Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате - Василий Песков

Несколько лет назад американские ученые предложили не тушить пожар знаменитого Йеллоустонского заповедного парка. Разгорелись горячие споры — многим точка зрения ученых казалась глупостью.

И в самом деле год-другой накрытый огнем заповедник выглядел жалко. А сегодня признано: огонь обновил, омолодил жизнь большого участка дикой природы.

А что животные при пожаре в лесу?

Конечно, огонь для них — бедствие. Но покидают зону пожара они далеко не всегда в панике, а спокойно, загодя (запахи дыма) покидают опасное место. Иногда же и вовсе не спешат покидать. Знаменитый шведский натуралист — кинооператор Ян Линдблад пишет: «У себя на родине я был свидетелем сильного лесного пожара. Снимая с возвышенных мест участки горящего леса между озерками, я видел, как ведут себя животные. В частности, один лось довольно флегматично объедал кусты поблизости от охваченных пламенем пней и деревьев».

Еще одно наблюдение Линдблад сделал в тропических джунглях. «Я снимал львицу с двумя львятами. Однажды вечером, когда сопровождавшие меня сторожа парка развели костер, чтобы погреться, из темноты явилась знакомая троица и легла на землю в трех-четырех метрах от потрескивающего пламени!» И еще. «Я проводил опыты с тиграми, которых сам вырастил в Швеции. Они спокойно подходили к огню и принюхивались к нему. Я даже боялся, как бы звери не опалили усы».

Но есть среди лесных обитателей единственное существо, которое загорание дома пытается потушить. Как выдумаете, кто? Муравьи!

Лет десять назад я прочел у французского натуралиста: «Муравьи гасят поставленную в муравейник свечу». Недавно я проверил это любопытное утверждение.

Свеча была тонкая, восковая. Я поставил огарок ее на верхушку муравьиного дома и приготовил фотокамеру к съемке. То, что немедленно началось на верхушке холма из палочек и хвоинок, было поразительно. Куда быстрее, чем на пожар собираются люди, из всех щелей муравейника к горящей свечке бросились его обитатели. Сплошная чернота, давка, борьба за первенство вбежать на восковой столбик и, подогнув брюшко, брызнуть на пламя кислотой. Те, кто к огню приблизился слишком близко, падали замертво — хитиновые доспехи потрескивали на огне.

Но тушили свечу и снизу. Сотни невидимых кислотных брандспойтов направлены были на пламя. Снимая, я приближал лицо к муравейнику. И через минуту был вынужден съемку прервать — над муравейником стояло сплошное облако не невидимых брызг. Глаза слезились, нос и губы щипало от кислоты.

Свеча между тем медленно догорала. Все новые и новые «камикадзе», взбегая на восковой столбик, атаковали язычок пламени.

У самого основания свечи он погас, не дав загореться ни единой хвоинке. Я усложнил опыт.

Смяв в плотный комок половину газеты, положил ее на верхушку муравейника и поджег. Что началось! Наверное, ни единого муравья не осталось в убежище, все были тут, на пожаре. Несколько тысяч! И все тушили огонь. Самые к нему крайние, обжигаясь, падали замертво.

Это вынуждало всю плотную массу пожарных держаться от огня сантиметров на восемь. Я глядел сверху. В середине горит бумага, вокруг светлым пятном — поверхность муравейника, а потом плотный крут темной шевелящейся массы — возбужденные муравьи. По мере сгоранья газеты кольцо муравьев сужалось, сужалось и вот они уже празднуют победу — носятся там, где только что по человеческим масштабам был столб огня с многоэтажный дом.

Любопытно, что муравейник, собранный из хвоинок и выглядевший очень огнеопасно, от бумаги вовсе не загорелся, хотя и был довольно сухим. Строительный материал муравьями так уплотнен, что уподоблялся бумаге, скатанной в рулон и потому не очень горючей. А возникшие поверхностные очажки загоранья муравьями были потушены.

Поразительное явление! Но при размышлении видишь уникальную его естественность. За долгую эволюцию муравьи пережили миллионы лесных пожаров. И в жизненную их программу, именуемую инстинктом, заложено четкое правило: надо тушить. Тушить, несмотря ни на какие жертвы! И муравьи тушат, иного выхода у них нет. Конечно, отчаянно ответственная эта работа далеко не всегда бывает успешна. Вал большого огня сметет любой муравейник. Но случайное, маленькое загорание потушить муравьи могут.

Таков комментарий к тому, что написано было Киплингом в сказке-повести о лесной жизни.

 Фото автора. 9 октября 1993 г.

На то и щука в реке…

(Окно в природу)

Продолжим пословицу: щука в реке — на то, чтобы карась не дремал…

Недавно мы рассказывали о разных ловчих приемах, «измысленных», как сказал бы покойный Карп Осипович Лыков, людьми.

