Счастливая проститутка. История моей жизни - Ксавиера Холландер

Бывают, однако, моменты, когда мне нравится спать с другими мужчинами, и, хотя, думаю, я дала ему ясно понять это, невозможно заставить его смириться с этим. От ревности у него бывают припадки ярости. Уверена, что один из нас однажды убьет другого.

Так почти и случилось на прошлое Рождество в Пуэрто-Рико, куда Ларри отвез меня на недельку отдохнуть и расслабиться. Мы остановились в Эль Конкистадоре, который является настолько дорогим отелем, что там живут только состоятельные пожилые люди со своими детьми. Фуникулер доставлял, нас в отель прямо с пляжа и бассейна. Что касается моих интересов, вокруг не было никого подходящего, за исключением одного прекрасного семнадцатилетнего юноши, стройного, как молодое деревце, с темными бархатными глазами, чувственным драматичным лицом, бледный цвет которого оттеняли его длинные золотисто-каштановые волосы.

Он был так красив, что я думала о нем, когда занималась любовью с Ларри.

Но самое большее, чего нам удалось достичь за два первых дня, был небольшой флирт через игорный стол в казино под ястребиным взором Ларри; также удалось побрызгать водой друг на друга в бассейне.

Вечером третьего дня, когда я увидела его в безупречно сидящем костюме из черного бархата и темном галстуке, я решила, что надо что-то предпринять для утоления своей страсти к этому ребенку. У меня нашелся предлог для Ларри, игравшего в казино. «Слушай, ты проигрываешь слишком много денег за карточным столом, мои нервы это не выдерживают. Поэтому, если ты собираешься продолжать игру, меня рядом не будет. Я иду прогуляться», — сказала я и удалилась с оскорбленным видом. На фуникулере я спустилась к бассейну, у которого договорилась встретиться с мальчиком. Около бассейна я обнаружила вместе с ним младшего брата, и мой юный друг объяснил, что родители не позволяют им играть поодиночке, чтобы таким образом один невольно присматривал за другим.

Итак, два невинных младенца закурили свои сигареты с марихуаной, и мы удобно устроились рядышком недалеко от воды, разговаривая и смеясь. На мне было тонкое платье с декольте, и москиты стали кусать мои руки. Мой малыш галантно предложил мне подняться к нему в комнату и укрыться там от этих кровопийц. Он жил в огромном номере вместе со своими родителями, поэтому должен был сначала убедиться, что они спят. Затем он на цыпочках тайком провел меня в свою комнату и запер дверь на ключ.

Сама сцена соблазнения этого прекрасного юноши в то время, как его родители беспечно спали в соседней комнате, была чрезвычайно возбуждающей.

Во время моего раздевания малыш обхватил меня руками и наградил самым экзотическим поцелуем в моей жизни, так как начал целовать мои плечи.

Когда на мне осталось не больше одежды, чем в день моего рождения, мальчик осторожно положил меня на постель, будто бесценный хрупкий фарфор, и снял одежду, обнажив свою прелестную грудь, на которой еще почти не было волос. С мучительным вожделением я бросила взгляд на его молодой напряженный пенис прежде, чем он успел потушить свет и присоединиться ко мне в постели.

Как и в свой первый приезд в Пуэрто-Рико, когда я учила всех соблазненных мной юношей искусству любви, я приготовилась объяснить юному любовнику что к чему. Но прежде, чем мне удалось начать свое наставничество, он стал ласкать и целовать меня настолько умело, что рядом с ним Дон Жуан показался бы дилетантом. Кроме прочего, он восхитительно делал оральный секс.

Полчаса спустя, когда мы отдыхали после страстных объятий, я не смогла превозмочь своего любопытства и спросила у бэби: «Скажи мне, откуда в таком юном возрасте ты так хорошо знаешь, как нужно себя вести в постели, чтобы сделать женщину счастливой?»

«Мой отец является косвенной причиной этого, — начал рассказывать мне он. — Видишь ли, он как-то приехал ко мне на Западное побережье, где я изучаю кинематографию, и познакомил со своей давней любовницей. Во время вечеринки он начал длинный деловой разговор со своим коллегой, а его любовница и я были предоставлены сами себе и вскоре понравились друг другу.

Перед возвращением на Восток мой отец предупредил меня никогда не рассказывать матери о его подружке, с которой после его отъезда мы стали встречаться».

Хотя я тщательно скрывала от ребенка мою профессию, он рассказал, что любовница отца, с которой он тайно жил, была девушкой по вызову и старше его на десять лет.

Во время нашего неспешного разговора я случайно взглянула на циферблат часов и с ужасом обнаружила, что уже четыре часа утра — прошло четыре часа, как я выскочила на минутку из казино, чтобы «проветриться».

