Не выходя из боя - Василий Гузик

Капитан медленно поднял руки, зло прикусил губы.

— На колени! Вставай на колени! Теперь ложись, вытяни руки!

Незнакомец покорно распластался на полу. Из-под задравшейся полы шинели виднелся раздувшийся карман брюк, застегнуый на булавку. «Не граната ли? — Корнев подошел, ткнул носком сапога. — Нет, скорее деньги». Он вытащил из кобуры лежавшего пистолет и облегченно вытер со лба пот.

Сотрудники, появившиеся через несколько минут, увидев Корнева с пистолетом в руке, еще на пороге выхватили оружие. Шпиона связали, обыскали и усадили на стул. Корнев уселся напротив и спросил:

— Ну, как поживаете на гетмановской дачке? Зарвиц здорово обдирает вас в карты?

Капитан не ответил, попросил закурить. Затягиваясь папиросой, он, очевидно, оценивал положение, в котором оказался: то ли чекисты его взяли, то ли свои устроили проверку?

— Чего ж молчишь, Силенко? Иль забыл Зарвица?

— Не дури, Мамонт! Узнал же. — Капитан пошевелил связанными руками. — Развяжи. Ротмистр тебя вспоминает. А в картах он теперь ас.

— Один прилетел или с напарником?

— Один.

— Что просил я, привез?

— Привез. На вокзале, сдал в багаж. Да развяжите, наконец, — видимо, поверив, что он среди своих, разозлился Силенко.

— Это потом, — усмехнулся Корнев и распорядился, чтобы вызвали машину.

Утром из Москвы прилетел Светличный. Допросил шпиона. Сведения оказались, очевидно, настолько ценными, что обычно сдержанный полковник поблагодарил Корнева.

— Большого зверя поймал, Федор Викторович. Увезу его с собой. Можешь гордиться: операцию провел на пять. А о своих не беспокойся. Живы, здоровы. Братья твои партизанят. Эдик был ранен, сейчас снова воюет…

5

Через тридцать лет с городом надо знакомиться заново. С годами он вырос и помолодел, украсился новыми кварталами, зданиями, скверами. Но места, с которыми связано столько воспоминаний, память хранит надежно, и Федор Викторович находит их довольно быстро. Дом на Интернациональной, где была квартира «резидента» немецкой разведки; кинотеатр, горотдел НКВД…

У нас впереди целый день. Корнев человек теперь сугубо штатский, работает в Куйбышеве на одном из заводов, но сегодня отпущен начальством, и мы стараемся максимально использовать эту возможность.

Вспоминать о войне трудно. Я знаю, что нелегко сейчас и Федору Викторовичу. Здесь, в Сызрани, в сорок четвертом он получил трагическую весть из-за линии фронта. Братья Павел и Владимир погибли в бою с карателями. Эдуард вернулся домой инвалидом. Вскоре после войны умерла помощница Федора Викторовича, хозяйка квартиры на Интернациональной, когда ее дочке было всего пять лет.

Мы стоим у дома, и Федор Викторович рассказывает, какой замечательной души была эта простая русская женщина. Солдатка, мать. Как, рискуя собой, ребенком, она помогала чекистам. Мужественно и беззаветно.

Больше года существовала квартира «резидента». После того как был взят Силенко, радиосвязь с немецкой разведкой активизировалась. Анисин сообщил, что помощник наконец прибыл и они работают теперь вдвоем.

Под Сталинградом готовились к решительному перелому в войне, скапливалась сила для сокрушительного удара. А из Сызрани во вражеский тыл потоком шли радиограммы о том, что эшелоны, пароходы и баржи с живой силой и техникой в нарастающем количестве идут на Москву.

Осенью немцы стали проявлять особый интерес и к Сызрани. Они потребовали от резидентуры указать военные объекты, заводы оборонного значения для бомбежки. Чтобы отвлечь внимание, в ответ отправили радиограмму, в которой сообщали, что Анисину и Силенко удалось завязать связь с охраной железнодорожного моста через Волгу и есть реальная возможность взорвать его. Ответ пришел в тот же день. Немцы приказали немедленно ликвидировать связи с охраной. «Ваше дело — разведка. Мостом займется авиация», — подчеркивалось в радиограмме.

Косвенное сообщение о готовящейся бомбардировке моста помогло нашей авиации. Армада вражеских бомбардировщиков была встречена далеко от окрестностей Сызрани. К мосту удалось прорваться только одному самолету. Но и тот, встреченный зенитным огнем, сбросил бомбы далеко от цели, в волжскую пойму.

Когда версия с подготовкой к взрыву моста не прошла, внимание вражеской разведки от Сызрани попытались отвлечь другим путем. Ежедневно стали сообщать о резко возросшем потоке воинских грузов на железной дороге и Волге. Маршрут их в основном указывался тот же — московский. Немцы клюнули на эту удочку и настойчиво потребовали уточнения характера грузов: марки самолетов, танков, калибры артиллерии и т. д. Дезинформация из Сызрани росла с каждым днем и приобретала все большее значение.

Было естественно ожидать, что после Сталинградской битвы доверие к резидентуре в Сызрани у немцев упадет. Ведь буквально за несколько дней до начала исторического сражения фашистские главари были совершенно уверены, что на этом участке Восточного фронта им ничто не грозит, и считали дни и часы, когда падет Сталинград и наша страна будет обречена окончательно. Однако двусторонняя связь поддерживалась и дальше.

Центр принял решение разбомбить вражеское гнездо под Варшавой. Полковник Светличный вызвал Корнева, поручил ему уточнить у радиста местонахождение вражеской разведывательной школы и немецкого штаба. Такая информация в Москву немедленно была передана. Но буквально через час Корнева снова пригласили к телефону.

— Ты сам-то веришь в то, что передал? — недовольно спросил Светличный.

— Конечно, товарищ полковник.

— Тогда объясни, как твоему подопечному удалось с точностью до метра, повторяю, с точностью до метра указать расположение жилых корпусов, учебных зданий, столовой, складов и так далее? Он что, с рулеткой там бегал?

— Я верю Анисину, товарищ полковник.

Вынашивая мысль о переходе к своим, радист пользовался каждым случаем, чтобы собрать необходимую информацию. Расстояние между объектами в разведшколе измерял по нескольку раз, шагая в строю, прогуливаясь, направляясь в столовую, на занятия. Шаги скрупулезно переводились в метры, тщательно запоминались. Отсюда кажущаяся подозрительной точность.

Вражеский разведцентр подвергли бомбардировке. Но через несколько дней из-за линии фронта снова поступили радиограммы, запросы. Как установили, уже с запасной базы. Разбомбили и ее. Но связь немцы не прекращали.

Она действовала и в сорок третьем…

Подполковник в отставке И. Редькин