Тайна казачьего обоза - Сергей Свидерский

— Ты ему понравился, — обратилась Айна к Пете.

— Кому? — он прервал рассказ, в котором увлекательно и с юмором преподносил интересные истории из жизни группы.

— Воронку.

— Кому?!

Айна остановилась и посмотрела внимательно на юношу и, делая ударение на каждом слове, произнесла:

— Моему коню — Воронку. Он, вообще-то, чужака редко к себе подпускает. Но я смотрю, у вас полная гармония: щекочет шею, гладит плечо. Диву даюсь, признал в тебе своего.

Петя почесал затылок.

— Я думал, это обычное поведение животного. Как кошки или собаки…

Айна презрительно хмыкнула.

— Только он не мяукает и не лает…

Петя принял позу защитника.

— Что ты хочешь, я городской житель и откуда мне знать повадки домашних лошадей. Я их только в кино или на ипподроме видел, — сказал, будто выпустил пар и добавил: — Без физического контакта…

Айна сменила гнев на милость.

— Хорошо, — согласилась она. Подождала немного и сказала: — Идём, что ли… Или будем дальше глазки строить.

На все голоса шумела радостно тайга, и пели весело птицы.

Высокая трава, почти по пояс, мягко пружинила под ногами и скрадывала шаги, двигаясь плавно, как зелёное море, она окружала Петра и Айну и идущего поодаль Воронка и, остающийся за ними след быстро таял, и трава скрывала путь.

Увлечённо беседуя, то Пётр, то Айна искоса бросали заинтересованные изучающие взгляды друг на друга; когда встречались глазами, быстро отводили и делали вид, что старательно разглядывают. Что там впереди или в лесу.

— Ты на ребят, Проньку и Ваньку не обижайся, — попросила Айна. — Они хорошие парни, но слабохарактерные. Быстро попадают под чужое влияние. Айсен чувствует это и манипулирует ими.

— Они хотели просто пометить территорию и показать чужаку, кто хозяин. Не вышло.

Айна промолчала, закусив губу, наклонив голову и, через пару шагов озабоченно сказала:

— Я прошу тебя, будь осмотрителен, когда пойдёшь назад. Айсен злопамятен и будет искать повод отыграться.

— Спасибо. Учту.

Сильный порыв ветра взъерошил волосы девушки; она непроизвольно вскинула руки, стараясь удержать их, а они заструились через тонкие изящные девичьи пальцы светло-золотистыми прядями.

Петя в очередной раз поймал себя на мысли, что любуется девушкой; она поймала его взгляд и, глядя через плечо, прошептала:

— Нравлюсь?

— Да, — просто ответил он, взял её за плечи, развернул к себе. — С того самого дня, когда ты уступила мне место в автобусе.

Повинуясь обоюдному желанию, потянулись друг к другу…

Ухающий, с прибулькиванием крик раздался в лесу, нарушив летнее спокойствие. Эхо подхватило его и разнесло с птичьими голосами, щедро разбросав по тайге яркий мелкий бисер звуков.

Молодые люди в испуге отпрянули и застыли в недоразумении; заржал встревожено Воронок.

— Фу, ты, нечистая сила! — эмоционально произнесла Айна и с удивлением услышала реакцию Петра.

Он незатейливо проэкспериментировал с неизвестной мамой и послал напугавшего, куда с большой охотой никто по доброй воле не идёт. Уловив удивление девушки, он спокойно сказал, что нет ничего необычного, устоявшаяся фольклорная словесная конструкция; нечто вроде магической формулы защиты. Хороша же формула, засмеялась Айна (Петя не понял, одобрительно или нет) и попросила произнести ещё одну для примера. Поняв несерьёзность просьбы, Петя отшутился, кое-как выкрутился, сказав, всё зависит от ситуации. И после они рассмеялись вдвоём.

— Уморил, — еле отдышалась Айна. — Ей богу! Надо же додуматься до такого…

Совладав с собой, она указала на видневшийся вдали двухэтажный рубленный из кругляка дом с покатой терракотовой крышей.

— Там мы живём…

Людмила Карловна встретила дочь с гостем такими словами:

— Ну, вот, как после этого не скажешь — сон в руку!

Айна попросила маму объяснить.

— Понимаешь, доченька, приснился мне сегодня сон, входишь ты во двор и ведёшь на поводке светлого бычка…

Окинув комнату Айны, Петя заметил, что у него в комнате присутствует такой же максимальный минимализм в обстановке. Ничего лишнего: диван, стол, компьютер, книжный и бельевой шкаф, да пара плакатов на стене.

За то у меня есть комод, похвасталась хозяйка комнаты, старинный, из орехового дерева. На внутренней поверхности задней стенки стоит печать производителя. Лампа тоже старинная, судя по зелёному стеклянному абажуру, предположил Петя; да что ты, запротестовала Айна, его купили, когда я родилась. А вот металлическая фигурка — она сняла со скульптуры льняную с тиснением салфетку — точно раритет. Сколько лет не знаю, кто делал, откуда у нас, бог весть. Спрашивала у родителей, ответили, что передают её по наследству почти сто лет. Сейчас стоит у меня. Прежде использовали как гнёт, когда квасили капусту. Вес у неё приличный.

— Можешь поднять, если не веришь, — предложила Айна.

Петя попытался сдвинуть, что получилось с трудом, ухватившись с двух сторон руками.

— Послушай, Айна, — сказал он, — почему тигр?

— Хм! — дёрнула девушка красивым носиком и с вызовом произнесла: — Поди спроси у моих предков!.. Сами изготовили или…

Петя закончил:

— …взяли поносить.

Айна растерянно развела руками.

Ситуацию разрешил зов Людмилы Карловны из кухни:

— Дети, стынет чай с блинами!

Расставаясь, Петя поинтересовался, почему ей дали, скажем так, не свойственное славянам имя. Очень просто, ответила девушка, моя прабабушка — дочь якутского шамана. И меня назвали в её честь — Айна…

Чем дальше Айна удалялась от района кровопролития, чем дальше уходила от преследователей, их громкие крики стихали, тем труднее ей было идти по наметённым сугробам, снегу в лесу навалило выше пояса. Глубокая борозда, проложенная девушкой, заметалась поднявшейся пургой. „Это хорошо, — думала она, уклоняясь от острых ногтей замёрзших веток, норовивших вцепиться в лицо или запутаться в волосах, — снег скроет следы и собьёт идущих по пятам преследователей“.

Порывы ветра доносили до её слуха отголоски ружейных выстрелов, дико звучавших в промёрзшем лесу.

Покуда хватало сил, Айна неутомимо продвигалась вперёд; ныряла с головой в ямы, занесённые снегом, выбиралась из них, тратя много энергии, и продолжала идти. Ей очень хотелось остановиться, отдохнуть, но она знала, что минута промедления грозит приближением врага, охотящегося за её жизнью. Она мысленно подбадривала себя и думала о молодом казаке Петре, своём муже; повторяла его слова, что должна спастись и обязательно сохранить странный тяжёлый предмет; что он клялся за ней вернуться. И эти думы придавали хрупкой девушке сил.