Убийство в «Долине царей» - Владимир Бацалев

Наконец, он поднял взгляд от чешек и увидел море. Захотелось прыгнуть с пирса и уплыть на середину какого-нибудь океана, но вода отталкивала. Веселая мамаша с коляской остановилась рядом, взяла ребенка на руки и, показывая Черепову со всех сторон, сказала хохоча:

— По-моему, таких прелестных малышек к нам забрасывают с других планет. Ну откуда в нашей задрипанной действительности…

Детектив побежал от нее стремглав, спотыкаясь, стараясь из-за ее болтовни не отпустить мысль, что труп Чернилова увезли инопланетяне, и развивая эту мысль в быстром беге: Чеймберс — их резидент в пансионате, Корчажкина-старшего с голыми ногами они подбросили на летающей тарелке, морг — космодром в пятом измерении и в четвертом — тоже, Частников обо всем догадывается с пеленок, но он — кривляка и шалун, он — «человек промежности». Неужели судьба уготовила Черепову — скромному работнику угро без высшего образования и с девятью благодарностями, среди которых отсутствовала лишь благодарность за внедрение в дело сыска пони, — первым раскрыть межпланетное преступление, взять кавалерийской атакой гуманоидное логово и припечатать к стенке фактами и дедукцией?! Но при чем тут дрожжи? Ха! Яснее ясного: инопланетная банда полюбила самогон вместо воды и, расщепляя внутри преступный продукт, творила беззакония… Много, очень много вопросов на пути к истине, но одно понятно: надо спасать любимую планету. Люди в беде!

— Не хотите ли пистолет? — услышал Черепов и схватил взглядом человека в мятой одежонке. — Отличная игрушка, бьет на пять метров. И цена доступная.

Можно было бы на месте арестовать торговца оружием, но тогда придется сдать пистолет как вещественное доказательство. А без пистолета Черепов — как без рук и головы; без пистолета дело его — труба; без пистолета он — как мордоворот без кулаков. Детектив проверил: обойма на месте, номер сбит или превращен в непонятные каракули ГОСТа. Повертел в руке:

— Сколько?

— На бутылку, как всегда, сами понимаете… — пожаловался тщедушный.

— За бутылкой к бабке Марфе побежишь?

— К кому ж еще?

«И этот инопланетянин, — с тоской подумал Черепов, — и пистолет у него марсианский, работает на перегонном топливе».

— Сколько просишь? — уточнил Черепов.

— Десятка.

«Дешево, очень дешево, — отметил детектив, — может, предложить сто?» — но тут же одумался, сунул мятую бумажку хлипкому и бегом скрылся за акациями.

Все-таки какой подлец позарился на его табельный земной пистолет с кобурой? Надо поймать подлеца и хорошенько высечь, подвесив на дереве. Карманники пистолеты не берут — боятся и брезгуют, а рецидивисты сначала бьют по голове и убивают. Нет, эту загадку ему никогда не открыть и нечего думать впустую. А о чем тогда думать? Какую версию предпочесть и отрабатывать? Какую? Какую? Какую?

Детектив замер посреди площади и завыл напропалую: «Какую?» — но быстро опомнился, собрав на себе сотни две удивленных взглядов, и припустился дальше. Бег успокаивал и вдохновлял Черепова, но голова не проходила и по-прежнему издавала треск, который раздражал мысли, которые прятались от треска в разных закоулках организма и не высовывались, не поддавались на призывы и уговоры Черепова вернуться к месту применения и прогнать свивших в голове гнездо зайчиков. Детектив взбежал на пирс и опустил голову в ледяные волны, надеясь заморозить треск, — не спасло, а непонятного происхождения компания в голове стала чокаться хрустальными рюмками и крякать хором. Тогда он плюхнулся на скамейку и два часа сидел, не шелохнувшись и уперевшись в асфальт взглядом, словно клюкой. Наконец одна мысль сдалась и навестила голову. Мысль была простая и актуальная: «Треск и веселые компании зайчиков насылают инопланетяне своими передатчиками, чтобы помешать оперативной работе Черепова». И тут же треск сгинул, а компания мертвецки захрапела, значит, мысль попала в точку.

