Слепой инстинкт - Андреас Винкельман

Спасаясь от вони, Фред вышел наружу и последовал за Паулем в центральную комнату. По обстановке она напоминала соседнюю, но дверь напротив была открыта. Пауль стоял в дверном проеме, рука с пистолетом плетью повисла вдоль тела. Полицейский не двигался.

Киндлер подошел к шефу, собираясь что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Прошло пару секунд, прежде чем он вновь смог говорить.

— Что это, черт побери?!

Впереди раскинулся огромный зал с высоким, метров пять, потолком. Раньше в этом помещении находился кегельбан, но теперь оно полностью преобразилось.

Превратившись в тропический лес!

Гигантский аналог террариума, который они видели в городской квартире Саутера.

Потолок состоял из пропускающих солнечный свет пластин, так что лучи падали на зеленую листву, вьющиеся растения, лианы, большие каучуковые деревья, пальмы, мох и лишайники. Ни стен, ни пола из-за густой растительности не было видно. Перед полицейскими открывался чуждый, полный зелени мир, и даже запахи и звуки были какими-то нездешними. Воздух был очень влажным, где-то плескалась вода, сладковато пахло гнилью. Под потолком проходили водопроводные трубы с разбрызгивателями, приспособленными для того, чтобы в этом искусственном лесу шел дождь. Воздух наполняли стрекот цикад и щебет маленьких птичек, но никакой живности видно не было. Кто-то затратил чертовски много времени и усилий, не говоря уже о деньгах, чтобы создать террариум из тех, что Паулю приходилось видеть только в больших зоопарках. Идеальную копию тропического леса.

Киндлер решился сделать шаг вперед, ступив на мягкую влажную почву, и огляделся. Он указал на стену с тремя дверями, ведущими в уже обысканные ими комнаты.

— Что это? Он держал девочку в той комнате. А что потом? Он загонял ее прямо в свой террариум? Зачем ему это? Я не понимаю.

Пауль промолчал. Сейчас его заботил другой вопрос.

— Какой длины бывают кегельбаны?

— Обычно метров двадцать-тридцать, точно не знаю, — ответил Фред.

Значит, его длина около тридцати метров, ширина — метров пятнадцать, прикинул Пауль. И Саутер мог спрятаться где угодно. Возможно, он прямо сейчас смотрит на них из изумрудно-зеленых зарослей. И ждет, чтобы они пошли вперед… Адамеку стало не по себе.

— Пойдем? — неуверенно предложил он.

— Ни в коем случае! — мгновенно отрезал Киндлер. — Только подумай о пауках и змеях! Тут может скрываться любая ядовитая тварь. Не будем рисковать.

Пауль кивнул. Он был согласен с коллегой. Пусть об этих искусственных джунглях позаботятся профессионалы. Им же сейчас нужно проверить помещения. Пока что они не продвинулись к своей цели ни на шаг.

Сзади подошел Циллер. Ему тоже потребовалось время, чтобы преодолеть изумление.

— Что вы нашли в комнатах? — спросил Пауль, стараясь взять себя в руки.

— В моей комнате на столе стоит посуда, в углу сундук с одеждой, на кровати спали… Несомненно, он держал девочку именно там… — Бодо не сводил глаз с джунглей.

Киндлер удивленно вздернул брови.

— В соседней комнате тоже кого-то держали. Там все выглядит точно так же.

Глава 15

Из-за растянутых связок Макс не мог прыгнуть и потому просто съехал по обрыву на мягкий песок пляжа.

Эдуард Саутер стоял спиной к воде и неотрывно смотрел на него. Обхватив рукой шею девушки с длинными медно-рыжими волосами, он приблизил шприц к ее горлу. Тонкая игла находилась в двух сантиметрах от кожи.

Одетая в шорты и лифчик девушка была худой, почти изможденной, ей не хватало сил на то, чтобы сопротивляться. Застыв от страха, она широко распахнула слепые серо-зеленые глаза. На щеках и крыльях носа виднелись россыпи веснушек.

— Убирайся вон! — крикнул Саутер.

Его лицо превратилось в испачканную кровью маску, глаза опухли, наверняка он почти ничего не видел. Во рту между передними зубами зияли две большие дырки. Макс даже не заметил, что выбил ему резцы.

— Убирайся, или я сделаю укол. В шприце яд лягушки-листолаза. Никто не поможет ей, если я воткну иглу. — Саутер сильно шепелявил, но Макс его понял.

— Отпусти ее, — спокойно произнес он.

Лицо девушки мгновенно изменилось. Только что она казалась апатичной, парализованной страхом, но теперь ее тело напряглось, глаза распахнулись еще шире, губы задрожали.

— Я убью ее, клянусь. Отпусти меня, иначе я убью ее. — Его голос захлебывался, он был близок к панике.

