Запретные чувства - Тина Рамм

Я долго смотрю на маму и перевариваю ее слова. Она права. Я была бы несчастна. Возможно, встречалась с Кириллом и в скором времени поняла, что не люблю его. Алекс тоже был бы с другой. Алекс с другой. От одной этой мысли меня всю передергивает.

Я безумно благодарна своей маме за вовремя оказанную поддержку, за ее мудрые советы, за то, что она просто есть. Я сильнее прижимаюсь к ее теплому телу и чувствую ее запах. Запах детства, дома и уюта.

—К тому же, я не против того, чтобы Алекс стал моим зятем. Он мне нравится. Всегда нравился. Он неплохо ладит с твоим отцом и, похоже, единственный кто терпит его нудные рассказы о науке. Ты же знаешь, насколько твой папа одержим наукой.

Я начинаю смеяться, когда представляю Алекса и своего отца. Как мой папа, в своей излюбленной манере, рассказывает о молекулярном создании мира, а Алекс его внимательно слушает. Но от смеха головная боль начинает усиливаться, и я резко замолкаю. В коридоре слышится звук открывающейся двери и чьи-то тяжелые шаги.

—Кстати о твоем брате, вам нужно поговорить, — мама встает и подходит к Дэну, который только вернулся с работы и принялся снимать верхнюю одежду. Каждая клеточка его тела буквально пропитана негативом и тяжестью. Мама и Дэн обмениваются парой слов, мама уходит в мою комнату, а Дэн идет на кухню ужинать.

—Привет.

—Привет, — Дэн наливает себе чай и окидывает меня быстрым взглядом. —Как здоровье?

—Мне лучше.

Я встаю напротив кухонного стола и, сложив свои ладони на пояснице, облокачиваюсь на столешницу.

—Дэн, нам надо поговорить о случившемся. Я не могу видеть, как ты ходишь темнее тучи, а ты не можешь больше держаться подальше от этого разговора. Никому лучше от этого не будет.

—Хочешь обсудить то, что мой лучший друг спал с моей младшей сестрой? — слова Дэна пропитаны неприятной иронией, от чего мне становиться не по себе. Никогда его таким не видела.

—Не нужно перекладывать ответственность только на Алекса. Он бы не совершил того, чего я сама не захотела. Твоя реакция на эту ситуацию ненормальная. Тебе стоить остыть…

—Остыть? Ты сейчас серьезно, Мел? Вы дружили в детстве, росли вместе. Ты не знаешь его абсолютно. А я знаю, мы общались всю жизнь и я знаю насколько гадко он может поступать с девушками. Он тот еще бабник, Мел. Было время, когда он перетрахал всех наших знакомых девчонок. Ты повелась на смазливую мордашку, как и все они, только вот не подумала, что скрывается за этим красивым лицом и харизмой, — Дэн встает из-за стола и отходит к окну. Его грудь бешено вздымается, а на руках вздуваются вены. За окном снег продолжает падать крупными хлопьями. Мой брат тяжело вздыхает и потом возвращает свой тяжелый взгляд на меня. —Я переживаю, что он поступит с тобой также. Что он просто использует тебя и выкинет, как всех тех девчонок. Как я мог этого не заметить. Черт! Все же было так просто, вы же так палились. Эти ваши переглядки друг на друга, твое неадекватное поведение, постоянные ночные звонки, — Дэн поднимает руку и начинает тереть переносицу, закрыв глаза. Затем продолжает, но уже более спокойным тоном:

—Он поклялся мне не трогать тебя никогда, но не сдержал свое слово. Только за несдержанное обещание ему нужно было набить морду!

—Когда дело касается любви, любые клятвы бессильны! Алекс знал, чем рисковал. Ты должен понимать, как сильно он дорожит вашей дружбой, и ни за что бы на свете не стал рисковать ею ради, как ты там сказал… использовать меня и выкинуть?! Хочу тебе напомнить, что если бы не он, я бы, возможно, сейчас была бы мертва. Он спас меня, он всегда спасал меня. А то, что он делал в прошлом, с кем спал и кого предавал, меня абсолютно не интересует. Сейчас есть только он и я.

—Так значит ты его любишь…? — Дэн смотрит на меня из-за плеча и в его взгляде читается нечто новое, еле уловимое. Тепло и нежность. Надежда и раскаяние.

Я обхватываю себя руками и тихо произношу на выдохе:

—Да, Дэн, мы любим друг друга. Ты можешь сколько угодно ненавидеть его, держать со мной дистанцию, делать вид, что ничего не произошло, но мы никогда не отдалимся друг от друга. Он — часть меня. Поэтому каждый раз, когда я просыпаюсь утром, первое о чем я думаю, — это он.

Когда я заканчиваю говорить, пронизывающая боль в голове начинает усиливаться. Я хватаюсь за голову и вижу красные капли на белом полу. Поднимаю руку к лицу и вытираю алую кровь из носа.

* * *

После продолжительного времени, проведенного в кабинете декана, в котором мне необходимо было подписать некоторые бумаги о переносе зачетов по причине болезни, я вхожу в женский туалет подправить прическу.

В туалете одна девушка домывает руки и вскоре выходит из комнаты. Мне казалось, что я осталась одна, но когда я бесшумно доставала косметичку из сумки, поняла, что нет. Из двух кабинок доносились женские голоса. Девушки разговаривали между собой, что-то громко обсуждая.

—Думаешь он не догадается обо всем? По срокам вообще ничего не сходиться.

Я сосредоточенно крашу губы, стараясь вывести идеальный контур розовым карандашом для губ, и совсем не вслушиваюсь в разговор девушек.

—Надеюсь, что нет. Он, конечно, парень не глупый, но очень порядочный, а мне это только на руку.

Когда до меня доносятся слова второй из девушек, в голову выстреливает, рука начинает дрожать и я вырисовываю неровную линию на губах, почти полностью размазав помаду по лицу. Закусываю губу и сжимаю руки в кулаки. Я напрочь забываю о своем испорченном макияже и полностью сосредотачиваюсь на женских голосах, доносящихся из кабинок неподалеку.

—Ну не знаю. Я конечно рада, что у тебя получилось одурачить его, но как бы тебе это не вышло боком. А что если ребенок не будет похож на него? Что ты тогда ему скажешь?

—Да перестань. Скажу, что гены классная штука и что ребенок похож на моего прадеда со стороны матери. Он даже понять ничего не сможет. Только, лишь бы его глупая сестра не помешала нам. Хотя вряд ли она что-нибудь сделает сейчас, она еле живая ходит после аварии.

Слышится звук смыва и щелчок замка. Когда двери кабинок с