Детектив успокоил себя внушением, сполз со скамейки и увидел над головой канатную дорогу. Непонятная сила — вроде интуиции, только еще непонятней, — потянула его к турникету. Он проскочил без очереди, без билета — по удостоверению — и прыгнул в движущуюся кабину. Фуникулер потащил; детектива над городом. Черепов дотошно осмотрелся: прямо под ним проплывал морг, на ступеньках которого сидел мордоворот как ни в чем не бывало. Черепов плюнул в него с досады и погрозил кулаком бесстрашно, но прыгать не решился, перетрусил. Потом он увидел кладбище на холме, покрытое пятнами прелого снега. Что-то общее было у морга и кладбища, но что? — ускользало, не доходя до беззаботных зайчиков. Два раза прокатился Черепов вверх-вниз, четырежды плюнул на макушку мордоворота и все-таки сообразил, несмотря на помехи! рано или поздно, утром или вечером бандиты захотят избавиться от тела Чернилова, а где лучше всего спрятать труп? На кладбище! Идеальней места не придумаешь — любой дурак об этом знает или догадывается. А милиция пойдет искать в кустах, в море, в бетоне, только кладбище минует. Что ж, бандиты рассудили хитро, но перед Череповым они все равно сопляки, все равно он разгадает их каверзы.

Детектив спрыгнул с фуникулера на ходу, добежал до кладбища, в глухом углу нашел свежевыкопанную пустую могилу и сразу понял, для кого она и где он проведет ближайшую ночь. Требовалось экипироваться и выспаться хоть одним глазом, Черепов поспешил в Дом творчества.

Минуя холл огромными прыжками, он заметил, что администратор и критикесса мило беседуют и звонко хохочут. Рикошетом о него ударились слова «Чернилов» и «ненормальный», но детектив не стал прятаться за угол и подслушивать из любопытства, но очередной раз отметил для себя, что Чуждая — женщина легкомысленного образа жизни, а Ничайкина и в тридцать пять лет осталась девушкой неразумного поведения и безответственного языка. «Дуры, дуры они!» — сказал он в диктофон диспетчера, поднимаясь на лифте.

На пятом этаже Черепов, как всегда, поскользнулся, набил «юбилейную» пятую шишку, но «праздновать» с возликовавшими зайчиками не стал и даже не расстроился — так много забот одолевало его перед ночной схваткой. Дверь в номер была приоткрыта. Хоть детектив понемногу и привыкал, что его номер — проходной двор, тем не менее, действуя по технике безопасности, он достал пистолет и пинком распахнул дверь. Посреди комнаты горничная мыла пол, заняв сексуально-возбуждающую позу.

— Уйдите! Немедленно вон! — закричал Черепов и дулом пистолета показал на дверь. — И не смейте ничего трогать в мое отсутствие! Это приказ номер один, а приказ номер два я сообщу завтра на рассвете. — И тут же подумал: «А чего я ору? Она же глухонемая».

Расправившись с горничной по записке, детектив бессмысленно походил из угла в угол, решая на прогулке дилемму: регистрировать оружие в местной милиции или нет? Так и не надумал однозначно, но времени угробил предостаточно. В ванной он перезарядил пистолет и подумал, что без кобуры ему — заслуженному оперуполномоченному трех республик — все-таки неловко, не тот внешний вид. Тогда Черепов сбегал в столовую и украл варежку, с помощью которой повар хватал раскаленные сковородки. Из чемодана Чернилова детектив извлек иголку с катушкой ниток и очередной, уже предпоследний носовой платок. Платок он порвал узкими полосами и пришил к варежке в виде тесемок, снял пиджак и повесил самодельную кобуру на левое плечо, как инспектор в американском боевике. Потом натянул пиджак и полчаса тренировался перед зеркалом в доставании пистолета из кобуры. Получалось неплохо, мордоворот явно не успевал огреть Черепова лопатой. На всякий случай детектив положил еще топор за спину под ремень, а в карманы брюк сунул по бутылке самогона, собираясь и бутылки при необходимости использовать как оружие. Вполне удовлетворенный, он сел на стул посреди комнаты ждать полуночи, хотя за окном едва темнело, сел, бегая взглядом по записям Чернилова: «Частников посоветовал мне побольше читать. Мне! Писателю! Прописал библиотерапию! Подлец он и зараза». — «Опять этот неугомонный Частников! — тоже разозлился детектив. — Нигде от него не спрячешься. Дышло ему в одно место!»

И вдруг вошла Ничайкина, как всегда без стука и тихой сапой. Вид у нее был нерешительный, поэтому Черепов не испугался, даже не вздрогнул.

— Я долго размышляла над вашим предложением и решила вам отказать, — сообщила критикесса молодых дарований.

— Почему? — искренне удивился Черепов: он решил, что Ничайкина отказывает в ведре самогона, которое детектив лишь думал заказать да и забыл в мучительных раздумьях.

— Не хочу я идти за вас замуж ни под каким соусом. Во-первых, вы не сделали мне ничего хорошего, кроме чего-то плохого. А во-вторых, вы женаты.

— Кто вам сказал?!

— А что мне говорить? Я не слепая. Посмотрите на свою правую руку, а потом задавайте глупые вопросы.