Второй шанс — 2 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Далее он представил нам наших соперников, кому с кем боксировать. Эти имена никому из нас ни о чём не говорили, поэтому я, вытянув руку, предложил завтра нам всем последить за тренировкой соперников.

— Верная идея, — согласился Сан Саныч, — с языка снял, я как раз хотел озвучить то же самое.

После выступления тренера сборной слово взял Фёдор Матвеевич, начавший нести обычную пургу вроде того, что нам доверена честь представлять советский спорт на международной арене, и мы должны оправдать это доверие не только на ринге, но и в быту. Тут я невольно ухмыльнулся, что не ускользнуло что от внимания выступающего.

— А чему вы улыбаетесь, молодой человек? Я сказал что-то смешное? Кстати, как фамилия спортсмена? Варченко? Товарищ Варченко, встаньте, пожалуйста.

Я поднялся, чувствуя, как у меня раздуваются ноздри и кровь приливает к голове, и понял, что могу и не сдержаться, и это будет очень плохо, так как чревато серьёзными последствиями. Значит, нужно как-то справиться со своими эмоциями.

— Вы ведь наверняка комсомолец, да, Варченко? Так что же я такого сказал, что вызвало у вас столько саркастическую улыбку?

— Извините, Фёдор Матвеевич, это я не на ваши слова реагировал, просто вспомнил один анекдот про бокс.

— Да? Может, и с нами поделитесь?

— Да пожалуйста, — пожал я плечами. — Встречаются двое, один спрашивает второго: «Знаешь, что главное в боксе?» «Шубы!» «Что?! Какие еще шубы?!» «Шелые передние шубы!»

Анекдот, конечно, был средненький, главное, что нейтральный, но и этого хватило, чтобы заставить пусть и не во весь голос, но заржать невзыскательных слушателей в лице практически всех присутствующих. Даже чиновник хмыкнул, покачав головой. Комитетчика я не видел, он сидел сзади, но чувствовал, что вот он-то как раз вряд ли смеялся.

— Тогда ещё один в тему, — решил я ковать железо, пока горячо. — Десять золотых, семь серебряных, пять коренных… — таковы результаты выступления нашей сборной по боксу.

Тут уж народ грохнул по полной, улыбка на лице чиновника стала шире, ну и я решил забить последний гвоздь:

— Раз бог, как говорится, любит Троицу, вот вам третий анекдот… В боксе побеждает тот, кто первым догадается поднять руку рефери после матча.

В общем, мои анекдоты неплохо так раскрепостили скучную атмосферу сборища. Выступающему пришлось даже призвать к тишине, а то народ всё никак не мог успокоиться. Мальчишки, что с них взять!

После собрания разошлись по домикам, оборудованным, кстати, совмещённым санузлом, в котором имелись душ с полиэтиленовой занавеской, умывальник и унитаз. Причём была возможность даже включить горячую воду, цивилизация, однако… Почистив перед сном зубы, заполз под одеяло, представлявшее собой шерстяной плед без пододеяльника. Домики не отапливались, это был, пожалуй, единственный минус, хотя какие в Венгрии зимы — так, пародия, скорее всего. Во всяком случае, за бортом к вечеру похолодало градусов до пятнадцати, и я поплотнее закутался в одеяло.

— А мы в пионерлагере любили на ночь рассказывать страшные истории, — неожиданно раздался из темноты Юркин голос.

— И мы тоже…

— И мы…

— Эй, Макс, а ты что, не был в пионерлагере?

— Что ж я, хуже вас, что ли? Как-то меня на три смены подряд отправили. Тоже рассказывали про чёрную руку и гроб на колёсиках…

— О, это моя любимая тема, — оживился Юрка. — Хотите, расскажу?

— Валяй.

Я зевнул, повернулся на другой бок, и так незаметно, под страшилки соседей по домику, вырубился.

Утро в 7 утра началось с пробежки. Когда мы уже заканчивали, появились венгерские боксёры. Эти сони тоже отправились на пробежку, а мы тем временем разошлись по домикам, чтобы принять душ, и после этого нестройной колонной отправиться на завтрак. Перед обедом работали уже в зале, но на этот раз венгры тренировались перед нами, и с разрешения руководства сборной я понаблюдал за их работой. Мне удалось заранее выяснить, что боксировать придётся вон с тем коренастым, чернявым парнем, по имени Ласло Немец. Подглядывать пришлось в щель чуть приоткрытой двери, не заходить же внаглую, мол, я тут посмотрю, если вы не против. Мой соперник оказался левшой, работавшим в правосторонней стойке. В лёгком спарринге, как я заметил, он предпочитал работать на средней и ближних дистанциях, что при его комплекции и отнюдь не выдающейся длине рук выглядело вполне естественным. Причём, как я успел заметить, каждую свою комбинацию в ближнем бою он старался закончить акцентированным ударом левой снизу. Так что кое-какие выводы я для себя сделал.

