Ярость - Фрэнсис Вилсон

Таким образом, приглашения не будут отвергнуты сразу. Их станут обсуждать. «Интересно было бы сходить, своего рода приключение, вроде посещения дикарей. Будет над чем посмеяться потом... Отчего бы не позабавиться?»

Но, увидев, как безупречно и с каким вкусом организован прием (об этом позаботится Ким), и обнаружив там самое первоклассное угощение, они вряд ли найдут повод для насмешек. И все последующие разговоры сведутся лишь к обсуждению того факта, что вечер превзошел все ожидания.

И в следующем году уже никто не откажется от приглашения.

Со временем Милош почистит список гостей, вычеркнув из него всех, кто недостаточно респектабелен. Приглашение на ежегодную ассамблею Милоша Драговича станет предметом зависти, его станут жаждать и домогаться, как членства в клубе «Мейлстоун».

Интересно, думал Драгович, пришел ли кто-нибудь из членов Комитета по охране окружающей среды? Вряд ли. Те, кто так его ненавидят, что готовы сбрасывать ему на голову всякую дрянь, не рискнут к нему прийти.

С другой стороны, есть старая поговорка: ночью все кошки серы. Враги Милоша могут решить, что если они здесь отметятся, то будут вне подозрений. Но вот тут они ошибаются.

Никто не может быть вне подозрений. Ни одна живая душа.

— Извините, мистер Драгович, — послышался голос у него за спиной.

Обернувшись, Милош увидел высокого светловолосого человека. В левой руке он держал бокал с красным вином, а правую протягивал Драговичу. Лицо его показалось Милошу знакомым, но имя он никак не мог вспомнить.

— Джас Слобожан, — представился мужчина, пожимая Драговичу руку.

Ну конечно. Джастин Карл Слобожан. Знаменитый кинорежиссер, снимающий триллеры и боевики. Нью-йоркский миллионер, живущий в Латинской Америке, но проводящий каждое лето в Амагансете.

— Мистер Слобожан, я всегда восхищался вашими фильмами, — поспешил сообщить Милош. Это была правда. Хотя героями этих фильмов часто были наркобароны и мафиози, которых всегда ждал кровавый конец, Милош не пропускал ни одной слобожановской картины. — Очень рад с вами познакомиться.

Драгович был действительно рад его видеть, особенно после того, как Майк Николс и Диана Сойер проигнорировали его приглашения.

— И я рад, что пришел. Чудесный вечер. — Слобожан наклонился к Милошу: — Я слышал, что у вас позавчера были неприятности.

Милош пристально посмотрел на режиссера. Уж не связан ли он с этим пресловутым комитетом? Маловероятно. Он проводит здесь слишком мало времени, чтобы переживать из-за нежелательных соседей. Слобожан и сам был здесь чужаком. Он ведь, кажется, родился на Украине. Так что происхождение у них схожее.

— Да так, небольшой вандализм со стороны местных жителей, — небрежно обронил Милош. — Ничего страшного.

— Это хорошо, — обрадовался Слобожан. — По слухам, у вас были большие разрушения, но теперь я вижу, что они сильно преувеличены. У вас прекрасный дом. Стол просто великолепный, а это вино... — Он поднял бокал. — Если вы пьете такое красное каждый день, то что тогда у вас в погребах?

— Вы разбираетесь в винах?

Слобожан пожал плечами:

— Немного. Как любитель.

По опыту Милош знал, что истинные знатоки обычно не кичатся своими познаниями.

— Ну, тогда у меня кое-что для вас есть. Пойдемте.

Проходя через гостиную, Драгович услышал какой-то звук, раздававшийся снаружи.

— Что это?

— Это вы о чем? — спросил Слобожан.

Звук все усиливался, и Драгович поспешил к двери. Вертолет! Так он и знал! Внутри у него все оборвалось. Выскочив наружу, он стал вглядываться в ночное небо.

— Что-нибудь случилось? — осведомился Слобожан, выходя вслед за Милошем.

— Вертолет! Я слышу вертолет!

Слобожан рассмеялся:

— Естественно, старина. Береговая охрана постоянно контролирует побережье.

Звук стал удаляться и затих. Милош вымученно улыбнулся:

— Береговая охрана. Да, конечно.

Где же, черт возьми, была эта береговая охрана в пятницу вечером, когда его бомбили?

Милош немного успокоился. Он думал об этом весь день и пришел к выводу, что сегодня вечером ему не стоит опасаться этого чертова комитета. Здесь собрались люди их круга. Как бы ни раздражал их сам Милош и его присутствие на их заповедной территории, они не рискнут нападать на драгоценных представителей своего класса. Они отлично понимают, что если — или, скорее, когда — их инкогнито будет раскрыто, они моментально станут изгоями в своем собственном кругу.

Во всяком случае, сегодня его дом в безопасности. Но что будет дальше?

Поэтому так важно найти этих ублюдков, и в первую очередь того, кто звонил в пятницу вечером. Милош займется им персонально.

Он провел Слобожана в комнату, где в хрустальном графине «дышал» «Петрю» 1947 года. Рядом стояла пустая бутылка. Когда Слобожан нагнулся, чтобы прочитать название на этикетке, Милош повернул бутылку обратной стороной.

— Сначала попробуйте. А когда вы мне скажете свое мнение, я покажу вам этикетку.

— Дегустация вслепую? — спросил Слобожан с неуверенной улыбкой. — Хорошо, я готов.

Милош налил вино в один из хрустальных бокалов, стоявших рядом с графином, и подал его режиссеру. Он внимательно наблюдал, как тот проделывает обязательный ритуал помешивания и вдыхания аромата. Интересно, что он скажет, когда, наконец, попробует вино. Этот человек, судя по всему, разбирается в вине, но не знает, откуда оно — из Франции, Калифорнии или с одного из винных заводов Лонг-Айленда.

Наконец Слобожан отпил из бокала и со странным звуком проглотил вино. После чего Джастин Карл закрыл глаза, и на лице его появилось выражение исступленного восторга.

— О боже мой, — пробормотан он. Открыв глаза, Слобожан с благодарностью посмотрел на Милоша. — Сначала я подумал, что вы купили здесь виноградник и это ваша первая проба сил. — Он поднял бокал и посмотрел на рубиновую жидкость. — Но это определенно французское вино. Изумительное бордо. Не могу сказать, откуда именно, но это лучшее вино, какое мне доводилось пить.

Милош был в восторге. Он до сих пор не понимал, как люди могут пить такой уксус и еще получать от этого удовольствие, но, по крайней мере, теперь он знал, что не зря потратил деньги. Повернув бутылку, Драгович показал Слобожану этикетку.

В глазах у режиссера зажегся огонек.

— "Петрю"! Я так и знал. — Тут он увидел год изготовления и вытаращил глаза. — Тысяча девятьсот сорок седьмой! Мне едва исполнилось два года, когда этот виноградный сок стал превращаться в вино!

Милош протянул графин Слобожану:

— Возьмите. Я дарю его вам.

— О нет. Я не могу его принять. Оно стоит не одну тысячу.