами тенью следуют охранники. Подходим к водопаду, он и правда великолепен. Уже темнеет, и разноцветная подсветка очень красиво освещает стену воды изнутри.

Неожиданно натыкаюсь на изумленный взгляд и замолкаю на полуслове. Этот взгляд не просто изумленный. Он испуганный. И хоть вечер довольно теплый, меня обдает холодом.

Я узнаю ее сразу. Ольга, главврач «Эдельвейса». Перед ней спиной ко мне стоит женщина с бокалом в руке.

Высвобождаю из рук Насти локоть, невольно делаю шаг к Ольге и ее собеседнице, и у меня леденеют конечности.

Очень четко и ясно я слышу голос, который последние пять лет преследует меня в самых ужасных кошмарах.

Этот голос я не смогла бы забыть, даже если бы очень этого хотела.

Этот голос въелся в подкорку и отпечатался в обоих полушариях мозга на всю оставшуюся жизнь.

Анна. Это она, я знаю точно. Я уверена. Я никогда не видела ее лица, но ее голос узнаю среди тысячи, нет, десятков, сотен тысяч голосов.

Голос, который я ненавижу, потому что он требовал от меня убить моего ребенка.

Голос женщины, которая собиралась украсть у меня моего ребенка. Моего родного сына, которого я должна была выносить, родить и отдать ей, не зная, что он мой.

И не только голос, а все-все до малейшей интонации.

Ольга продолжает смотреть на меня круглыми от страха глазами. Анна спиной чувствует мой прожигающий взгляд и медленно оборачивается. И когда наши взгляды встречаются, я вскрикиваю и отшатываюсь, шокированная и оглушенная.

Потому что передо мной стоит Нина.

Бывшая жена Тимура. Мать Сони.

Значит, это была она? Нина это и есть Анна, моя таинственная заказчица?

Она назвалась Анной, но при этом ясно дала понять, что это имя вымышленное.

«Моему мужу нужен наследник», — так она тогда сказала. Я еще удивилась, что наследник нужен не им двоим, а только ее мужу.

Внезапно меня пронзает догадка, от которой окружающие люди и предметы расплываются перед глазами как размокшая акварель, а ноги слабеют и подкашиваются.

Ее мужем, тем самым, которому был нужен наследник, в то время был Тимур, а значит…

Нет, нет, нет. Так не бывает. Этого не может быть просто потому… Потому что не может.

Тимур отец моего сына? Бодька наш с ним ребенок?

Он доставал меня беременную из-под машины, на руках нес в роддом, подвозил под дождем и дарил ромашки не зная, что это и его мальчик тоже?

Я должна ему сказать, должна его позвать.

Хватаю ртом воздух, но не могу издать ни звука. Мир начинает медленно вращаться вокруг, и я теряю равновесие. Будто со стороны вижу, как Нина некрасиво кривит рот, затем дико вскрикивает, разбивает бокал и бросается на меня, сжимая в руке осколки.

Ее хватает сразу несколько пар рук и оттаскивает в сторону. Так вот зачем с нами приехало столько охранников!

— Я так и знал, все у них через жопу, — ругается Костя, только его голос я уже слышу, как сквозь вату.

Мир закручивается воронкой, я падаю, но меня тоже подхватывают.

— Полина, Полина, очнитесь, что с вами? — звучит испуганный голос Кости, а потом его перекрывает крик Тимура.

— Полина, что с тобой? — его руки поднимают меня и прижимают к мощной груди. С трудом делаю над собой усилие и приоткрываю глаза.

Меня качает как на волнах, я почти уплываю, но усилием воли хватаюсь за ускользающее сознание будто ловлю за хвост яркую тропическую птицу.

— Тимур… — моя рука натыкается на небритую щеку. Как быстро у него отрастает щетина! Снова у меня все тело будет исколото, потому что он везде меня целует, везде…

— Поля, Полечка, — он часто дышит, это потому, что бежит со мной на руках, — потерпи, милая, сейчас поедем в больницу.

— Тимур… — сглатываю, — Бодька… Бодька твой…

— Мой, конечно, мой, Полечка, — он целует меня в висок, но я из последних сил отчаянно мотаю головой.

— Нет. Ты настоящий. Я должна была… для тебя… Твоя жена, Нина… Она его заказала… Я суррогатная…

И дальше вокруг все просто гаснет, как будто кто-то вышел и выключил за собой свет.

Глава 31

Все это было как будто не с ним, как будто он наблюдал за происходящим со стороны. Сначала услышал крик Нины — Тимур знал, что она тоже приглашена, они с Костей знали. Потому и пришел сюда с Полиной и толпой охраны, надеясь, что бывшая не сумеет удержать себя в руках. Что хоть чем-то, но себя выдаст.

Правда, был уверен, что сорвется она на нем, потому и позволил Полине отойти с Тагаевой.

Когда Нина с битым бокалом бросилась на Польку, охранники среагировали молниеносно. Вмиг скрутили взбесившуюся фурию, ни на сантиметр не позволив приблизиться к его жене. Но того, что Полина так странно среагирует, Тимур никак не мог предположить.

Теперь он сидел в больничном коридоре под ординаторской, грыз себя за беспечность и пытался понять, что хотела сказать Полина.

«Бодька твой…», «ты настоящий…», «Нина заказала…»

Не сама Нинка заказала, а ее брат. Глеб Широкшин нанял киллера самым тупым способом, разместив заказ в интернете. Правильно, очень правильно сказал о них Костя. Там вся семейка такая. Их отец, Борис, наверняка идейный вдохновитель всей этой херни.

Но последняя фраза, сказанная Полиной, вводила Арсанова в ступор.

«Я суррогатная…»

Что она хотела сказать? Узнала, что Соню родила суррогатная мать? Или Полина тоже?..

Если все это увязать вместе, то от полученных выводов вполне можно поехать крышей. Поэтому, когда в коридоре замаячил белый докторский халат, Тимур вскочил, отбросив все мысли.

Сейчас главное, чтобы с Полиной было все нормально.

— Не волнуйтесь, Тимур Демидович, вашей жене лучше, — она начала говорить еще издали, и Тимур облегченно выдохнул. — Мы ее стабилизировали, прокапали глюкозу, ввели успокоительное, и Полина уснула.

— Что с ней было? — спросил он.

— Небольшой нервный срыв. Конечно, на таком сроке это крайне нежелательно, хорошо, что все обошлось, и ваш малыш в порядке. Но в дальнейшем постарайтесь поберечь жену, она слишком впечатлительная.

— Н-на каком… — Тимур рванул ворот рубашки, так что пуговицы полетели, потому что внезапно закончился воздух, — н-на каком сроке? И… Кто в порядке?

Голос не слушался, слова наждачкой раздирали горло. Но докторша