— Ну что, вынес что-нибудь полезное для себя? — поинтересовался Чеботарёв перед началом нашей тренировки.

Я поделился впечатлениями, и Сан Саныч тут же поставил меня в пример остальным. Вот, пока вы прохлаждались, Максим изучал своего будущего соперника.

— Да ладно, — хмыкнул Варданян, я своего и так уложу.

— Уложишь? Ну-ну, посмотрим, — скептически отреагировал Чеботарёв. — Венгры, конечно, не американцы или кубинцы, но самоуверенность на ринге многих до добра не доводила.

— А в целом, — добавил я, — венгры не производят сильного впечатления, соперник вполне по зубам.

Сан Саныч смущённо кашлянул, ведь это он должен смотреть и делать выводы, а не его подчинённый.

3 мая перед обедом в спортзале прошло взвешивание участников турнира, а час спустя мы загрузились в уже знакомый «Икарус», на этот раз вместе с венгерской командой. Причём венгры уселись в передней части салона, а нам выделили заднюю, что вызвало у Сан Саныча недовольное бурчание. Оказалось, его с детства укачивает в транспорте, поэтому он предпочитает сидеть спереди. Впрочем, в этот раз обошлось без выброса съеденного в обед на пол, хотя лоб Чеботарёва к концу поездки украшали бисеринки пота.

Выгрузились мы у центрального входа небольшого спортивного комплекса, старого, но уютного, рассчитанного тысячи на три зрителей. Здесь имелась основная арена с установленным посередине рингом и небольшой тренировочный зал, где нам предстояло разминаться перед боями. Туда нас и отправили после того, как мы переоделись в раздевалке, а в зале тем временем на трибунах уже рассаживались зрители, а телевизионщики заканчивали последние приготовления к прямой трансляции.

Наконец торжественный выход обеих команд, звучат гимны СССР и Венгрии, и вот начинается матчевая встреча двух сборных. Первыми на ринге появляются легковесы, мой выход ближе к финалу. Толя Микулин по очкам легко переигрывает своего оппонента. Затем Алексей Никифоров и вовсе одерживает досрочную победу ввиду явного преимущества. Самвел Оганян не без труда, но справляется. Почин товарищей не смог поддержать Юрий Гладышев, уступил по очкам, хотя, на мой взгляд, бой был относительно равным. Ну да ладно, как заметил Чеботарёв, победу венгру присудили, чтобы совсем уж не обижать местных любителей бокса, тем более что трансляция ведётся по второй программе общенационального венгерского телевидения.

Василий Шишов, Исраэл Акопкохян и Евгений Дистель снова приносят очки в копилку нашей сборной. Как я и прогнозировал, уровень местных боксёров не идёт в сравнение с уровнем советских мастеров кожаной перчатки. Времена Ласло Паппа остались в прошлом, хотя периодически кто-нибудь из венгерских боксёров и выстреливает. Как, к примеру, Гедо Дьёрдь, выигравший золотую медаль в 72-м на Олимпиаде в Мюнхене.

Недаром Сан Саныч предупреждал Варданяна. Тот на бой вышел расхлябанным, с кривой улыбкой на губах, начал пританцовывать перед соперником, опустив руки, за что вскоре и поплатился, оказавшись в нокдауне. К чести Паруйра, он сумел собраться, но последствия пропущенного удара ощущались до конца боя, и в итоге с минимальным перевесом победу присудили хозяину ринга.

Ну а дальше настал мой черёд постоять за честь советского флага. У меня в перчатке олимпийский мишка — непременный талисман моих побед. Перед выходом на ринг кладу его с краю, после чего перелезаю через канаты.

Ласло Немец не производил устрашающего впечатления, чувствовалось, что соперник слегка нервничает. Я не стал форсировать события, для начала побросал джебы, набирая очки, а когда доведённый до точки кипения соперник бросился вперёд, встретил его прямым правой на уходе в сторону. До окончания первого раунда Ласло ещё пару раз бросался в атаку, одну ему всё-таки удалось довести до логического завершения апперкотом с правой.