Не счесть всевозможных приемов охотничьей ловли и у животных в дикой природе. Сети? Пожалуйста. Пауки плетут их уже миллионы лет.

Процветание пауков обеспечивает это великолепное орудие лова. Капканы? Они тоже есть.

Некоторые двустворчатые моллюски захлопывают свои раковины, как только между ними сунет нос подходящая живность. По принципу капкана работает ловчий механизм у некоторых растений, потребляющих животный белок.

Села муха — и створки мгновенно соединились. Одной из морских черепах капканом служит постоянно открытая пасть. Есть в этом капкане приманка — розовый, похожий на червячка, отросток. Соблазнившаяся «червяком» рыба попадает в безотказно действующую ловушку.

Гарпун? Подобие его мы видим у хамелеона. Заметив добычу, он тщательно прицеливается и мечет свое оружие — длинный липкий язык.

Клюв-острога — совершенное оружие цапель. А родственница бакланов, ныряющая в толщу воды змеешейка, пронизывает рыбу тонким, как дротик, клювом, а потом, подкинув, хватает ее так, чтобы шипы плавников не мешали добычу глотать.

Яд, поныне применяемый кое-где охотниками с луком, животные используют очень давно. Одним он служит защитой, другим помогает легко убить жертву (змеи, тарантулы, пауки, скорпионы, некоторые рыбы. Всего на земле обитает около пяти тысяч ядовитых животных).

Но самые распространенные орудия лова — когти, клыки и клювы. Причем пользуются ими разные животные по-разному. Когти скопы и строение ее лапы приспособлены исключительно для ловли рыбы, она не должна выскользнуть при ударе охотника. И не выскальзывает. Иногда, не рассчитав размеров добычи, скопа становится ее пленницей. Случалось, ловили рыбу, носившую на спине мертвую птицу.

Прекрасные летуны, вооруженные острыми когтями соколы бьют добычу свою исключительно в воздухе. Села утка или цапля на воду и уже спасена — сокол ее не тронет. В воздухе на лету охотятся и другие мастера высшего пилотажа — стрекозы, ласточки и стрижи. Дерзкий охотник и хороший летун — ястреб — хватает добычу на земле. Это хорошо знают владельцы кур, живущие где-нибудь на краю леса. Бывает, что ястреб зимой выслеживает добычу по следу и настигает таким образом, например, зайца.

У сов подспорьем к цепким ухватистым лапам являются прекрасный слух и бинокулярное зрение, позволяющее точно определить расстоянье до жертвы.

Приемов ловли добычи у хищников великое множество. Одни действуют из засады, пример наглядный — всем знакомая щука. Даже есть выраженье: «бросился щукой». Или понаблюдайте за кошкой. Долго и терпеливо может она сидеть, притаившись, возле мышиной норки или спрячется на балконе в ожидании — не сядут ли потерявшие бдительность воробьи.

И в дикой природе большинство кошек — леопарды, пантеры, ягуары, рыси, сервалы, коты манулы — подкарауливают добычу и бросаются на нее, когда есть шансы мгновенно поймать.

Лев к добыче подкрадывается и гонится за ней недолго, если видит, что шансы упущены. За жертвою мчится, имея преимущество в скорости бега, гепард. Но долго бежать этот рекордсмен-спринтер не может. Не догнал антилопу на первых трехстах метрах — преследование прекращает. Интересен прием охоты гепарда. Он делает лапой подсечку, и жертва, при большой скорости, падает, кувыркаясь.

Вараны и крокодилы то же самое делают с помощью мощных хвостов. Им надо выиграть момент, чтобы вцепиться в жертву зубами. У крокодила дальше прием простой — немедленно вместе с добычей в воду, скорее ее утопить.

Весело, почти играясь, охотятся лисы и выдры. Выдра изумительно приспособлена для жизни в воде, и ей ничего не стоит догнать любую речную рыбу. И наслаждение — наблюдать, как мышкует в поле где-нибудь близ опушки лиса.

Слух позволяет ей метров за двадцать обнаружить под снегом возню мышей. Грациозный бег к этой точке, подскок кверху, чтобы ловчей и быстрее погрузиться мордою в снег. Бывают осечки, но все же зимою кормятся лисы почти исключительно мышами. Иногда добычу лиса бросает тут же у «шахты» — не голодна, просто охота доставляла ей удовольствие.

Неутомимый охотник и самый кровожадный из всех хищников — маленький мышелов ласка, бурая летом и белая по зиме. Этот ловец, неутомимый в преследовании мышей, змейкой ныряет в норы, мчится по проложенным под снегом и в зарослях трав ходам. До появления в домах кошек ласки были самыми надежными союзниками деревенских людей в борьбе с мышами.