Сахара - Сизя Зике

Шотару весь этот цирк известен точно так же, как и мне, но его уважение к властям приводит к тому, что у него начинают дрожать руки. Он подает документы Рабаху, который быстро просматривает их, после чего восхищенно улыбается. С лакомым выражением на лице он требует:

- Валютная декларация.

Это клочок бумаги, которую тебе выдают, когда ты, согласно закона, проезжаешь границу при въезде, поэтому - естественно! - у меня его просто нет.

- Шотар, дай Господину Начальнику нашу валютную декларацию.

Шотар совершенно лишен воображения. Всякий раз он отвечает мне по-испански, что мы потеряли документ.

- Господин Начальник, мой секретарь говорит мне, что наша валютная декларация куда-то потерялась. Вы уж простите нас.

Тот просто счастлив. Это его момент удовольствия. Теперь он может влепить мне штраф величиной в тысячу динаров, то есть, около сотни долларов. На конвое я заработаю четыреста тысяч баксов, то есть я могу себе позволить небольшой подарочек. Тем не менее, с довольной рожей я заявляю ему, что для меня это страшный удар, и что меня ждут больные дети.

- Хватит надо мной издеваться. Ваши грузовики должны оставаться перед таможенным постом на весь период вашего пребывания в Адраре. Таким образом я смогу за ними проследить.

Это уже нечто новенькое. Это уже неприятно, потому что я собираюсь устроить здесь пару своих дел. Но под надзором Рабаха товар мне удастся передать.

- Таможня, но ведь мне нужно заполнить баки.

- Поедем вместе.

Его улыбка говорит мне, что он кое-что задумал. За время бессонной ночи он приготовил для меня какую-то ловушку.

Эх, таможня, таможня, неужто ты считаешь, будто тебе удастся меня прихватить. Ведь это я, Чарли, подкупил всех таможенников Африки.

- Сообщите мне, когда вы соберетесь ехать за бензином. До свидания.

***

Вербовка помощников - это первое же дело, которым занимаюсь после завершения сиесты. Кара устанавливает всех типов, которые приходили сюда раньше.

Группа приличная. Я собираюсь нанять всех, но это потребует хорошей организации, потому что следует обращать внимание, кто какой национальности, если не желаю резни во время переезда.

Трудно даже представить, до какой степени в Африке развит расизм среди отдельных народов. В то время, как в Европе все сражаются за ликвидацию расовых барьеров между белыми и черными, эти последние, не помня себя, вырезают друг друга. Каким образом им удается выяснить, кто есть кто, остается для меня тайной. По мне все они одинаковые. И можно себе представить, какой аберрацией было установление нынешних границ по чисто географическим критериям, совершенно не принимая во внимание истории здешних народов.

Я не могу посадить тамачеков на грузовиках Раз и Два. Мои черномазые - это беллахи. Их племя было рабами тамачеков на протяжении нескольких веков. Французы это как-то терпели, и беллахи были освобождены только лишь после признания независимости Мали. После тысячелетней традиции как-то рано, чтобы беллах мог приказывать туарегу. Так что Раз и Два получат себе чернокожих малийцев. Все малийские помощники родом из племени бамбара, за исключением парочки фульбежей, которые здесь являются редкостью.

Но я не могу образовывать и смешанных групп из тамачеков и бамбара. Первые занимают север страны, ее пустынную часть; вторые - это негры родом с юга, хотя уже много времени живут в пустыне. Обе народности ненавидят друг друга до такой степени, что сразу же после объявления независимости вели друг с другом войну. Бамбара, захватившие власть, заняли все административные посты в Мали и выслали армию против тамачеков, которые как раз начали восстание. Все закончилось паршиво для всех. Малийская армия исчезла в пустыне. Франции пришлось выслать вертолеты на поиски пары тысяч человек, затерянных вдалеке от обычных путей. Эта история не фигурирует в каком-либо учебнике, но до сих пор развлекает тамачеков. Резню, которая произошла затем, лично я забавной никак не считаю.

Валлиду я могу дать только тамачеков. Между Мали и Алжиром отношения не самые лучшие. Альбане я могу откомандировать людей из племени бамбара, как и он сам, и так далее. Чтобы все произошло побыстрее, приказываю помощникам определить свое происхождение.

- Люди бамбара, поднимите руки.

Кара и Валлид проходят вдоль рядов и переводят. Поднимается несколько рук. Как обычно, повторять нужно раз пять. Никакой африканец с первого раза необычный приказ не понимает.

В первый раз руки подняло три человека, но, поскольку почувствовали себя одиноко, быстро их опускают, чтобы тут же поднять их после вопля Кары:

- Бамбара, поднять руки!

Вздымаются три новых руки, нет, только две, потому что один тип поднял обе руки, и остальные быстро следуют его примеру. Я размышляю, что они еще поднимут, если повторю приказ.

- Поднимите руки.

Бамбара поднимают руки.

Здесь имеются и новые руки, зато поднятые ранее опускаются. К Каре и Валлиду присоединяется Альбана, который, пользуясь случаем, строит из себя начальство. Я подхожу к парню цвета кофе с молоком.

- А ты кто такой?

- Бамбара, шеф.

- Так чего же ты ждешь, почему не поднимаешь руку?

Тот улыбается и поднимает руку. Наконец-то мы их имеем всех. Бамбара в явном меньшинстве.

- Теперь тамачеки. Поднимите руки.

Бамбара своих рук не опускают, так что вместе с тамачеками передо мной стоят два десятка мужиков с лапами в воздухе, которыми они, лыбясь, пытаются ловить облака.

Приходится отделять национальные группы, чтобы потом сделать осмотр целого. Отдаю всех негров Альбане, Раз и Два. Тамачеков направляю к остальным.

Помощники занимаются только своим грузовиком, исключительно им. Как только я встречаю кого-либо на чужой машине, тут же его выбрасываю. За каждой машиной закреплено по пять-шесть человек. Этого слишком много. Двоих-троих хватило бы с головой, но, раз конвой большой, прекрасно можно заняться и другими вещами. Дюжина перегруженных грузовиков, застывших на этой стоянке и уже покрывшихся пылью, каждый с командой, расположившейся лагерем в сторонке, образует очень приятный вид. И мне как можно скорее хочется видеть, как они едут.

***

Рабах не уступает, и пару дней мне приходится торчать перед его офисом. Время от времени я вижу, как он стоит на крыльце, заложив руки за спину, на цыпочках и наслаждается видом моего чудного коллектива на постое. Печальный пример честного чиновника в оргазме.

Уже через день жизнь лагеря нормализуется. Работники построили кухню под брезентовым навесом, растянутым между двумя грузовиками. Вокруг машин горят небольшие костры помощников. Вдоль прицепов протянуты веревки для сушки белья. В тени уложены бидоны и пластиковые канистры с водой. С момента приезда мы изменили порядок расположения машин. Четыре грузовика поставлены поперек, один за другим, напротив домика таможенников, что дает нам немного укромного местечка, заслоняя нас от нескромных взглядов Рабаха.