Мир совкового периода. Четвертая масть - Игорь Черемис

– Рыпаться? – уточнил Александр Васильевич.

– Ну… мстить. Беречься, конечно, надо – мало ли что кому в голову взбредет, но в целом с этой стороны опасности нет. А остальное всё, думаю, не слишком важно.

– А есть и остальное? – Александр Васильевич прищурился.

– Есть, конечно, но оно не идет ни в какое сравнение с убийством или той причиной, по которой вы так срочно вернулись в Москву, – вернул я подколку, и он нахмурился. – Просто я тоже думаю о собственной квартире…

– Ты? – Александр Васильевич выглядел удивленным, и мне показалось, что сначала он хотел напомнить мне о возрасте, но потом спохватился: – Тебе не нравится здесь жить?

– Нравится, – я покачал головой. – Но если бы у меня была квартира, то у вас даже мысли бы не возникло о том, что я с Аллой лишь заради московской прописки.

– Папа!

– Алька, всё в порядке, он рассказал, и я уже понял, что не поэтому…

– Но мысль такая была, – без особого укора сказал я. – В общем, жить нравится, но уже сейчас будет легкое неудобство у всех, а если ещё и ваша сестра приедет, то тут будет натуральный перебор.

– Да… перебор точно будет, особенно если Людка своего… привезет, – кивнул Александр Васильевич.

Про эти подробности личной жизни тёти Аллы я не знал.

– А она замужем? – спросил я. – Простите, Алла ничего не рассказывала про тётю. Только упоминала, что та в Германии работает.

– Людка-то? Нет, не замужем, – он покачал головой. – Хотя давно уже пора. Но у неё свои сложности – втюрилась в какого-то немца, а выходить за него боится. Вот и живут так… хотя он вроде нормальный мужик, только водку плохо переносит.

Я задумался о том, какие могут быть последствия у брака тети моей жены с гражданином Германии.

– А он западный или восточный немец? – уточнил я.

– Восточный, кто бы её к западным пустил, – усмехнулся Александр Васильевич. – Она в ГДР работает, в Дрездене.

Дрезден, Дрезден… Мне пришлось чуть напрячься, чтобы вспомнить, что с ним связано помимо знаменитой галереи и бомбежки во время Великой Отечественной, но факты жизни одного из президентов уже свободной России в моём будущем знали буквально все. Правда, по датам я плавал – тот человек мог уже находиться там, а мог пока что работать в Питере. [2]

– Не думаю, что кто-то в здравом уме будет возражать против брака гражданки СССР и гражданина ГДР, – вслух сказал я. – Так что зря она так переживает.

Я мельком подумал, что и тётя Люба как-то связана с КГБ – в этом случае её осторожность имеет под собой все основания. Я пообещал себе задать пару вопросов Валентину, чтобы попробовать разобраться в ситуации – он, конечно, может просто не ответить, но может и просветить несчастного попаданца.

– Это её дела, я в них не лезу, – отрубил Александр Васильевич. – Мать переживает сильно, но Людка от неё откупается посылками. Хотя матери внуки нужны, а не кофе, Алла-то уже выросла, её не потешкаешь. Вы меня поили из её запасов?

– Нет, на рынке купили, – я помотал головой. – Но вроде нормальный. Ту банку мы израсходовали за месяц – оба оказались любителями начинать утро с чашечки бодрящего. Так что, отпустите? Я быстро – одна нога здесь, одна – там.

Меня отпустили.

[1] «Нейтрализацией» ряда политиков в 1991-м занималось спецподразделение КГБ «Альфа», но оно почему-то получило приказ не мешать Ельцину. А вообще в операции в Москве были задействованы подразделения ряда дивизий московского и подмосковного базирования – с танками и БМП, которых, в принципе, было достаточно для захвата чего угодно. Но ГКЧП колебалось, приказа на открытие огня никто не дал – и всё закончилось так,