КГБ – ЦРУ: Кто сильнее? - Игорь Атаманенко

Абелю посчастливилось провести несколько встреч и побеседовать с тогда ещё не очень засекреченным стариной Геслером, проживавшим отшельником на заброшенном ранчо в штате Оклахома. Именно после этих встреч Рудольф Иванович предостерег Центр об опасности, которое таит в себе психологическое оружие, в частности, проводимые под руководством Геслера эксперименты по зомбированию.

В личных беседах с магом, а также с людьми из его ближайшего окружения полковнику Абелю удалось выяснить, что в орбиту разведки Геслера вовлек основатель и первый директор ЦРУ (тогда еще Управление стратегических служб) Аллен Даллес, сделав его своим заместителем и одновременно руководителем всех работ по психообработке и по психологическим исследованиям.

Под его началом разрабатывались модели идеологического, политического, психологического воздействия на армии явных и потенциальных противников США. С его благословения вводились методики вербовки агентуры влияния и перевербовки кадровых сотрудников противоборствующих спецслужб.

Абель не знал, что, информируя Центр о работах американцев по психопрограммированию людей, стучался в наглухо задраенную дверь, ибо все помыслы Сталина как истого материалиста были устремлены к проблемам прикладного характера — совершенствованию ядерного оружия, которое в руках Соединённых Штатов представляло для мира социализма угрозу большую, чем псевдонаучные изыски в области психики какого-то идеалиста из Оклахомы.

Неприятие Центром представленных легендарным разведчиком сведений было вызвано, как бы странным это ни казалось, — их объективностью.

Рудольф Иванович отмечал неоднозначное отношение штатных психологов ЦРУ к старине Геслеру: среди одной группы его считали шарлатаном и современным «графом Калиостро», среди другой — самым авторитетным специалистом в набиравшем популярность и признание направлении психологии — НЛП, нейро-лингвистическом программировании.

Центр порекомендовал Абелю впредь «не распыляться, а сосредоточить усилия на добывании ядерных секретов».

В полный рост проблема зомбирования встала перед КГБ и советским руководством в середине 1960-х, когда на Кубе был арестован некто Хуан Анхело Костаньеро, которого подозревали в принадлежности к организации, ставившей целью свержение коммунистического режима на острове.

Профессионалы из КГБ, выступавшие в роли инструкторов нарождавшейся кубинской службы безопасности и проводившие допросы Костаньеро, обратили внимание на странности в его поведении. Странности, граничащие с безумием.

С соблюдением чрезвычайных мер конспирации задержанного переправили на военно-транспортном самолете в Союз, где им сразу же занялась целая бригада психологов и психиатров экстра-класса.

Специалисты обнаружили у Костаньеро множественное расщепление личности. В нем одновременно, но автономно, независимо друг от друга, существовали целых четыре личности, которые не подозревали друг о друге.

«Человек-квартет» — под этим кодом пациент осел в секретных файлах советской контрразведки — в каждом из четырех состояний имел разное имя, говорил на разных диалектах испанского языка, даже артериальное давление и сердцебиение у каждой личности были своими.

В первом состоянии он был сельскохозяйственным рабочим. С помощью специального словесного ключа психологам удалось перевести Костаньеро во второе состояние. Открытие! Оказалось, что он никакой не рубщик сахарного тростника, а американец кубинского происхождения, прошедший спецподготовку в разведцентре ЦРУ.

Еще через два месяца бригада психиатров «взломала замок» третьей личности.

Выяснилось, что Костаньеро заброшен на Кубу с заданием убить Фиделя Кастро.

Сенсация следовала за сенсацией. Во время одного сеанса-исповеди подопытный поведал своим духовникам из КГБ такие подробности подготовки устранения американского президента в Далласе, такие детали обстоятельств самого покушения, что стало абсолютно очевидно: Костаньеро один из тех, кто действительно стрелял в Джона Кеннеди.

Наконец, находясь в четвертом состоянии, «Человек-квартет» жаждал одного — немедленно покончить с собой.

То, что удалось выяснить в ходе обследования Костаньеро и многомесячных экспериментов, иногда выглядело невероятным, неподдающимся объяснению с точки зрения здравого смысла, а психиатров заставляло лишь пожимать плечами. Немудрено: отечественная психиатрия, заклейменная как «продажная девка империализма», только-только вставала с колен.

