Черные сны - Павел Корнев

– Знаешь, Скользкий, как отличить правильную водку от неправильной? – тщательно пережевывая бутерброд, спросил Ермолов.

– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался я и, сняв с головы черную вязаную шапочку, сунул ее себе под мышку в правый рукав фуфайки. – Излагай.

– О! До сих пор лысину полируешь, что ли? – хихикнул Шурик.

– Ты про водку что-то начал, не отвлекайся, – попросил я.

– А, да! Ну в общем, надо чуть-чуть водки подержать во рту – секунд несколько, не больше, – и если не появится желания ее сплюнуть или быстро сглотнуть – водка правильная.

– Удивил, блин, – фыркнул я. – Сам-то понял, что сказал? У тебя когда последний раз водку выплюнуть желание возникало? В школе?

– Не помню, – честно сознался Ермолов. – Но ведь побыстрее проглотить – постоянно тянет!

– Это да, – согласился я. – А это водка какая – правильная или неправильная?

– А ты разлей, сейчас и проверим.

Я разлил. Шурик помянул тех, кого с нами уже нет, так что выпили не чокаясь. Положив на пакет недоеденный бутерброд, я прислонился к стене.

– Ну и как? – спросил меня Шурик, разламывая на две части последний кружок колбасы.

– Что как? – не понял я.

– Водка как?

– Да я просто выпил.

– Аналогично, – икнул Ермолов. – Разливай, что ли.

– Зачем спешить? – притормозил его я: этому-то здоровяку полбутылки, что слону дробина, а мне повременить надо. – У нас гости.

Шурик выглянул в окно, где как раз в этот момент из белой пелены вьюги к крыльцу выбежала запорошенная фигура в форменной тужурке дружинника. Заскочив в магазин, парень с единственным треугольником на петлицах смерил нас с Ермоловым цепким взглядом, кое-как стряхнул с себя снег и кинул на прилавок стопку мятых рублей.

– Две «Золотых».

– Все стоите? – дыхнул на него перегаром Шурик.

– Стоим, – кивнул парень и, рассовав по карманам две бутылки водки, вновь выскочил в ночь.

– Стоят они, – фыркнул ему вслед захмелевший Ермолов. – Ага, а водяру для обтирки взяли.

Вновь распахнулась дверь, и в компании нескольких снежинок в магазин зашел мужик в испачканном машинным маслом ватнике. Работяга, от которого разило какой-то гарью, задерживаться внутри не стал и, купив банку тушенки и булку хлеба, быстренько побежал по своим делам. Впрочем, вслед за ним с разницей в несколько минут за покупками заявились еще два таких же гаврика да непонятно что забывший в этих краях гимназист прикупил на ужин замороженную курицу и пачку макарон.

– На механическом смена кончилась, – объяснила наплыв покупателей в неурочное в общем-то время пересчитывавшая дневную выручку продавщица и, покачав головой выглянувшему из подсобки охраннику, заявила. – Через полчаса закрываемся.

– Хватай стакан, – убрал я пустую бутылку водки на пол, понимая, что пришло время закругляться.

– Хлеб с собой заберем? – выпил водку Ермолов и занюхал горбушкой.

– Оставляй здесь.

– Да вот еще! – возмутился моей расточительности Ермолов. – А накромсайте нам еще двести грамм «Особой» и давайте, пожалуй, чекушку «Пшеничной» в довесок.

– Куда нам? – попытался я без особого, впрочем, рвения остановить приятеля.

– А на посошок? – логично аргументировал свою позицию Шурик, и мы вывалились из магазина с новой дозой отравы.

Вообще я человек неконфликтный. То есть, если кто-то идет навстречу, то мне плечо назад отвести не в лом, чтобы лишний раз не толкаться. Но это когда я трезвый. А тут за спиной рюкзак, да еще ружье на ремне висит…

Так что посторонился я ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы поднимавшийся по ступенькам парень мог повторить мой маневр и спокойно пройти мимо. Только вот парнишка в не по-зимнему куцей куртке и натянутой по глаза вязаной шапчонке хорошим манерам обучен не был и прилично зацепил меня плечом. Да мне-то, собственно, по барабану. Я ж, говорю – человек неконфликтный. Да и добрый чего-то сегодня после водки…

– Эй, ты! – Окрик в спину оказался для меня полной неожиданностью. – Ты че, козел, не видишь, куда прешь, что ли? Глаза разуй!

– Успокойся ты, чего развопился? – остановился спускавшийся следом Ермолов. – Проблемы?

– Че ты протявкал? Помойку завали… – Наглый парнишка толкнул моего приятеля в грудь и тут же схлопотал правой в челюсть.

То ли Шурик его пожалел, то ли из-за выпитого удар получился смазанным, но, вместо того чтобы прилечь отдохнуть, парень, ударившись спиной об дверь магазина, устоял на ногах и выхватил нож. Затягивать драку при таких обстоятельствах было чревато крайне неприятными последствиями, и, взбежав по ступенькам, я с ходу врезал дебоширу в челюсть. Парнишка перекувыркнулся через перила и рухнул в сугроб.

– Эй! Стоять! – совершенно некстати выскочившие из кружившейся по улице вьюги дружинники нацелили на нас автоматы, но, разглядев на полушубке Шурика петлицы, немного успокоились. – Что у вас происходит?

– Да уже ничего. – Ермолов, икнув, поднял со ступенек оброненный мной рюкзак.

– А чего двое на одного?

– Блин, а мне смотреть, что ли, как он на моего друга с пером прыгает? – возмутился я.

– Так, а ты нам что скажешь? – вытащил дружинник из сугроба парнишку, ножа при котором, разумеется, уже не оказалось. – Чего на людей кидаешься?

– Да они деньги у меня хотели отобрать! – с ходу заявил парень, сплюнув кровь из расквашенной губы.

– Вот оно как! – уставился на нас младший сержант, пока его напарник проверял подлинность пломбы на спусковых крючках «Тайги». Хорошо хоть на проволоку внимания не обратил. – Заявление писать будешь?

– Нет, – сразу же замотал головой отряхивавший снег с куртки парнишка. – Я и так опаздываю…

– Вали отсюда, – подтолкнул его в спину, придавая ускорение, младший сержант. – И вас тоже чтоб я здесь больше не видел.

– Уходим уже. – Шурик демонстративно вытащил из кармана бутылку и зашагал от магазина. – Погодка сегодня…

– Да уж, метет. – Рукой прикрывая от ветра лицо, я принял от Ермолова уже откупоренную чекушку. – Стаканчики взял?

– На кой? – вытер губы рукавом полушубка Шурик. – Хлебай.

Я и хлебнул. Какое-то время мы, не торопясь, дрейфовали в сторону Южного бульвара и болтали, вспоминая общих знакомых, но очень скоро водка закончилась. И это, честно говоря, к лучшему – на голодный желудок зацепило весьма прилично. А вот Шурику явно хотелось продолжения банкета. Он отвернулся от ветра, пританцовывая на месте.

– Ты куда сейчас?

– А хрен его знает. – Я попытался собрать мысли в кучу, но особо в этом занятии не преуспел. – В тепло…

Позже мы так и не смогли припомнить, кому принадлежала, как нам тогда показалось, гениальная идея завалиться на хату к Кириллу – двоюродному брату Дениски Селина. Думаю, такой вариант мог принадлежать только мне, но наверняка именно подвыпивший Ермолов уцепился за него руками и ногами. Так что, когда, пробираясь по каким-то заснеженным дворам, я немного очухался, все уже было решено, а в моем рюкзаке даже болталась свежезакупленная закуска.