Схватка с кобрами - Крэйг Томас

Господи, да там все... Она ждала, уверенная в том, что сейчас раздастся тихий, деликатный стук в дверь и появится индиец в кремовом костюме, которому вручат пленки и кассеты. У нее перехватило дыхание, и она, не удержавшись, закашлялась, вспугнув Сару. Та, очнувшись от напряженных размышлений, подняла голову. На еле различимом в просачивающемся по краям шторы лунном свете бледном лице широко раскрытые глаза. Роз, смяв простыню, судорожно вцепилась в край полки.

– Значит, ты и вправду этим занималась. Шпионила за мной... – хрипло прошептала Сара. И голос, и выражаемые им чувства странным образом вызывали в памяти граммофонную пластинку, постепенно набирающую скорость, прежде чем издать разборчивые звуки. – Ты... и, полагаю, он? С которым была едва знакома? Черт побери!..

Резким размашистым движением откинула волосы. Шум поезда терялся в пустоте раскинувшихся к югу от Джаландара пенджабских равнин.

Роз поглядела на блестевший в лунном свете столик. Рядом с пленками и кассетами лежал пистолет, что дал ей Хайд. Сара нашла и его. Сдавило грудь, Роз с трудом, как астматик, глотала воздух. Пистолет казался страшнее Сары или ожидания тихого стука в дверь.

– Я... – И тут, захлебываясь от злости, как бы разряжаясь, прошипела: – Какого черта роешься в моих вещах?

Сара стушевалась. Всего лишь на миг.

– А что, черт побери, вот это? – бросила в ответ она, указывая на столик. Болтающаяся от движения поезда штора пропускала еще больше света. – Утыкала "жучками" мой дом! – Возмущение было неподдельным. Роз облокотилась на руку. Теперь лицо Сары находилось в нескольких дюймах от нее. – Чем занималась? Для кого?

Ответа не требовалось – он был перед глазами. Пистолет говорил сам за себя.

– Слушай, я сожалею, что это была ты! – выкрикнула Роз. – По крайней мере, сожалела. Но ты тоже замешана. Вот почему ты здесь, не так ли? – И добавила: – Работаешь на Шармаров.

Сара отпрянула, как от удара, лицо исказилось злобой.

– Нет, – невнятно произнесла она, опуская руки, будто стараясь избавиться от назойливых мучительных мыслей. – Нет, не работаю... не в том смысле, как ты думаешь.

– Ты же знаешь, о чем речь, не так ли?

– Разве?

В кондиционированном купе, казалось, стало жарче, но доносившиеся из-за стен с обеих сторон звуки слышались необъяснимо громче, будто в морозном воздухе. Роз кивнула.

– Знаешь. Бедняга, которого обвинили в убийстве жены. Кто это сделал? Знаешь?

Сара, как ребенок, которому не верят, затрясла головой и подняла глаза.

– Я... не знаю, – с трудом выдавила она.

– Черт побери! – воскликнула Роз. – Что же нам делать? – Неизвестно почему включила в это мы и Сару, как будто опасность угрожала обеим.

И все же спутница среагировала, правда, лишь спросив:

– Хочешь кофе?

– Неплохо бы, – угрюмо проворчала Роз, спуская ноги и слезая на пол. Они вдруг оказались зажатыми в узком пространстве между сиденьями. Роз подняла свою полку и, вытирая со лба пот, рухнула на нижнее сиденье. Сара занялась термосом, принесенным час назад проводником. – Надо поговорить, – воинственно заявила Роз.

Сара нервно подвинула Роз чашку с блюдцем и тяжело опустилась напротив, взяв в руки свою. Сердито взглянула сквозь упавшие на лицо светлые волосы.

Громкое дыхание. Некоторое время ничего, кроме него, если не считать исчезающего в ночных пространствах Пенджаба шума мчащегося поезда да стука колес на стыках. В соседнем купе кто-то, испугав обеих, громко закашлялся.

Сара беспокойно ерзала. Она злилась из-за того, что попалась, злилась на Роз, злилась из-за обнаруженных ею улик. Казалось, ею овладевали противоречивые чувства. Поезд устало накренился, вписываясь в длинный изгиб пути, Сара резко поднялась и включила свет, пробормотав:

– Какой смысл сидеть в темноте, коль обеим не до сна!

Вернулась на место.

– Если уж не спим, – сглотнув застрявший в горле комок, начала Роз, – то лучше решить, что делать дальше. Дели пока не в счет. Надеюсь, вы не собирались сбросить меня с поезда? – Она с удивлением обнаружила, как ровно текли слова. Сара, казалось, была глубоко оскорблена. – Разве ты об этом не думала?

Не сводя глаз с пленок, кассет... и пистолета, Сара яростно затрясла головой. Машинально оттянула пальцами нижнюю губу.

– Черт побери, значит, не думала? – выдохнула Роз. Обстановка из-за непредсказуемости становилась более опасной. – Знаю, что от таких барынек, как ты, едва ли можно ждать откровенности, но для чего, по-твоему, ты оказалась здесь?

