Веник алых роз - Дарья Калинина

— Вы Петр Гренкин? — недоверчиво поинтересовалась у него Мариша, прикидывая, что Петр должен быть лет на десять моложе.

Но оказалось, что встречать Маришу вышел всего лишь очередной охранник.

— Подходы к этому Пете охраняют лучше, чем иной банк, — пробормотала Мариша. — Интересно.

Наконец она оказалась в просторной гостиной, больше напоминающей бальный зал, и была оставлена в обществе еще одного стража — экономки. Ею оказалась милая дама лет сорока, не сводящая с Мариши пристального взгляда, в котором откровенно читалось опасение, что странная гостья, стоит от нее на секунду отвлечься, обязательно сопрет какую-нибудь ценную безделушку, а ей потом отвечать.

— Может быть, кофе? — предложила Марише экономка с таким видом, словно предлагала отведать яду.

От кофе Мариша торопливо отказалась. Наконец дверь распахнулась, и на пороге возник тщедушный паренек этак неполных шестнадцати лет.

— Господин Гренкин, — торжественно объявила экономка и устремила на паренька преданный взгляд.

Это Гренкин?! У Мариши возникло опасение, что заведующая все-таки ошиблась и дала ей неверный адрес. Но, с другой стороны, перед тем, как явиться в гости к господину Гренкину, Мариша позвонила, и тот подтвердил, что может ее принять и охотно расскажет об Ирочке Красновой. Выходит, она попала по адресу? Но кто же этот молоденький мальчик? Брат того Гренкина, который был нужен Марише?

Но в это время тщедушная фигурка приблизилась к Марише настолько, что она смогла рассмотреть его лицо, и недоразумение прояснилось. Гренкину было именно столько лет, сколько полагалось. Просто издалека он производил впечатление ребенка за счет субтильного телосложения и странно подпрыгивающей походки.

— Вы хотели поговорить со мной об Ире? — приветливо спросил у Мариши Гренкин, уже успевший отпустить цербершу-экономку. — Прошу вас, садитесь!

Мариша присела на указанный ей белоснежный кожаный диван, чувствуя себя крайне странно. У нее создавалось впечатление, что она попала в театр абсурда. Вся эта квартира никак не походила на жилище молодого человека, а скорее — на апартаменты капризной избалованной барышни. Повсюду торчали витиеватые позолоченные цветочки, завитушки и розочки. Мебель была выдержала в белых и светло-бежевых тонах. И всюду понатыканы зеркала, портьеры и пуфики.

— Вы тут живете один? — поинтересовалась у Гренкина Мариша.

— С другом, — ответил тот. — Мы с ним живем вместе уже третий год.

И он назвал известную фамилию, обладатель которой часто мелькал на телеэкранах в различных передачах, посвященных высокой моде и прочим штучкам. Ага! Вот оно что! Теперь кое-что становилось понятным. Значит, с другом он тут живет. А этот друг и в самом деле не бедствует, раз может позволить себе квартиру в таком престижном месте.

— Вы могли бы рассказать мне об Ирочке? — попросила Гренкина Мариша, все еще играя роль липовой Ирочкиной сестры.

— Мог бы, — машинально кивнул Гренкин. — Но, честно говоря, не вижу в этом особого смысла. Я не понимаю, вы не знали Иру при жизни. С чего вдруг такая забота о ней и ее судьбе после ее смерти? Тем более что прошло уже больше пяти лет с того момента, когда Иры не стало.

— Но я же вам объясняла, я ее сестра и хотела…

— Бросьте вы! — небрежно отмахнулся Гренкин. — Никакая вы ей не сестра. Говорите, что вам надо на самом деле, или уходите!

Мариша посмотрела на него и поняла, что он не шутит.

— Ладно, — вздохнула она. — Но предупреждаю, настоящая история может показаться вам еще более странной, но это чистая правда.

И она рассказала Гренкину все, начиная с убийства Нинель и заканчивая посещением отделения милиции возле деревни Березово.

— Вот теперь я вам верю, — кивнул Петя и посветлел лицом. — Так вы подозреваете, что кто-то из близких Ире людей взялся отомстить этим мерзавцам, которые погубили ее?

— Ну да, — призналась Мариша. — Что-то в этом роде.

Говорить о том, что она подозревает самого Петра Гренкина, она пока не стала.

— У Иры в детстве, кроме меня, не было друзей, — произнес Петя. — Мы с ней вместе росли в детском доме. Так же и повзрослели. Знаете, я был очень привязан к Ире. И если бы я был создан другим, я бы обязательно женился на ней. Ира нуждалась в человеке, который бы постоянно защищал и опекал ее. Она была очень славной, талантливой, но хрупкой и доверчивой.

Эти слова было странно слышать из уст Пети, который большой физической силой тоже не отличался.

