Алые слезы - Бен Каунтер

На Карнакском мосту царила относительная тишина. Селевкийские разведчики пытались пересечь его днем ранее, прежде чем их наступление захлебнулось. Тела гвардейцев все еще лежали на дороге, где их остановил болтерный огонь десантников Иктиноса. Судя по всему, селевкийцы решили, что на северном берегу им противостоит некая неуязвимая сила, и перестали посылать людей.

Мост являл собой чудо инженерной мысли. Он был подвесным и раскачивался над широкой рекой благодаря кабелям, поддерживаемым башнями, расположенными поперек русла и увенчанными орлами с распростертыми крыльями. Сторожки на разных сторонах моста некогда предназначались для контроля движения людей между нищим Югом и богатым Севером, соответственно северная башня была значительно более роскошной. Высокое, квадратное в основании мраморное строение украшали многочисленные статуи и таблички, посвященные прославленным аристократам, а внутри располагались бальные залы и приемные, предназначенные для того, чтобы должным образом встречать дипломатов перед их прибытием в лучшую половину Грейвенхолда.

Десантники Иктиноса заняли пару нижних этажей — в задачу двух боевых братьев входил постоянный надзор за мостом. Отряд капеллана составляли тактические десантники и несколько штурмовиков, присоединившихся к нему после гибели своих офицеров. В обычных условиях подобное формирование было бы крайне неудачным, но Иктинос смог сделать из них оружие. Его людям больше не приходилось применять свои прежние навыки, от них требовалось только следовать за капелланом.

— Есть новости? — спросил он.

— Практически никаких, — ответил Кекропс, штурмовой десантник. — Впрочем… на южном берегу много артиллерии. А укрепления ниже по течению, похоже, уничтожены — было много стрельбы и взрывов. Каргедрос наносит ответный удар.

— Интересно, чем?

— Мы не увидели ни одного ксеноса, капеллан. Больше похоже на людей. Мятежники. Вероятно, даже бывшие гвардейцы.

— Кхм-м… — Иктиноса раздражало, что с момента схватки за здание биржи его десантники не вступали в настоящее сражение, а только в бою можно было действительно осознать слова воина-философа. — В какое забавное местечко превращается этот город. Прямо Империум в миниатюре. Люди убивают людей, а чужаки и ведьмы глядят на все это со стороны. Что бы сказал на это Дениятос?

— Ничего, капеллан, — ответил Кекропс. — Он наблюдал бы до тех пор, пока не понял, а затем начал бы действовать.

— Верно, — кивнул Иктинос. — Передайте дежурство Тиельну и Аполлонию, а затем отправляйтесь на три часа в полусон. Сражение все-таки может докатиться и до нас, и мне хотелось бы, чтобы вы все были отдохнувшими, когда придет время.

Наблюдатели отсалютовали и ушли звать своих сменщиков. Посмотрев в широкое окно, выходящее на мост, Иктинос увидел, что воды Грейвен окрасились в розовый цвет из-за крови, а мимо проплывают трупы. Некоторые из них были практически обнажены и обладали аномально развитой мускулатурой с металлическими внедрениями сросшегося с телами оружия. Технология ксеносов, вне всяких сомнений. Он покачал головой. Невзирая на все, что приказывал Император и что делали Его подданные, ксеносы постоянно маячили в будущем Человечества.

Иктинос присоединился к восстанию Сарпедона, поскольку, несмотря на ментальное вбивание догм и религиозных норм, никогда не был полностью удовлетворен тем, что делалось ради исполнения воли Императора. Нынешний магистр убедил капеллана в том, что Империум служит своим правителям, но не Императору, и все увиденное Иктиносом впоследствии только подтверждало эти слова. Но было и нечто большее. Император не нуждался в том, чтобы Человечество заботил исключительно вопрос собственного выживания. Люди не были обычными животными, и бороться стоило не только за право существования. Император уготовил для них великий путь, но, вместо того чтобы пойти по нему, Человечество впало в стагнацию, сражаясь в одних и тех же войнах, живя и умирая, но не осмеливаясь сделать даже шага вперед.

Лишь изгнание позволило Иктиносу искать выход. Пока что он не был уверен, что нашел его, но перечитал все работы Дениятоса и зарылся в историю Ордена, подвергнув тщательному анализу все, чему его учили прежде. Капеллан начинал понимать, что нужно делать, и первым шагом было передать знания своим десантникам.

Он был капелланом Испивающих Души, и, вероятно, никто лучше его в Галактике не понимал волю Императора.

— Возмущение на севере, — вызвал его по воксу брат Октет.

— Войска?