Сара лишь указала рукой на стол. По рассыпанным по столу катушкам и кассетам, как большое любопытное насекомое, ползал похожий на желудь деревянный кончик шнурка от шторы.

– Послушай, Сара... они же собираются убить Хайда и Касса, того, что держали у себя пленником. Неужели не понимаешь? – воскликнула Роз, подавшись вперед. Чашка тихо позвякивала о блюдце. Сара приняла позу, более подходящую для непринужденного чаепития. – Они и мне не дадут спокойно смыться, так ведь? Разве не видишь?

– Какого черта ты влезла в мою жизнь! – внезапно озлилась Сара. Глаза зажглись ненавистью, по щекам пошли красные пятна. Схватила сумочку, словно полезла за оружием, и достала пачку сигарет. Закурила, сердито пыхтя дымом. – Считается, что бросила! – проворчала, будто виновата Роз. – Все это дело началось с тебя, Роз. Первой влезла ты.

– Ладно! Но пока они пытаются убрать Хайда, я не собираюсь сидеть сложа руки.

– Собираешься убрать В.К. ... убрать Индию? – с ненавистью выпалила Сара.

– Что? – ошеломленно переспросила Роз.

– Выходит, что это ты ничего не понимаешь!

Женщина внезапно преобразилась. Куда девалась ленивая поза, хотя и вернулось высокомерие. Собранная, спокойная. Осанка, самоуверенная манера слишком хорошо знакомы, чтобы не понять, с кем имеешь дело. Роз встречала все это раньше, в благотворительных комитетах, среди активисток. Идеализм... ради дела, душечка, ради дела. Он был не просто любовником – был ее мечтой, ее надеждой.

– Никого не собираюсь убивать, – растерянно возразила она.

– Тогда зачем влезла? – возмущенно вскинув руки, фыркнула Сара. – Зачем приехала? Должно быть, шпионить... ради Бога, зачем?

Помня о своем положении, Роз поглядывала на дверь. В любой момент может постучать мужчина в кремовом костюме или кто-нибудь другой, и Сара передаст ее в их руки.

– Хайд один из друзей Касса. Он не верил, что тот убил жену Шармара...

На лице Сары на миг болью промелькнула тень сомнения, но она тут же покачала головой.

– Это он.

– Как бы там ни было... что есть, то есть. И нам надо решать, что с этим делать.

– Ну зачем ты сюда приехала? – с горечью и злостью воскликнула Сара, яростно терзая в пепельнице окурок.

Господи...

Кто? И где?..

Замер, прижавшись спиной к стволу тонкой сосны, стараясь расслышать в ночи звуки, исходящие от людей. Над головой шуршал ветвями ветер. Где Дханжал? Не слышно, чтобы он пробирался сквозь чащу или хрустел ногами по мерзлым шишками хвое. Не слышно и других шагов, более тихих и опасных. Местные жители недружелюбны, говорил Касс. Хайд оглянулся на темный силуэт "лендровера". Сквозь завывание ветра он слышал (значит, и они тоже), как шевелится и кашляет Касс. Беззащитная соблазнительная добыча. Скользнув спиной по стволу, Хайд присел на корточки.

Зажав пистолет в обеих руках, прижал к щеке, напряженно силясь уловить движение на еле различимом фоне гор и огней Чиласа. Несколько минут спустя мелькнула фигура человека. Закоченели ноги. Для Дхан-жала слишком мала, в развевающейся широкой одежде, похоже, в плаще. Хайд выжидал, бегая взглядом между одиноко стоявшим на заснеженной поляне "лендровером" и сгущающейся в глубине темной чащей леса. Еще одна небольшая фигура, пригнувшись, перебежала от дерева к дереву. Ищут Дханжала?

Наконец, Дханжал. По крайней мере, похож на него. Двигающаяся между деревьями с преувеличенной неумелой осторожностью примерно в пятидесяти ярдах крупная фигура. Сквозь завывание ветра чуть дальше и выше, будто урчание в животе, хруст наста. Брошенное хриплым шепотом слово, потом движение двух фигур в ту сторону, где, как ему казалось, он видел Дханжала. До чего же осторожны, кем бы они ни были. Афганские беженцы, местные кохистанцы, бандиты... солдаты? Нет, не солдаты. Снова голоса. Ближе. Обнаружили его путем исключения. Хайд выпрямился, опершись спиной о дерево. И тут обстановку взорвал Джанжал, у которого сдали нервы.

– Хайд! – раздался крик. – Хайд?..

Жалобный. Не для того, чтобы выманить его из укрытия, а утвердиться, что он не один в окружении издаваемых ими чуть слышных звуков.

Одиночный выстрел. Из автомата. Под соснами треснуло. Затем команда на непонятном языке. Не афганцы, подумал Хайд. В ответ два выстрела на голос. Из-за дерева неяркие вспышки – из пистолета. Звук бегущих ног. Еще выстрел – из ружья, громкий, старомодный звук.