Мечта на поражение - Алексей Калугин

– Гупи… Ты везучий…

– Пошли!

Гупи толкнул Журналиста в спину. И тот, придерживая тело «грешника» одной рукой, а другую, уродливую конечность, пряча под плащом, затрусил вдоль окопа.

– Кто?.. Черт… - Шрек тряхнул головой. Стволом винтовки указал на спину Журналиста. - Что он такое?

– Излом, - коротко ответил Гупи.

– Не понял? - тихо переспросил вояка.

– Так его называют - Излом.

– Кто он? Монстр? Мутант?..

– Черт его знает, - пожал плечами Гупи. - Факт то, что раньше он был человеком. А потом… Что-то с ним произошло. То ли Зона его так перекрутила, то ли… Не знаю.

– Он один такой?

– Да вряд ли… Наверное, еще есть… Мне об Изломах Болотный Доктор рассказывал. Один из них к нему даже лечиться приходил.

– И что же твой Доктор говорил?

– Говорил, что, если специально станешь искать Излома, то ни в жизнь не найдешь. Зато, если ты ему будешь нужен, он тебя за любым деревом подкараулить может. Любая тварь в Зоне предпочитает не связываться с Изломом, а обойти его стороной. Может, монстры потому и не донимали нас особо по дороге, что с нами Излом шел. Видал, как он военных сталкеров по стенке размазал перед тем, как кочаны им снес? Это, дружище, называется, психокинетика. А еще он хороший телепат и владеет навыками внушения. Клевый наборчик, да?

– А доверять ему можно?

– Ты у него самого спроси, - кивнул на шагающего впереди Журналиста Гупи. - Чего стесняешься? Думаешь, он наш разговор не слышит?.. Да ему и слушать не надо. Я же сказал, Излом - телепат.

– А по твоему мнению?

– А по моему мнению, в Зоне никому доверять нельзя. И я тебе, дружище, это не в первый раз говорю…

– Стой… Стой… - задергался повисший на плече Журналиста Вервольф. - Вот она… Вот!.. Девяносто шестая балка…

– И чем же она лучше других? - непонимающе посмотрел по сторонам Шрек.

Все тот же окоп, укрепленный бетонными балками, пластиковыми ящиками и мешками с песком. Нет даже намека на обещанный вход в бункер. Но на балке, действительно, был проставлен номер «девяносто шесть».

– Здесь… Здесь… - надсадно хрипел Вервольф. - Вход в бункер… Его бюреры прорыли… Они падалью питаются… а трупов здесь прежде много было… много… Дыру потом военные… сталкеры завалили… Тут он, у девяносто…

Речь «грешника» превратилась в нечленораздельное бульканье и хрип.

Придерживая одной рукой, Журналист скинул Вервольфа с плеча и посадил у стенки окопа.

«Грешник» сидел, завалившись набок. Глаза закрыты. Из уголка рта струйкой вытекает кровь. Единственным признаком еще теплящейся в изуродованном теле жизни было то, что он медленно сжимал, разжимал и снова сжимал пальцы лежащей на бедре левой руки.

– Так ты умеешь читать мысли? - держа Журналиста на прицеле, спросил Шрек.

Ничего не ответив, даже не взглянув в сторону дюже любопытного вояки, Журналист подошел к балке с номером «девяносто шесть» и начал выламывать из стены окопа плотно слежавшиеся мешки. Поставив автомат рядом так, чтоб рукой можно дотянуться, Гупи принялся разрушать укрепление по другую сторону балки. Оба работали сосредоточенно и упорно. У Журналиста дело шло живее, хотя и орудовал он одной рукой. Но вход в заваленный землей бункер нашел Гупи. Повезло.

Отвалив мешок из третьего ряда, сталкер почувствовал, как рука провалилась в пустоту. Гупи скинул вниз еще один мешок и тогда уже увидел край темнеющей дыры.

– Есть! - радостно воскликнул Гупи и с удвоенной энергией принялся разрушать стену.

Журналист помогал, оттаскивая в сторону мешавшиеся под ногам мешки.

Как только лаз расширился настолько, что в него стало можно пролезть, Гупи просунул голову и правую руку в дыру и включил фонарик.

Это оказался старый, заброшенный бункер. Должно быть, с конца прошлого века в него не заглядывал никто, кроме бюреров, повсюду оставляющих кучи нечистот и груды старого, грязного, омерзительно воняющего тряпья. Помимо спальни и сортира у бюреров тут был еще и обеденный зал - по полу разбросаны обглоданные человеческие кости и расколотые черепа. В свое время бункер и все, что в нем находилось, кто-то навеки решил похоронить под землей, замуровав двери и бойницы бетоном. Но, видно, прав был Вервольф, случилась здесь когда-то бойня, после чего остались груды трупов. За ними-то и явились падальщики-бюреры, расковырявшие ради такого дела одну из запечатанных бойниц.