Психиатры, оправдываясь перед наблюдавшими за их экспериментами офицерами контрразведки, вспомнили предостережение профессора Ганнушкина: «На ниве психиатрии мы и в двадцать первом веке будем пахать сохой».

Контрразведчики же вспомнили предостережения из разведдонесений Абеля, и проблеме зомбирования наконец-то уделили должное внимание. Лед тронулся!

Резидентура КГБ в Соединенных Штатах подтвердила, что ученый, проходивший в шифросообщениях Абеля под именем старина Геслер, — не фантазм, а реально существующий человек во плоти и крови, и с большими организаторскими способностями: ему придан отряд высококвалифицированных психологов и психиатров, работающих над решением проблемы программирования подсознания человека. В идеале они стремились создать агента-камикадзе, который бы, не вникая в суть поставленного задания, сумел бы его выполнить, используя весь ресурс, заложенных в него природой качеств, а затем покончить с собой. Другими словами, в подсознание человека вводилась кодированная программа, состоящая из двух актов: первый — выполнение собственно задания, второй — самоуничтожение.

Ученые Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии, а также Института судебной медицины им. Сербского, приглашенные для обследования и экспериментирования с Костаньеро по просьбе офицеров-контрразведчиков, наблюдавшие за работой, пояснили в общих чертах механизм воздействия и кодирования кубинца специалистами ЦРУ.

Начали они с того, что психологи различают у человека два диапазона восприятия действительности: сенсорный (осознанный) и субсенсорный (неосознанный), при котором информация усваивается, минуя сознание.

Информация, предъявляемая в субсенсорном режиме, воспринимается человеком с эффективностью, в тысячи раз превышающей норму. Такие возможности связаны с тем, что у людей 97 процентов психологической деятельности протекает на уровне подсознания и лишь 3 процента — на осознанном уровне.

Эффективность воздействия на человека через его субсенсорное начало ученые проиллюстрировали примером, наглядно доказывавшим, что американцы свои научные разработки стремятся проверить на больших скоплениях людей без их на то согласия.

В конце пятидесятых во многих городах Штатов стали твориться чудеса.

После очередного, как правило, последнего киносеанса зрители толпами осаждали ближайшего продавца-мороженщика или торговца кока-колой.

Разгадка феномена — в так называемом 25-м кадре. Во время киносеанса к обычным 24 кадрам в секунду добавлялся ещё один, 25-й, который, при попадании на сетчатку глаза, минуя сознание (оно не в состоянии отфиксировать его из-за высокой скорости), прямиком проникал в подсознание, воздействовал на психику ставших «подопытными кроликами» зрителей. Этот 25-й кадр и содержал рекламу напитка или мороженого.

Контрразведчики запротестовали:

— Нам об этом рассказывали на политинформации. Вы нам объясняете хитрости кодирования индивидуума, а мы хотим знать, как вам удалось декодировать Костаньеро, выявив в нем целый «букет» личностей?

Этот вопрос требовал более детального и трудоемкого объяснения, поэтому ученые опять начали с азов.

— Вы, конечно, знаете, что такое полиграф?

— Да-да, — с радостью ответили контрразведчики, это — «детектор лжи»!

— А знаете ли, что он изобретён нашим, русским учёным Александром Лурия ещё в 1926 году?

Офицеры ответили дружным молчанием.

— Так вот, аппарат, на котором мы вели эксперименты и в конце концов декодировали кубинца, — это тоже полиграф. Но в отличие от «детектора лжи», который позволяет определять, когда человек ЛЖЁТ, наш аппарат, назовем его условно «рентген души», даёт возможность вытащить из глубин подсознания ЛЮБУЮ информацию. Не только сознательно скрываемую, но и ту, о существовании которой в своей черепной коробке человек даже не догадывается, как это имеет место быть с господином Костаньеро.

«Детектор истины» или «рентген души» оценивает не физиологические реакции организма, как это делает полиграф, а ответ самого мозга на предъявление определенных стимулов. Ответ представляет собой изменения биоэлектрических колебаний мозга, записываемых в виде энцефалограммы. А вот это не в состоянии изобразить «на заказ» никто. Другими словами, «детектор истины» обмануть невозможно.