Макс сделал шаг вперед.

— В молодости ты часто рыбачил тут со своим дядей, верно? Ты видел нас, видел, как Сина разделась, и тогда придумал все это.

— Ты ничего не знаешь, ничего! Оставайся на месте, иначе я воткну иглу!

Рука Саутера дрожала. Он был тяжело ранен, едва держался на ногах. Эдуард вот-вот потеряет сознание, это лишь вопрос времени.

Максу удалось отвести взгляд от лица девушки и посмотреть на Саутера. В глазах Эдуарда горели ненависть, боль, ярость — все сразу. Этот человек был непредсказуем, он не пойдет на переговоры, это было ясно.

Над полем по ту сторону ручья в небо с карканьем взвилась стая ворон. Солнце, плеск воды, золотистые поля — все это вернуло Макса в прошлое, в тот прекрасный день, проведенный вместе с сестрой. И это ощущение вызвало в памяти незначительные детали, забывшиеся за долгие годы.

Следующую фразу он произнес совершенно рефлекторно, даже не задумываясь.

— Ох и крепкая же у тебя черепушка! — громко и отчетливо проговорил Макс.

— Что? — изумленно прошипел Саутер.

— Ох и крепкая же у тебя черепушка! — повторил Унгемах.

И вдруг девушка с силой ударила Саутера затылком в челюсть. Эдуард отшатнулся назад, ослабив хватку, девушка выскользнула из его рук, и они оба упали на землю.

Макс тут же очутился рядом. Перехватив руку, все еще сжимавшую шприц, он одним движением сломал Саутеру пальцы. Шприц упал на песок. Эдуард завыл, словно пес, и попытался высвободиться, но тщетно. Схватив Саутера за волосы, Макс потащил его к воде и швырнул на песок, а затем погрузил лицо Эдуарда в воду. Тот замолотил руками и ногами, но из железной хватки Унгемаха вырваться было невозможно. Макс безжалостно топил ненавистного врага, глядя на поля на том берегу ручья.

Сейчас он покончит со всем этим раз и навсегда. Это чудовище не заслуживает милости. Эдуард Саутер умрет сегодня, на этом берегу, умрет от его руки.

Мягкая ладонь опустилась Максу на плечо, на то самое место, где лежала всегда. Только теперь эта рука стала больше. Все-таки прошло десять лет. Тонкие пальцы сжали напряженные мышцы на шее.

— Макс, — тихонько сказала Сина. — Все уже кончилось.

И Саутер обмяк в его руках.

Эпилог

Сгустились сумерки, и над озером воцарилась тишина. Легкий ветерок, певший в кронах сосен, трели чомги, тихое урчание моторной лодки на другом берегу, — все стихло. Разговоры тоже стали тише, все чаще перемежаясь паузами. Лучше молчать о том, о чем нельзя говорить.

Макс сидел на террасе дома, любуясь зеркальной гладью озера.

— Вскоре после того, как я поговорил с Юргеном, мой отец пришел на заправку в Пеннигсале. Юрген рассказал ему, что видел меня у старой гостиницы… У него не было причин молчать об этом, Юрген ведь не подозревал ничего плохого, для него встреча со мной стала маленькой сенсацией… Что ж… Мой отец сложил два и два. Прошло десять лет, и тут я приезжаю в нашу деревню, начинаю задавать вопросы о людях, рыбачивших на берегу озера, когда Сина исчезла. Я пробудил в нем интерес… Собственно, я и не поверил в его притворное равнодушие. Отец привык всегда искать виноватых. Раньше он винил меня в исчезновении Сины. А потом я спросил его об этом рыбаке, Вилкенсе. Отец, как и я, тут же подумал о Саутере. Он был импульсивным человеком и, конечно, сразу помчался в заброшенную гостиницу. Так же, как и я.

— То, что произошло с ним, могло случиться и с тобой! — Франциска нахмурилась. — Я все еще зла на тебя. Ты представляешь, какой опасности подвергался?

— А что мне было делать? — Макс пожал плечами. — Ждать? Снова ждать? Я и так впустую потратил целых десять лет моей жизни.

Франциска задумчиво смерила его взглядом. Ей нечего было возразить. Макс был прав.

Наконец она отвернулась, глядя на закат. Красное солнце, повисшее над озером, заливало черный лес последними лучами, так что темные кроны отдавали багровым.

Прошло две недели с тех пор как Франциска чуть не погибла в подвале, полном ядовитых пауков. Она по-прежнему вскакивала ночью, пробужденная кошмарами, боялась темноты, не могла оставаться одна в комнате и вздрагивала, как только замечала тень на полу. Происшествие травмировало ее, и Франциска не скоро оправится. Она пока отказывалась обращаться к психотерапевту, но подозревала, что не сможет выздороветь без помощи специалиста.