Ложь во имя любви - Розмари Роджерс

Уставшая Мариса почти всю дорогу спала, через силу поднимаясь, когда возникала необходимость сменить лошадей. Она не заметила, как они преодолели почти весь путь. Наконец, подчиняясь настояниям тетки, она села. Как выяснилось, они уже достигли лондонских пригородов.

Эдме со смехом проговорила по-английски, не изменяя уговору, который был у них еще при отплытии:

– Очнись, дорогая! Знаю, мода требует изображать скуку, но, право, не тогда, когда мы остаемся наедине. Ну, что скажешь?

Уже стемнело. Карета на мягких рессорах плавно катилась по широкой укатанной дороге мимо домов с освещенными окнами.

– Дороги здесь по крайней мере лучше, чем во Франции, – высказалась Мариса, вызвав у тетки приступ смеха.

– Иногда ты бываешь такой забавной! Ты ведь ничего не видишь! Подожди, с завтрашнего утра пойдет такая круговерть!

Граф де Ландри находился в деревне, в одном из своих обширных поместий где-то в Сомерсете, однако в его просторном городском доме все было подготовлено к возвращению графини. Появление кареты госпожи было встречено огнями во всех без исключения многочисленных окнах.

– Сейчас я буду приветствовать слуг, – сообщила с недовольной гримасой Эдме. – Все до единого выстроились в холле и ждут. Большинство умирают от любопытства взглянуть на тебя.

Церемония прошла как по маслу. Эдме облегчила Марисе задачу: той оставалось всего лишь улыбаться и наклонять голову. Тетка ездила во Францию со своей постоянной служанкой, но к Марисе была временно приставлена молодая девушка, специально обученная графской экономкой выполнять обязанности горничной.

Не прошло и нескольких часов, как Мариса упала на широкую мягкую кровать, предусмотрительно нагретую. Устремив взгляд прищуренных глаз на камин, она по прошествии считанных минут погрузилась в глубокий сон.

Глава 20

Казалось, весь Лондон полнится слухами и домыслами о прекрасной молодой племяннице графини де Ландри, повсюду ее сопровождавшей.

Старые аристократки при виде Марисы начинали увлеченно шептаться, вспоминая прежние скандалы. Принц Уэльский признался, что очарован ею, молодые люди сбегались на все приемы, где существовала возможность свести знакомство с молодой виконтессой. В клубе «Уайтс» и ему подобных заключались пари, и даже отрастившие брюшко джентльмены выпрямились, гадая, как Ройс отнесется к авантюристке, выдающей себя за его невестку. Признает он ее или отвергнет?

Эдме приложила руку, вернее, язычок, к подогреванию слухов. Дочь ее сестры и испанского аристократа, чудом спасшаяся от террора, принесшего в жертву ее бесстрашную мать, вернулась во Францию в надежде найти родню, и тогда…

Вопросы тем не менее не иссякали. Правда ли, что она приглянулась самому Наполеону – Бони, как его здесь прозвали, и поспешно выскочила замуж за таинственного сына Ройса, которого никто никогда не видел, лишь бы уберечься от посягательств императора? Но где в таком случае ее супруг? Все были уверены, что Доминика давно нет в живых.

Лорд Энтони Синклер, вняв уговорам сына, проявлявшего тем не менее в отношении всей этой истории непонятную сдержанность, отправился в имение брата, с самого начала опасаясь за исход своей миссии. Старая безобразная история, как будто надежно похороненная, грозила всплыть вновь. За столько лет он привык считать себя в безопасности и спокойно готовился к роли наследника Лео и последующего герцога. Неужели возможно, чтобы Доминик ожил и, сверх того, не стеснялся носить умопомрачительную фамилию, которую он присвоил себе во время ирландского бунта? Самое главное, где он сейчас?

Презрев предписание врачей не покидать постель, Леофрик Синклер, пятый герцог Ройс, сидел спиной к окну в удобном бархатном кресле с высокой спинкой и мягкими подлокотниками. Лорд Энтони, оказавшись сразу после солнечного света в сумрачном кабинете, озаряемом отблесками камина, поначалу не сумел прочесть выражение на лице брата.

Голос Лео был обманчиво ласков.

– Дорогой Тони! Зная, как ты недолюбливаешь запах недуга, я уже перестал надеяться, что увижу тебя здесь. Не иначе, как покинуть Лондон в разгар сезона тебя принудило дело государственной важности.

– Ты не в постели?

Лорд Энтони всегда чувствовал себя в присутствии старшего брата не в своей тарелке, потому и так некстати задал первый вопрос. Герцог ответил на это презрительным шепотом:

– Как ты наблюдателен, Тони! Но тебе не о чем переживать: я действительно при смерти – во всяком случае, такого мнения придерживается олух-врач, недавно получивший за свои познания рыцарский титул. В некоторых случаях оказываются бессильны даже богатство и влияние, не правда ли, Тони? Мне твердят, что в моем случае дают о себе знать излишества юных лет. Рано или поздно всех нас приберет смерть. Кстати, тебе тоже следовало бы поберечься, чтобы успеть насладиться герцогским титулом. Я смотрю, ты набираешь вес, а цвет твоего лица излишне полнокровен. Довольно, садись, не стой с вытаращенными глазами. Помнишь мою непревзойденную мадеру? Или ты предпочитаешь бренди?

– Лео, я…

– Да сядь ты, Тони! Оставаясь на ногах, ты только лишний раз напоминаешь мне о моей инвалидности.

Герцог сделал чуть заметное движение головой, и молодой человек, чьего присутствия лорд Энтони поначалу не заметил, хмуро стоявший у камина, учтиво пододвинул ему кресло.

– Шевалье Дюран. А это, Морис, как ты уже догадался, мой брат лорд Энтони Синклер. Будь так любезен, возьми с полки бренди, друг мой. Думаю, Симмсу ни к чему слышать новость, с которой сюда примчался мой братец.

Приветствуя свидетеля предстоящей беседы холодным поклоном, лорд Энтони подумал: «Шевалье Дюран? Судя по фамилии, эмигрант из Франции. Видимо, последний из приятелей брата…»

Он тотчас одернул себя: связи старшего брата его совершенно не касаются. В отличие от того, с чем он пожаловал к Лео.

Поклон француза был, напротив, низким. Лорд Энтони дал бы этому стройному щеголю около тридцати лет. Вьющиеся каштановые волосы обрамляли пухлую физиономию с надутыми губами.

– К вашим услугам, – учтиво прошепелявил он.

– Шевалье – выходец из старинного рода, последний представитель семьи, – устало проговорил Лео. – К тому же он блестящий фехтовальщик и меткий стрелок. Филипу стоило бы выкроить время и потренироваться. Морис – отличный наставник, а дуэли становятся в наше время обычным делом… Итак, Тони? Можешь говорить без опаски, уверяю тебя.

Лорд Энтони устроился в кресле поудобнее и, бормоча слова благодарности, принял протянутый ему хрустальный бокал.

– Черт возьми, Лео, ты и так все знаешь! Ума не приложу, как ты все пронюхиваешь…