Великая самозванка (СИ) - Татьяна Зинина

— О чём вы? — недоумевал первый советник, не в силах понять, причину этих обвинений.

— Ах, о чём?! — Артур подошёл ближе и, ткнув Кая пальцем в грудь, злобно посмотрел ему в глаза.

— Он не знает, — попытался спасти ситуацию Кери.

— Так я сейчас его просвещу, — прошипел Артур. — Пусть гордится!

— Чем я должен гордиться? — Мадели окончательно перестал понимать происходящее.

И тогда Его Высочество злобно оскалился и посмотрел на Кая, с настоящей ненавистью в глазах. А его слова прозвучали так, будто он плевался смертельным ядом:

— Тем, что у Великой Эриол, несгибаемой ледяной королевы было всего одно слабое место… тот кого, она любила даже больше своей страны, сильнее собственной жизни…

— И кто же? — на лице первого советника расцвела горькая усмешка.

На что принц лишь холодно усмехнулся и тихо ответил:

— Ты.

Это слово, состоящее всего из двух букв, ударило по Каю, как самая настоящая хлёсткая пощёчина. Подобно отравленной стреле, оно воткнулось в его сердце, разбивая сковывающие его льды и принося жуткую боль.

Он застыл на месте, не в силах сделать и вдоха. Перед глазами всё поплыло и закружилось, а ноги почти перестали держать.

Рус смотрела на него, поражённая такой реакцией. Ей казалось, что она ощущает всю ту гамму самых страшных эмоций, что сейчас заполняли Кая. И она была готова на многое, чтобы помочь ему.

Видя, как полыхнули синим и без того яркие глаза Эриол, Кери схватил её за руку и быстро вывел из гостиной. Она даже понять ничего не успела, как уже оказалась в своей спальне.

Необычно заботливый и немного дёрганый парень усадил её в кресло и вручил стакан с водой, предварительно добавив туда несколько капель какой-то тягучей жидкости.

— Пей, это лёгкое успокоительное средство. А тебе сейчас нельзя испытывать такие переживания. У нас вечером встреча с послами из Сайлирии.

Рус посмотрела на него с недоверием, но всё же поднесла сосуд к губам и сделала несколько глотков. А спустя пару мгновений, её глаза закрылись, а сама девушка погрузилась в глубокий сон.

Едва она уснула, Кери уселся прямо на пол и, вздохнув с явным облегчением, выпалил:

— Хоть одной проблемой меньше.

По правде говоря, он бы и сам сейчас не отказался от подобного снадобья. Потому что это утро стало поистине сумасшедшим. Сначала Эри, со своим разговором о доверии, потом неожиданное появление Артура, его сомнения, и под занавес — шокированный и совершенно разбитый Мадели.

Эта мысль заставила его вернуться в реальность и отложить все лирические отступления на потом. Ведь в соседней комнате всё ещё оставались взбешённый Артур и морально уничтоженный Кай. И одни Боги знают, чем это всё может закончиться для всех в этом дворце.

Переложив королеву на кровать, Кери прикрыл её кончиком одеяла и вышел за дверь.

Но когда влетел в гостиную, остановился так резко, что едва не упал. А всему виной оказалась до жути странная картина.

Всё такой же потерянный Мадели сидел в кресле и молча смотрел в одну точку, в то время как уже полностью спокойный Артур, что-то внушал ему ободряющим тоном. Но при появлении друга, почему-то замолчал.

И тут Кери словно сорвался…

— Артур, ты придурок! — выпалил он, глядя на того с настоящей угрозой. — Как ты вообще додумался говорить об этом при ней?! Ведь знаешь, что бывает, когда она срывается. А у тебя хватило ума орать на её драгоценного Кая у неё же на глазах!

— Так она же ничего не помнит, — попытался оправдаться принц.

— Да, но это не помешало ей приставить клинок к шее Фарида Марино, когда он посмел вызвать Мадели на дуэль.

— Что? Эри… Фарида… Да как же это возможно? — слова Кери окончательно его запутали.

— Вот так. Никто пока не нашёл объяснения. Но поверь мне, дорогой друг, уж лучше пусть всё остаётся как есть. Ты представляешь, что будет, если она вспомнит, как сходила с ума по…

И тут он наткнулся на сосредоточенный взгляд Мадели и, запнувшись, замолчал.

— Ну что же ты? Продолжай, — безжизненным тоном попросил Кай. — Я хоть буду знать, за что вы оба меня ненавидите.

Артур виновато отвёл взгляд, а Кери вдруг вздохнул, уселся в соседнее кресло и, щёлкнув пальцами, материализовал на столе бутылку коллекционного сорокалетнего коньяка.

- Откуда такая редкость? — всё же поинтересовался Кай, всё тем же равнодушным голосом.

— Позаимствовал из запасов учителя, — ответил Кери, наполняя появившийся перед ним бокал и протягивая его Мадели.

Сам он пить не собирался, а Артуру вообще были категорически противопоказаны подобные напитки. Он от них моментально пьянел.

Кай с благодарностью отхлебнул приятную на вкус жидкость и выжидающе посмотрел на Кери.

— Ладно, — проговорил тот обречённо. — Я всё равно давно собирался всё тебе высказать. Да возможности подходящей не было. А теперь вот, появилась.

— Она… — поникшим тоном начал Кай, нервно сжимая в руках хрустальный бокал, — на самом деле меня любила?

Он выглядел настолько разбитым, что Кери было жалко на него смотреть.

— Это слишком мягко сказано, — на лице ученика Мардела появилась горькая усмешка. — Ты был для неё всем…

— Но почему тогда..?

— Тебе интересно, почему она разорвала ваши отношения? Почему перестала писать, отправляла твои письма назад… и всячески игнорировала все твои попытки встретиться? — ехидным голоском поинтересовался Кери, глядя в бледное лицо Мадели. — Потому что слишком за тебя боялась. Ведь её родителей убили, в надежде заполучить корону. А когда она заняла трон, для многих стало важно лишить её собственной воли, сломить. Заставить повиноваться чужим решениям. И если бы кто-то узнал, что ты — её слабость, то тебя бы убили даже быстрее, чем ты думаешь. И… что-то мне подсказывает, что она бы этого не вынесла.

Кай опустил голову и накрыл её руками. Сейчас он ощущал себя даже хуже, чем в первые дни после того, как узнал о смерти своей Эриол. Ему казалось, что сама жизнь вдруг потеряла все краски и утратила смысл. Всё стало выглядеть пустым и абсолютно неважным. Ведь, раньше он держался только на том, что не позволял себе думать о королеве, как о любимой женщине. Он внушил себе, что ненавидит её. Запечатал свои чувства к ней так глубоко, что они даже ему самому стали казаться простым наваждением.

И вот теперь, узнав, что все эти годы она тоже любила его, Кай в полной мере понял, что значит боль потери.

— Не смей раскисать! — толчок в плечо привёл его в чувства и, подняв взгляд, он столкнулся с полными гнева глазами Кери. — Она ведь жива! Пусть и не помнит ничего. Но ведь ты сам видишь, как она к тебе тянется… Несмотря ни на что.