— Но вы ее любили?

— Любил, — кивнул Петя. — Но уверяю вас, я не мстил тем людям, из-за которых она погибла.

— Почему? — невольно вырвалось у Мариши.

— Разве вы не знаете? Правосудие восторжествовало и без моего участия, — сказал Петя. — Они были все осуждены.

— Не все, — возразила Мариша. — Климентий и Столпов остались на свободе.

— И что вы хотите от меня? — нервно сжал руки Петя. — Я такой, какой я есть. Конечно, я далеко не ребенок и прекрасно понял, что Ирочкин любовник и этот режиссер заплатили или нажали на пружины, чтобы следствие признало их невиновными. Но что я мог поделать? Не убивать же мне их было?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Мариша. — Вы же сами сказали, что любили Ирочку. И что ей был нужен защитник.

— Но я их не убивал, — произнес Петя. — Если хотите знать, меня вообще не было в России всю прошлую неделю, когда произошли эти убийства. И что вы еще от меня хотите? Хотите знать, с кем общалась Ирочка? Но вы уже знаете всех этих людей. Все они были рядом с ней в тот момент, когда она погибла.

— Все? — переспросила Мариша. — Вы уверены?

Петя молча кивнул.

— Это было ее новое окружение. И знаете что, давайте я отвезу вас на кладбище, — предложил он Марише.

— Как это? — невольно вздрогнула девушка от такого неожиданного предложения. — Не хочу я на кладбище. Мне еще рано!

— Вы не поняли! — печально улыбнулся Петя. — Вы хотели узнать об Ирочке? Так поедемте к ней. Там и поговорим.

— А разве вы сейчас не заняты?

— Какая ерунда! — отмахнулся Петя. — Клиенты подождут.

— Простите, а чем вы занимаетесь? — спросила у него Мариша, когда они уже спустились вниз.

— Я — стилист, — скромно ответил Петя.

Мариша покосилась на дом, оставшийся за их спинами, и вздохнула. Что-то ей слабо верилось, что молодой парень, не достигший тридцатилетия, мог бы заработать своим трудом на такую квартиру. Но говорить она ничего не стала. Петя тоже не был склонен к разговорам.

— Если вы не против, мы поедем на вашей машине, — произнес Петя. — Мою я вчера оставил в автосервисе.

— Я слышала, у вас «БМВ»? — спросила у него Мариша. — Модель с открытым верхом.

— Кто вам сказал? — изумился Петя.

— Не помню, кажется, кто-то из охранников в вашем доме.

— Они ошиблись, — покачал головой Петя. — Никогда не имел склонности к кабриолетам. У меня «японка», капризная и загадочная.

По дороге он попросил Маришу остановиться возле цветочного магазина, где купил двенадцать белых роз. Они приехали на Южное кладбище. Далеко от входа им идти не пришлось. Там на отдельном небольшом участке земли, засаженном молодыми липами с тщательно выстриженным газоном и подметенными мощеными дорожками, располагались богатые надгробия и склепы.

Петя подошел к ажурной оградке возле красивого памятника, изображающего юную девушку, порхающую в танце и одетую в платье с тесным корсажем и с пышными юбками. В изящной девичьей ручке была зажата карнавальная маска. Возле памятника было очень чисто, и, несмотря на раннюю весну, тут уже зеленели первые цветы. Петя поставил принесенные с собой розы в специальную мраморную вазу и ненадолго затих, видимо, ведя мысленный диалог с давно погибшей подругой.

Тем временем Мариша огляделась по сторонам и прочитала несколько надписей на соседних могилах. Было ясно, что этот VIP-участок на кладбище возник не сегодня и не вчера. Тут были могилы людей, умерших лет десять или даже пятнадцать назад. И наверняка даже тогда места тут стоили бешеных денег. Что же, выходит, Петя уже тогда был богат, раз сумел оплатить похороны подруги в таком дорогом месте?

— Это место выбрала та женщина, — глухо отозвался Петя, словно прочитав мысли Мариши.

— Какая женщина?

— Его жена, — еще более глухо произнес Петя. — Тогда я еще не зарабатывал так хорошо и не имел богатых влиятельных друзей, чтобы позволить похоронить Иру в таком месте. И я долгое время был благодарен той женщине, пока не понял, что таким образом она пыталась уйти от мук совести.

— В каком смысле? При чем тут жена Климентия? Ее даже не было в той компании, когда погибла Ира.

— Но все равно, это ведь ее муж погубил Иру, — ответил Петя. — Сначала завлек, сделал своей любовницей, марионеткой. А потом начал дергать за ниточки своей игрушки и сломал ее. А его жена, напротив, очень хорошая женщина. И она искренне переживала смерть Иры. Я ведь был на похоронах и видел, как она расстроена.