Поиск-87: Приключения. Фантастика - Вячеслав Букур

Пока Чудо-Юдо-Рыба-Кит набирал высоту, Кратов спрашивал у себя, правильно ли он поступает. И тут же сам себе отвечал, что иначе нельзя. Кто-то должен был действовать.

— Мама! — вскрикнула Руточка, отшатнувшись и закрывая в испуге лицо загорелыми руками.

В двух шагах от нее, возникший из пустоты, на траву мягко шлепнулся чудовищный биотехн, подрагивая лоснящимися боками. Из люка высунулась светящаяся удовольствием физиономия Кратова.

— Вы делаете поразительные успехи, — упавшим голосом сказала Руточка.

— Ни к чему комплименты, — заявил Кратов. — Полезайте в кабину.

— Зачем?!

— Потом как-нибудь объясню, — он почти силой втащил ее вовнутрь и усадил рядом, в предупредительно расширившееся кресло.

Затиснутая тяжелым кратовским плечом, Руточка в полной растерянности наблюдала за его манипуляциями. Кратов нежно поглаживал пульт, губы его беззвучно шевелились, по лицу блуждала блаженная улыбка. На экране перед ним стремительно проваливался вниз привычный пейзаж Парадиза.

— Что происходит, Костя? — строго спросила Руточка.

— Ничего особенного, — пояснил тот. — Я вас похитил.

Руточка не выдержала и рассмеялась.

— И что же вы сделаете со мной? Потребуете выкуп?

— Не исключено, — серьезно сказал Кратов. — Мне стало известно, что все свое личное время вы посвятили благополучию Парадиза и населяющих его неблагодарных ксенологов. Что вы, требуя от Энграфа и его коллег уважительного отношения к их здоровью, пренебрегаете собственным. В частности — не посещаете Землю в полагающиеся вам периоды отдыха. Я считаю такое положение вещей ненормальным и под свою ответственность направляю вас в отпуск, вернуться из которого вы имеете право не ранее чем через месяц.

— Ого! — удивилась Руточка. — Уж не на Землю ли мы летим?

— Вот именно.

Руточка окаменела от неожиданности. Затем отчаянно попыталась высвободиться из своего угла.

— Остановите это чудовище! — воскликнула она. — Я хочу выйти!

— Ну что вы, Руточка, — мягко сказал Кратов. — Из этого вида транспорта нельзя выскакивать на ходу. Тем более что мы удалились от Сфазиса парсеков на пятьдесят.

— Вы соображаете, что вы наделали?! — закричала Руточка. — Плоддер несчастный! Кому от этого станет хуже? Они и не заметят моего отсутствия, а за садом и огородом нужен уход, пора делать прививку яблоням, подвязывать виноград, пропалывать грядки! А кто будет чистить пруд от тины? Коза Машка со дня на день ждет потомство, какой может быть отпуск?!

— Да, я бывший плоддер, — многообещающим тоном произнес Кратов. — И не советую со мной пререкаться. Иначе я запрещу вам появляться на Сфазисе в течение года.

— Первым же рейсом я вернусь, — упрямо сказала Руточка.

— А я снова вас умыкну.

— Все равно.

— Нет, не все! — рявкнул Кратов. — Вы что — нянька этим великовозрастным сорванцам?! Может быть, носы будете им вытирать? Даже мне видно, что им доставляет удовольствие принуждать вас бегать за ними. А вы терпите, когда вас ни во что не ставят. Ничего страшного за время вашего отсутствия не произойдет, могу вас заверить. Разве что ксенологи обнаружат, как им недостает вашей заботы. И коза отлично разрешится без вашего надзора, как поступали ее предки тысячи лет… Послушайте, Рута, у вас есть семья?

— Родители в Укмерге. Какое это имеет значение?

— Если вы захотите… — Кратов замялся. — В общем, если у вас появится настоящая семья, то я добьюсь продления вашего отпуска на любой срок. — Он стиснул зубы и уставился в мерцающий экран перед собой. — Потому что… работа работой, но женщине положено иметь детей!

— Костя… Вы думаете, что это так просто — создать семью, нарожать детей?

— Нет, я так не думаю. Но гораздо проще, чем вы подозреваете. Не надо только сидеть сложа руки и сетовать на горькую судьбинушку!

Руточка вдруг прыснула и расхохоталась.

— Нет, это невозможно! — всхлипывая сквозь смех, вымолвила она. — Мальчик, который агукал и пускал пузыри на радость папочке с мамочкой, когда я впервые поцеловалась, учит меня жизни! Костик, я же старше вас, неужели не видно?!

— Что с того? Что вы, собственно, такого пережили на своем Сфазисе, в компании Полкана да Мавки, за бесконечными прививками, прополками и козьими проблемами?

— А что пережил ты? — оборвала веселье Руточка. — Детство, отрочество, юность? Ну, был звездоходом, угодил в плоддеры, подался в ксенологи. Я тоже не родилась на Сфазисе, у меня есть свое прошлое!

— Толку-то что? — пожал плечами Кратов. — Наверняка донимали своими заботами кого-нибудь еще. А избыток внимания вреден даже детям — у них от того капризы начинаются. Разве удивительно, что Энграф у вас научился капризничать? «О вас помнят, о вас заботятся!» — передразнил он. — Океаны любви, сплошной розовый сироп. Даже тошнит!

Биотехн вынырнул из экзометрии в верхних слоях земной атмосферы и пошел на снижение. «Никогда такого не видел, — ворчал он. — Все незнакомое…» Он пробил плотные пегие облака и теперь медленно опускался на дневную сторону планеты, чуть покачиваясь в восходящих потоках воздуха.

— Хочу напомнить вам, Рута, — сказал Кратов. — Как и положено, по прибытии на Землю вы обязаны представить своему руководству полный и объективный отчет о состоянии дел на Сфазисе. Надеюсь, вы ни о чем не умолчите.

— Я тоже, — вздохнула Руточка. — Надеюсь.

Чудо-Юдо-Рыба-Кит спланировал в густой ковыль, посреди бесконечной дикой степи, в ложбину между двумя полуобрушившимися курганами. Он продолжал бухтеть и жаловаться, но Кратов уже не слушал его. Он выскочил наружу и, стоя по пояс в сырой траве, жадно впитывал ее трудный шелест, далекие крики всполошенных птиц, раскаты удалявшегося грома. Только что здесь прокатилась гроза, и еще накрапывал мелкий дождик.

— Пяти дней не прошло, — сказал Кратов. — А я успел соскучиться.

Он помог Руточке выкарабкаться из кабины, и теперь они стояли рядом, держась за руки, мокрые и немного встревоженные оттого, что и им передалась грозовая тревога самой степи.

— Где это мы плюхнулись? — спросила Руточка.

— Честное слово, не знаю. Неподалеку я видел автостраду. Если хотите, я вас провожу.

— Не хочу. Здесь я сама. Выберусь на дорогу и вызову какой-нибудь транспорт.

Руточка пошла вперед, раздвигая ковыль руками, оступаясь на невидимых бугорках. Через каждый десяток шагов она оборачивалась, и в ее взгляде Кратову мерещилась неуверенность. Тогда он шутливо грозил ей пальцем.