«Боже мой, я должна бежать, — сказала я молодому любовнику. — Наверху ждет мой друг».

Я быстро напялила на себя одежду, малыш прыгнул в свои джинсы и, как хорошо воспитанный мужчина, настоял на том, что проводит меня.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем подъехал фуникулер. Когда мы вышли из него, прямо на нас смотрела освещенная луной фигура очень раздраженного Ларри. С балкона нашего номера он встречал взглядом каждый вагончик, проезжавший мимо.

Не было никакой надежды, что он не заметит нас, равно как было понятно, что он догадается, чем мы занимались, так как прошлый раз малыш был одет в вечерний костюм, а теперь он вдруг оказался в джинсах.

Мы выпрыгнули из фуникулера, как только он остановился, и поспешили на мой этаж. Когда мы вышли из-за угла, дверь моего номера распахнулась, и оттуда на пол полетели мои пожитки — одежда, зеркальце, расчески, чемоданы. Я бы не удивилась, если бы за ними не вышел Ларри с ножом в руке, поэтому попросила ребенка исчезнуть. «Иди, миленочек, не ошивайся здесь». Но Ларри не появился в холле. Вместо этого дверь комнаты захлопнулась с треском, и я услышала, как он орет на мальчика, садившегося в вагончик: «Ты, чертов ублюдок, ты трахнул мою жену. Я все расскажу твоим родителям!» — визжал он с балкона.

В окнах отеля стал вспыхивать свет в номерах так грубо разбуженных постояльцев в то время, как я отчаянно пыталась повернуть ключ в замке, чтобы войти к себе и заткнуть Ларри. Но он забил в отверстие для ключа зубочистку.

Пока я ковыряла замок, в холле появился хорошо одетый господин, возвращавшийся под утро из казино.

«Извините, что беспокою вас, сэр, — сказала я. — Но, кажется, мой замок сломался. Не сможете ли вы мне помочь?»

Бедняга выглядел несколько усталым, но стал помогать мне изо всех сил. И в то время, как он склонился над заклинившим замком, дверь рывком распахнулась, чтобы явить нам разгневанное лицо Ларри.

«Ты тоже пытаешься трахнуть мою жену, — обвинил он несчастного прохожего. — Я всех вас выведу на чистую воду».

Постояльцы начали выходить в холл, и ситуация становилась невыносимо неприличной. Необходимо было прекратить эту паранойю немедленно, поэтому я втолкнула его со страшной силой назад в комнату, вбежала в комнату и захлопнула дверь. За ней наша битва продолжилась. Мы набросились друг на друга, как звери, и я, будучи сильнее, повалила Ларри на пол, схватила его за пышную серебристую шевелюру и стала бить головой о мраморный пол. В ярости стукнула его несколько раз, пока не поняла, что еще один удар, и я могу убить его.

Я отпустила его после того, как он пообещал, что успокоится и забудет обо всем происшедшем. Остаток ночи я провела, пытаясь успокоить его, а наутро мы решили переехать в другой отель. На семичасовом вертолете мы перелетели в отель Эль Сан Хуан.

На следующий день Ларри улетел в Нью-Йорк, а я осталась. Был канун Рождества, вся публика, проживавшая в Эль Конкистадоре, толпой валила в мой новый отель «ненароком» поглазеть на меня. Увидев меня, они говорили: «А, вы — та самая девушка, которая наставила рога своему мужу и соблазнила молоденького мальчика». Они смеялись и говорили, что моя история гуляет по всему отелю, как степной пожар.

В конце концов Ларри преодолел неприятные эмоции от этого случая и простил меня. Он знает, что когда я во власти желания, то должна найти себе жертву. Кроме того, подобные краткие эпизоды — это корабли, проплывающие мимо в ночи. Но вот корабли, которые бросают якорь на время, сводят с ума его по-настоящему. Временами у меня случаются романы на «рабочем месте», которые длятся неделями и месяцами.

Прошлой зимой я влюбилась в тридцатитрехлетнего банкира по имени Скип, который выглядит, как Шон Коннери в молодые годы. Ларри знал об этом, но терпел, пока этот человек платил мне. Если утром на столе лежал оставленный банкиром чек, Ларри успокаивался, но если тот забывал о деньгах, мой друг начинал сердиться. Хотя это лицемерие в какой-то степени, потому что я любила банкира независимо от того, платил он мне или нет. Иногда мне нравится смешивать удовольствие с бизнесом, и Скип обычно платил значительную сумму за проведенную с ним ночь. Это был сказочно красивый человек с фантастическим телом и очень остроумный.