Весеннее обострение - Марина Владимировна Добрынина

— Дульсинея, любовь моя, ну какая же ты недогадливая, — упрекнул Кардагол, — на жертвенник должна пролиться соединенная в одно кровь победителя и побежденного.

— Ага, — тупо буркнула я, как всегда, не поняв намека, — ну и кто же счастливый жертвенный барашек?

— Терин, ну почему у тебя такая бестолковая жена? Дуся, ты хоть в курсе, что меня твой предок Мерлин Первый победил?

— Нет, я в истории не сильна, — равнодушно призналась я, — хватит уже, Кардаголчик, зубы мне заговаривать, лучше толком объясни, почему у супруга моего настроение ниже ватерлинии упало?

Повелитель времени закатил глаза, демонстрируя высшую степень утомленности моим обществом, и попробовал намекнуть по-другому.

— Прости, Дульсинея дорогая, что сразу не назвался тебе полным именем. Позволь исправить эту досадную оплошность, — он даже раскланялся передо мной, прежде чем представиться. — Кардагол Шактигул Кайвус.

А я стою и как дура на него смотрю. Нет, ну правда не понятно мне… то есть понятно — он Терину оказывается родственник, да только что с того? И тут супруг мой вдруг заявил:

— Я не могу.

И все. И я вообще перестала понимать, в чем дело?!

Хотел я снова по Юсару оглушающим врезать, но Саффа не позволила.

— Да он же, сволочь такая, давно уже в себя пришел и подслушивал лежал! — возмутился я. — Ладно, птичка моя… хм… да, птичка, если ты против оглушающего, то я ему просто так, без всякой магии врежу ногой в живот за несвоевременное пробуждение.

Я уже даже встал и сделал шаг к Юсару этому несчастному, но Саффа вскочила следом и вцепилась мне в руку, прошипев:

— Не смей его трогать!

Я хотел ее нежно так отцепить от себя, но тут нас переместили.

Пожалуй, надо Юсару спасибо сказать. Если бы он нас не отвлек, то появились бы мы перед этой честной компанией в лежачем недвусмысленном положении. А так ничего, нормально переместились, только видок у нас был не очень — как будто мы дрались, а нам помешали.

А компания, надо сказать, собралась не маленькая. Люди какие-то незнакомые, но на них плевать. Отец живой. Это радует. Возле мамы Иоханна, тоже живая и физиономия у нее какая-то необычайно одухотворенная. Надеюсь, причина этой одухотворенности возвращение к жизни моего отца, а не авиатор этот, на которого блонда моя периодически поглядывает. А он, красавчик, с мордой довольной стоит позади папеньки своего, вместе с толпой этих самых — незнакомых мне. Наверно соратники этого героя всех времен… то есть Повелителя времени.

Мама как всегда и здесь не молчала, довольно бодро переругивалась с Кардаголом, а его это, кажется, даже забавляло. Потом, как-то внезапно ритуал начался. То есть Кардагол его начал. Я понятия не имею, в чем суть ритуала возврата, но этот простой фокус с зажиганием жаровни меня не особо заинтересовал. Я стоял по сторонам глазел. И еще на Саффу. А иногда на авиатора этого, который периодически в нашу сторону посматривал и прожигал мою волшебницу полными ненависти взглядами. Убью! Вот как только вся эта веселуха с ритуалом закончится, и мы наверху окажемся, я этого засранца убью потому, что не надо так на мою невесту смотреть!

Когда дым поднялся к потолку, и образовалась воронка, вышла небольшая заминочка. Кардагол что-то сказал, очень тихо я не расслышал, мать начала к нему с разговорами приставать, а отец молча стоял, словно окаменел. А потом универсал этот торжественно и громко так заявил:

— Прости, Дульсинея дорогая, что сразу не назвался тебе полным именем. Позволь исправить эту досадную оплошность. Кардагол Шактигул Кайвус.

Ну, полный восторг!

— Развелось родственников как собак нерезаных, — тихо шепнул я. — Саффа, ты знала, что этот типчик мне родня?

— Как так? С чего ты взял? — растерялась Саффа.

— Ну, вообще-то я вот, например Мерлин Эрраде Кайвус, если полностью.

Смотрю Саффе как-то взбледнулось. Да уж. Досталось ей "счастье" в моем лице — и Мерлина Первого труса и предателя, я потомок, и вот, оказывается, этот, вымогатель боевых заклинаний, мне родня. Пожалуй, она так передумает за меня замуж выходить, и придется мне под ее окном серенады петь или еще каким-то образом красиво руки и сердца домогаться. Хотел я ей что-нибудь ободряющее сказать, но тут смотрю, у Саффы самый настоящий ужас на лице появился. Она-то в отличие от меня прислушивалась к тому, о чем они там, у жаровни говорят. Я тоже прислушался.

— Ты знаешь, что за это будет?! С тобой, твоими родными, с твоим княжеством?! — шипел Кардагол.

— Догадываюсь. Но не могу.

Интересно, что это такое отец не может? Ритуал завершить? Почему?

— Терин! — теперь этот наш родственничек недобитый уже рычал.

— Кардагол, у тебя тоже есть сын, — сказал отец, — Ты смог бы принести его в жертву своими руками?

Ну, полный восторг! Это как это — меня в жертву? Вот и мать со мной согласна была, рявкнула, так что некоторые присутствующие вздрогнули с непривычки:

— Что?! Какая, нахер, жертва?!

— А как ты думаешь, Дульсинея, как ты думаешь… Нет, не так. Ты всерьез считала, что я устроил эту дурацкую дуэль лишь потому, что не хотел выпускать Кардагола? — терпеливо и как-то даже устало спросил отец. — Дусь, мне все равно, где он будет находиться. Но вот Лин…

— Терин, что ты несешь?!

Мать в полном шоке пребывала. Я, честно говоря, тоже не особо радовался. Получается, отец под смертельный удар подставился, чтобы ритуал не проводить и меня в жертву не приносить?

— Я же говорил, не стоило меня воскрешать, — с нерадостной усмешкой, проговорил отец.

Ну вот, точно из-за меня! Как же так?

— Я… меня должны убить? Папа? — в полном апофигее пролепетал я.

Саффа в руку мою вцепилась мертвой хваткой. Как будто это что-то изменит! Выхода-то в любом случае нет. Если отец нарушит клятву и ритуал не завершит, нам всем мандоса трындец наступит. А если не нарушит, ему меня убить придется. Интересный перед папой выбор стоит — благополучие всего княжества и мамы в том числе, или моя жизнь. Некрасивый какой-то выбор.

Я осторожно освободил руку из цепких пальчиков волшебницы и сделал шаг вперед. Пожалуй, не будет у меня никакой осени. Накаркала птичка моя…

— Ну, если так надо… То я…

Мать договорить не дала, дорогу мне преградила и как всегда заорала:

— Не пущу! Кардагол, засранец, почему? Ты другой ритуал придумать не мог?!

Глава 18

— Кардагол Шактигул Кайвус, — представляется Повелитель времени.

Я в шоке. Смотрю на князя. Он, кажется, не удивлен, что у него