Дорогу осилит идущий - Ксения Баштовая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молодой эльф оглянулся на паромщика:
— Спасибо!
Легкая улыбка:
— Всегда пожалуйста. В следующий раз не теряйся.
— Обязательно, — хмыкнул парень. На миг прикоснулся пальцами к запястью и замер, не отрывая удивленного взгляда от Терсиу.
— В чем дело? — не понял тот.
— Причал давно выведен из зоны покрытия сети?
— Что? Все нормально ловит…
— У меня нет…
Лодочник хмыкнул:
— А с балансом все нормально? Может, просто что-то не так с самочувствием?
— Девяносто с лишним процентов…
Честно говоря, гостям было понятно не более половины диалога, и, видимо, Элиаш догадался об этом. Парень покосился на юварок и, не дожидаясь ответа паромщика, вздохнул:
— Ладно. Сообщу родным, что я вернулся и отправлюсь к мединженерам. Пусть они разбираются, в чем дело.
— Дом хоть недалеко?
— Доберусь, — улыбнулся юноша и, махнув на прощание: — До встречи! — повернулся к своим спутникам: — Пошли?
Идти пришлось не так уж и долго — дом Элиаша находился практически на берегу реки, только и надо было, что пару улиц пересечь, да пройти несколько кварталов. Что не могло не радовать — знакомых эльф не встретил: сперва надо родителям показаться после полугода отсутствия, а потом уже общаться с приятелями.
Родной дом встретил юношу гробовой тишиной. И если юварки с интересом оглядывались по сторонам, молчаливо сравнивая незнакомую обстановку с увиденной ранее, в Западном Караиме, то Элиаш занервничал: отец-то ладно, может быть, занят, но мама должна быть дома!
Впрочем, уже через несколько минут все разрешилось: скрипнула входная дверь и в такое же, как и на другом берегу жилище, склепанное, кажется, из нескольких отдельных кусков, ворвалась женщина лет сорока на вид: татуировка на ее виске нервно пульсировала зеленоватым цветом, а на левой руке не хватало пары пальцев.
— Элиаш! — женщина рванулась к парню, вцепилась обеими руками ему в рубашку, словно боялась, что он сейчас растает.
— Привет, мам… Я вернулся…
С точки зрения юварок, Восточный Караим от Западного особо не отличался. Такие же точно дома — полуразрушенные, склепанные из дерева и странного серого материала, те же самые эльфы… Все точно так же, как и на другом берегу… Но ведь почему-то местные не хотели договориться с западными и поселиться вместе, хотя, казалось бы, в условиях хищного леса это было бы намного проще… Одно дело, когда между собой не могут договориться представители разных рас, и совсем другое, когда и там и там — одни и те же эльфы.
Впрочем, сейчас было не до того, чтобы разбираться, почему эльфы разбрелись по разным селениям. После возвращения домой Элиаш развил кипучую деятельность: помогал матери накрыть на стол, согласился, что нужно позвать приятелей… И ни словом не обмолвился, что не может выйти в сетку. Что бы это ни значило…
Расплата пришла на следующий день, когда стихла первая радость, когда друзья и приятели отхлынули из дома, когда обрадованные родители выслушали краткую историю приключений, сочувствующе покивали в ответ на переживания юноши по поводу пропажи дриады и предложили:
— Ты скинь информацию в сеть. Будет проще, чем рассказывать.
Элиаш словно споткнулся:
— Я… Я не могу.
— В смысле?
— Я не чувствую сети.
Встревоженные Отавиу и Инеш ди Сантарен переглянулись и потащили сына к мединженерам, оставив юварок на хозяйстве. Вернулись все часа через четыре, встрепанные, нервные и совершенно расстроенные.
— Что случилось? — поинтересовался Ноа.
Элиаш шлепнулся на кресло и поднял на него мрачный взгляд:
— Все очень и очень плохо…
— А конкретнее?
Эмили и Ноа уселись на стулья напротив парня. Родители молодого эльфа о чем-то перешептывались на кухне, а Элиаш завел приятелей в свою комнату.
— Конкретнее… Это очень сложно объяснить…
Ноа усмехнулся и бросил короткий взгляд на свою чуть синеватую кожу:
— Мы постараемся понять.
— Сеть. Я несколько раз ее уже упоминал. Как объяснить… Ну, это вроде базы данных, куда может с помощью… ну, татуировок… зайти каждый эльф. Туда выкладывается вся информация, которая вообще сейчас доступна эльфам. То есть своим родителям, знакомым я в двух словах рассказал, что со мной было, как удалось выжить, но есть еще сведения, которые на словах очень трудно передать. Что собой представляют кынсы. Как выглядел ваш арсе… — эльф запнулся и поправился: — выглядело Многоточие. Там то, что я видел, очень тесно связано с тем, что я слышал, что чувствовал… Это единый комплекс информации. И ее можно одним комплексом, одним файлом взять и выложить в сеть. Чтоб, например, каждый из Караима знал, чем опасен Улей.
Пока все было более или менее понятно.
Эльф вздохнул, помолчал и закончил речь:
— А я не могу сейчас выйти в сеть. Сам я ее не чувствую — словно из зоны покрытия вышел, а при попытке достучаться извне идет отклик, что использована нелицензионная версия восстановления системы и соединение невозможно.
Была и еще одна проблема. Пропавшая Летисия. Но распространяться еще и на эту тематику юноша пока не собирался. Надо было разобраться с собой, провести полную настройку организма, а потом уже отправляться в лес — выяснять, что случилось с дриадой и где она сейчас. Потому что кто его знает, что скрывается за такой мелкой поломкой… Может, не сможешь ускорить метаболизм, а может, не разглядишь в темноте кинувшегося на тебя журунчика… Так что нужно было прежде всего разобраться с собственным организмом…
Мединженерная в Восточном Караиме ничем не отличалась от такой же в Западном. Разве что не было здесь смешливой беззаботной Онорайты, чем-то неуловимым напоминающей Летисию. Все остальное казалось абсолютной копией. Те же чистота и порядок, те же самые механизмы, кюветы и автоклавы, те же серые стены, такая же точно коробка визиона… И самое главное — такая же точно реакция техники на попытку подсоединиться к сети. А если быть конкретнее — никакой реакции.
Самое обидное было то, что симбионт, соединенный с организмом, не предполагал возможности последующего его дополнения. Нельзя было вырезать кусок татуировки и вставить новый. Симбионт либо был, либо его не было. И похоже, та часть имплантата, которая отвечала за подключение к сети Караима, напрочь отказалась функционировать.
Оставалась еще, конечно, возможность непосредственного взаимодействия, как это сделала Онорайта, — напрямую подключиться к системе Элиаша и уже после этого хоть как-то повлиять на работу сложного механизма. Но даже прямой контакт не давал возможность подключения к сети. Создавалось впечатление, что организм просто забыл о самой возможности выхода в единое информационное поле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});