Протиснувшись через узкую щель, Гупи скатился на неровный бетонный пол.

Дух в бункере стоял еще тот, потяжелее, чем на космической станции с интернациональным экипажем на борту после шести месяцев полета. На непривычного человека действовал все равно, что иприт - если сразу не убивал, то уж точно, с ног валил. По счастью, Гупи не пришлось ощутить это на себе - спасла мощная, многоступенчатая система фильтров, через которую отравленный воздух поступал в скафандр.

Поднявшись на ноги, Гупи провел фонарикам по сторонам. Металлическая дверь, ведущая в подземные коммуникации, по которым им предстояло пройти, была не просто сломана, а вместе с петлями вырвана из стены. Должно быть, дверь вышибла психокинетическая кувалда толпы бюреров, жаждущих мяса с душком.

Интересная получалась история. Много лет назад военные, занимавшиеся черт знает чем в зоне отчуждения вокруг взорвавшейся в восемьдесят шестом Чернобыльской атомной электростанции, спровоцировали второй взрыв. О природе которого до сих пор спорят «ботаники», не имеющие доступа к секретным материалам. Те же, кто знал, что произошло, предпочли убраться, замуровав все входы в запутанную, словно лабиринт Минотавра, систему подземных ходов, ведущую, не иначе как, в саму преисподнюю. Работа была выполнена, но на скорую руку, кое-как. Тогда все делали в спешке. Едва ли не в панике. Бежали, сжигая за собой мосты. И пряча концы в воду. Знали ли эти беглецы о существовании бюреров, обладающих психокинетическими способностями? Перед этими трупоедами, если только они почуют вонь разлагающейся падали, ни одна стена не устоит. Бюреры сначала взломали дверь в бункер, а затем пробили ход наружу. В окоп, заполненный трупами. Чьими? Бюрерам это, надо полагать, было все равно. Военные, завалившие вход в бункер мешками с песком, явно не знали, куда ведет этот ход. Иначе бы они весь бункер залили бетоном. Хотя доставить в центр Зоны свежий, не схватившийся бетон все равно, что в космос его запустить. Золотой получился бы бункер. И все равно - сделали бы. На всякое секретное дерьмо у нас денег хватает. И вот теперь пришел сюда сталкер-одиночка Гупи. Не по своей воле пришел. А все равно придется ему теперь лезть под землю, чтобы попытаться найти путь к самому сердцу Зоны. Зачем? А черт его знает! Просто не было для него другого пути. А жить, ох, как хотелось. Хотя и непонятно, почему. Можно подумать, в его жизни было хоть что-то хорошее…

Кстати, откуда Вервольф узнал о девяносто шестой балке, рядом с которой находится путь в потаенный бункер? Вопрос. Сам «грешник» об этом ничего не говорил. Значит, так и останется это загадкой на веки веков. На которую никто не сможет дать ответа. Ведь даже Излом, именующий себя Журналистом, не знал об этом лазе. А сам Вервольф, надо полагать, уже отдал свою забубенную душу Черному сталкеру. Его приятель Сало - еще раньше.

Все эти мысли промелькнули в сознании Гупи за тот короткий отрезок времени, что потребовался Шреку для того, чтобы следом за сталкером забраться в бункер. Тряхнув головой, вояка зачем-то постучал рукой по шлему и отошел в угол. Гупи верно расценил занятую Шреком позицию - оттуда он держал под прицелом забирающегося в бункер Журналиста. А Излом не только сам в бункер залез, но еще и мертвое тело Вервольфа втащил.

– Зачем? - спросил Шрек.

Журналист повернулся, посмотрел на направленный в его сторону ствол, матово отсвечивающий в свете узкого лучика подствольного фонарика.

– Бюрерам презент.

– Бюрерам? - непонимание в голосе Шрека.

– Они падаль любят.

– Ты хочешь скормить бюрерам Вервольфа?

– Нет. Его труп.

– Подонок!

Палец Шрека так и плясал на спусковом крючке.

Журналист выпрямился и даже чуть прогнулся назад в спине. Пола его плаща немного отошла в сторону и из-под нее, как будто невзначай, сама собой, показалась уродливо-огромная кисть левой руки.

– Тебе нужен предлог, чтобы выстрелить в меня?

Шрек дернул предохранитель и вскинул винтовку на плечо.

– Вот так, - произнес Журналист спокойно, почти безразлично и, уж точно, без вызова или желания зацепить.

Излому было абсолютно безразлично, что думает о нем Шрек. Во-первых, он точно знал, что жить американцу осталось недолго. Во всяком случае, из подземных коммуникаций, куда они собирались спуститься, Шрек уже точно не выберется. Во-вторых, для него не имело никакого значения то, что вояка вооружен автоматической винтовкой и отлично умеет с ней управляться. Излом был быстрее и сильнее американца. И, что самое главное, знал все его действия наперед. Можно сказать, Излом был практически неуязвим. Хотя сам Журналист это определение не любил.