Воин Яровита - Василий Сахаров

Первые лестницы поднялись, на миг застыли над толпой и стали опускаться на валы. Вот одна прижалась. Следом вторая. Третья. Ну и так далее. Тяжелые лестницы замирали, и пленники начинали по ним свое восхождение. Сверху попытались лить смолу, а потом вновь полетели стрелы и камни. Однако сопротивление, что удивительно, было очень слабым. Хотя чему тут удивляться? Наиболее сильные и яростные викинги покоятся на дне Большого Бельта, где их рыбы доедают, а неподготовленный ополченец, которому мерещатся армады злых варягов, при штурме и без грамотного руководства теряется.

Вновь ударили арбалеты, и очередной залп сбросил с высоты еще полтора десятка человек. Одновременно с этим передовые бонды взобрались на вал, а за ними и наши штурмовики. Засверкала в солнечных лучах обнаженная сталь венедских клинков и пошла кровавая потеха. Закрепившиеся наверху дружинники Громобоя, ветераны войны с германцами, саксами, ляхами, шведами, данами и своими соседями лютичами, действовали резко и очень умело. Прямые мечи воинов плели вокруг себя стальные кружева, и практически каждый удар уносил чью-то жизнь. Удар. И летит вниз голова ополченца. Выпад. И следом за головой отправляется тело бонда, первым вскарабкавшегося на высоту, но загораживающего дружиннику проход. Толчок щитом. И еще один защитник города падает, после чего на его голову опускается топор.

Викинги из гвардии Магнуссона попробовали сбить наших воинов со стены, но они не смогли пробиться через толпу ошалевших от испуга пленников и попросту застряли. Поэтому противник стал создавать оборонительный рубеж на прилегающих к валу улочках. Однако следом за штурмовиками появились стрелки и после пары дружных залпов защитники города побежали к городской площади, где находился деревянный замок (борг) ярла Кнуда и кирха.

За вражеским отступлением я с остальными вождями наблюдал с высоты вала, который уже был очищен от данов. Ворота Леддечепинга к тому моменту открыли и в них потоком вливались наши воины. Затем сотня дружинников осталась на месте как резерв, который собирает пленников, а остальные силы, немногим более полутысячи человек, продолжили наступление. Одна группа рванула к торговым складам невдалеке от ворот. Еще один отряд двинулся к домам местных купцов и в ремесленный квартал. Ну, а большая часть воинов последовала за датчанами.

Сначала викинги отходили достаточно организованно и на узких грязных улочках, вдоль которых неровными рядами стояли дома-полуземлянки простолюдинов, пытались построить баррикады. Однако дружинники Громобоя и мои ватажники с арбалетами раз за разом сбивали их, и они побежали. Беспорядочное бегство — кошмар любого полководца. После этого шансов на победу, как правило, не остается, и Кнуд Магнуссон это понимал. Однако он продолжал сражаться. В своем замке (какое громкое название), окруженном высоким и прочным забором тереме в три этажа, ярл собрал купцов и всех уцелевших хирдманов, какие не попрятались в городе, а так же их семьи, и стал ждать нашего появления. Мы же в свою очередь не торопились. Опытные сотники знали, что должны делать, а потому центр города мы атаковали лишь после того, как зачистили окрестные улочки. Это, конечно, потеря темпов, но небольшая, тем более что сходу взять жилище Кнуда Магнуссона, все равно бы не получилось.

Воины, полусотнями, все так же под прикрытием стрелков, которые практически не понесли потерь, выдвинулись к высокой кирхе с крестом на макушке. Двери молельного дома были закрыты изнутри, и там слышался многоголосый шум и плач женщин. Наверняка, в католической церквушке спрятались местные жители, которые молили бога спасти их жизни. Они были не опасны и, оставив на страже пару десятков киевлян, наше войско вплотную подступило к замку ярла Кнуда. Сквозь узкие бойницы в стене венедских воинов стали осыпать стрелами, а наша ответная стрельба результата не давала. Дружинники Громобоя, по-прежнему идущие впереди, прикрылись щитами, а воины Вартислава, в основном горячая молодежь из его ровесников, схватила здоровое бревно и направилась к воротам. Еще один рывок, еще одна схватка и город окончательно наш. Но в этот миг, когда до начала решающего штурма осталось всего несколько минут, на стену поднялся Кнуд Магнуссон, который решил еще раз договориться о мире.

Это был статный черноволосый бородач лет тридцати, возможно, немного старше. Он был в отличном ламеллярном доспехе и с боевым обоюдоострым топором в руках, но без шлема. Рядом с ним стоял оруженосец, который держал перед собой круглый щит, который своей тыльной стороной смотрел в нашу сторону. Это был знак мира, и воевода Громобой высказался за переговоры.

— За стенами больше сотни викингов и все они готовы умереть, ибо рядом жены и дети, — глядя в мои глаза, сказал бодрич. — Мы можем их перебить, но и своих немало потеряем.

Воевода был прав. Хирдманам отступать некуда, так что драться они будут, словно берсерки, а это, конечно же, неизбежные потери. Причем как раз тогда, когда у нас каждый человек на счету.

— Предлагаешь все же договориться с Кнудом? — спросил я Громобоя.

— Да. Теперь-то город под нами, а значит, условия сдачи будут совершенно иными, чем утром.

— Княжич, — я повернулся к Вартиславу, — что скажешь?

— Я не против, — ответил он.

— Тогда можно поговорить с ярлом.

Под прикрытием щитоносцев мы приблизились к воротам, и я еще раз всмотрелся в Кнуда. Насколько я помнил историю своего мира, судьба его была незавидна. После слабого Эрика Третьего ярлы Скандии, Центральной и Южной Ютландии, провозгласили его королем. Против него был троюродный брат Свен Эстридсен, за которого горой встали ярлы Зеландии, Халланда и Северной Ютландии. Родственники долгое время воевали. Что характерно, в основном силами своих дружин, без привлечения дополнительных контингентов.

В конце концов Кнуд проиграл и бежал в Германию, где император Фридрих Первый, тогда еще не Барбаросса, вступился за его права. Со временем Кнуд вернулся в Данию и был законным королем с двумя соправителями, Свеном и Вальдемаром, который, пока старшая родня резалась, вырос, окреп и с помощью Ассера Рига стал весьма влиятельным в Дании человеком. И такое положение дел сохранялось, пока Свен Эстридсен не убил Кнуда во время праздника в городе Роскилль.

Сейчас же все изменилось. Сын Лаварда и надежда церкви юный Вальдемар давным-давно мертв, а конкурент Свен потерял всякое доверие народа и ярлов, так что, по сути, он наиболее вероятный претендент на датскую корону после ухода короля Эрика. И что с того? Да ничего. Просто взять выкуп за ярла благородных кровей это одно, а за будущего правителя страны совершенно другое.