— Нет, — ответил Октет, в обязанности которого входило дежурить у северной стены башни. — Это… возможно, они задействовали еще один «Смертельный удар»…

Иктинос бегом пересек бальную залу, с грохотом спрыгнул в оркестровую яму и поднялся на сцену, нависавшую над помещением.

Позади занавеса он нашел брата Октета, который разглядывал пейзажи городского севера с его роскошными особняками и пародиями на замки, соревнующимися в богатстве. И посреди всего этого нарастала пульсирующая фиолетовая масса, в которой проскакивали черные молнии, вырывавшиеся на поверхность и бившие в небо.

— Иктинос всем подразделениям! — Капеллан очень надеялся, что вокс-связь все еще способна пробиться к остальным Испивающим Души, оставшимся под землей. — Вероятность моральной угрозы. Всем укрыться и укрепить дух. Ксеносы что-то зате…

Портал открылся.

Землю в самом сердце Грейвенхолда вспороло фиолетовое, пронизанное чернотой копье, ударившее в потемневшее небо. Прекрасные особняки испарились, их мраморные стены и позолоченные фрески были сметены грубой мощью колдовства. Вокруг кратера силой магии, откликавшейся на подземный ритуал, выжглись загадочные мерцающие символы языка ксеносов.

Кровь, пропитавшая пыль Грейвенхолда, кровь, пролитая тысячами людей, погибших на улицах, вскинулась и забила фонтаном, будто лава, рвущаяся из вулкана. Кошмарным потоком она потекла по дорогам, разбиваясь пенными бурунами о подножия зданий. Казалось, огромная пуля пробила сердце города, и его собственная кровь брызнула на сотни метров ввысь.

Налетела ударная волна, наполнившая десятки окрестных кварталов злой магией. Колдовство подпитывалось следами, оставленными яростными эмоциями, и на отполированных деревянных стенах проступали безумные лики, созданные из гордыни и высокомерия правящего класса Грейвенхолда. Обида униженных слуг превратилась в призрачные гротескные руки, тянущиеся к небу из полов и поверхности дорог. Там, где свершилось жестокое убийство, вырастали отвратительные смеющиеся твари, рожденные в самых уродливых кошмарах. Они прыгали и визжали на извилистых улицах города.

Копье темной энергии пронзило черные тучи и разбросало их в стороны. Оно вырвалось за пределы атмосферы Энтимиона IV и заставило вскипеть черноту вакуума. Промчавшись мимо «Решительного», копье опалило ему борт. Те инженерные команды, кому не повезло в этот момент очутиться во внешних слоях обшивки, сошли с ума от видений, созданных колдовством ксеносов, — видений о великом мире, подвешенном в варпе, где принц-эльдар правит империей истязателей и магов.

Колдовское копье ударило «Священную Истину» точно посредине и разрезало пополам. Огромные топливные баки в трюме лопнули, раздался взрыв, и гибель корабля отметила искорка белого света в темноте мчащейся дальше колонны. Фиолетовая молния ударила в остатки носовой части, испепелив пятитысячный экипаж, который перед смертью успел погрузиться в пучину абсолютного безумия. Силой взрыва раскидало вспомогательные корабли и посадочные модули, и те, лишившись управления, срывались с орбиты или попадали в смертоносное поле притяжения солнца системы Энтимион.

Не было никого в городе, кто не ощутил бы на себе происшедшего. Каждого гвардейца парализовала головная боль, следом за которой в их души вонзился шип абсолютного зла. Главнокомандующий Ксарий вновь увидел устланные трупами поля Вальхаллы, бесконечные смерзшиеся груды тел погибших из-за его приказа продолжать наступление. Перед взглядом Рейнца встал десантник-предатель, с которым ему пришлось сразиться, только-только обретя статус полноценного боевого брата Багровых Кулаков, и командор вспомнил, какой испытал ужас, встретившись с собратом, переметнувшимся на сторону Темных Богов. Сарпедону явился Микайрас, десантник, которого он выбросил через воздушный шлюз во время внутренней войны и который сумел выжить, чтобы вновь встретиться с ним на Стратикс Люмина, — и сердце магистра наполнилось стыдом за двукратное убийство этого боевого брата.

Лейтенант Эльтанион опять оказался на отдаленном имперском мирке, где Огненные Ящеры Форнукс Ликс подавляли восстание. Гвардейцы вытаскивали из домов женщин и детей, чтобы показать их непокорным мужьям и отцам правосудие Императора. Консул Кельченко увидел своего предшественника на посту — пожилого мужчину, умолявшего о пощаде, когда он зачитывал список обвинений в коррупции и некомпетентности, повлекших за собой повешение старика.