Люди и чудовища - Валерия Веденеева

– Почти четвертый. Я держу магию на привязи не только потому, что прячусь от Неркаса. Пытаюсь не давать Дару расти, но толку мало. Скажи лучше, сможешь открыть для меня Врата в этот Берш?

Берш оказался неказистым городком с неказистыми зданиями и неказистыми людьми. Если бы не обилие южной зелени, в этом году вдоволь напившейся воды, так и вовсе неприглядным. Впрочем, Арона не интересовала ни человеческая красота, ни какая иная. Лишь возникло мгновенное недоумение, что именно в этом месте Вечный подыскал себе ученика.

– Значит, заманить этого Керника Саче в таверну, напоить вином, разговорить, вызнать нужное. Для заманивания в таверну можно использовать одну из наших красоток, Керник падок на женщин. Дождаться, когда уснет, продержать в подвале сутки, потом напоить снова, вытащить на берег реки и оставить там приходить в себя. А если, славный господин, после разговора мы этого Керника по-простому прикончим? И вам дешевле, и нам забот меньше!

У говорившего было лицо доброго дедушки, а обильные лучики морщин у глаз выдавали, как часто он смеется. Вот и сейчас, предлагая свое решение, он жмурился от удовольствия, заранее улыбаясь.

Арон не позволил недовольству отразиться на лице. Он не любил напрасных смертей и не любил тех, кто убивал ради удовольствия, но этот старичок, неказистый, как и все местные жители, был ему нужен. Так далеко от центра страны власть имперских законников слабела, силу набирали вот такие «дедушки». Здешний мастер Атта, больше известный как Атта Добряк, контролировал весь местный лихой люд.

– Боюсь, мне все же придется обременить вас этими заботами, – сказал Арон вежливо. – Керник пригодится мне живым позднее.

Ложь, конечно. Арон очень сомневался, что он когда-нибудь пересечется с этим невезучим – хотя как посмотреть – Керником.

– Ну, раз так, сделаем, славный господин. Все сделаем как надо, об этом не беспокойтесь. – И Атта Добряк придвинул к себе кошель с оговоренным серебром.

Арон покрутил между пальцев монету, которая в плату не входила. Она была его пропуском к мастеру Атта, вместе с нужными словами, сказанными нужным людям в нужном месте. Своими обрезанными краями эта монета походила на ту, которую держал Лорган, когда пришел к Арону на встречу. Но помимо краев в этой были особым образом просверлены четыре дыры, а на той стороне, где должен был красоваться профиль нынешнего императора, была изображена голова волка.

Старая монета, еще с тех времен, когда воровская гильдия внушала имперцам больший страх, чем все Темные и Светлые маги, вместе взятые. Опознавательный знак, доставшийся Арону семь лет назад, когда он, не зная о своем Даре, выживал на улицах.

По какой-то причине Вечный колебался, вроде бы выбрав Керника в ученики, но так и не забрав с собой. Арон, сидя в темном углу таверны, слушал, как Керник жалуется своей отзывчивой и такой симпатичной слушательнице на несправедливость судьбы. У Керника был средний Дар, еле доползший до второго уровня, наивность, больше подходящая подростку, чем взрослому парню двадцати четырех лет от роду, и амбиции, никак не соответствующие его слабому таланту и уму. Будь Арон склонен к азартным играм, он не колеблясь поставил бы сто таланов против одного, что Керник не переживет учебу у Вечного. Арон не был уверен даже в своих шансах, что уж говорить о таком олухе.

Ждать пришлось недолго. Вообще ждать не пришлось. Вечный маг уже был там, куда полагалось прийти Кернику и куда вместо него пришел Арон.

Вечный сидел на плоском камне на безлюдном берегу реки и смотрел вдаль. Его эррэ пульсировало вокруг тела плотным темным коконом, скрывая уровень Силы, – так делали почти все мастера.

– Явился, – сказал маг негромко и повернул голову, глядя на Арона. На его лице не было ни удивления, ни гнева. Внешность его не соответствовала ни одному из трех описаний соглядатаев, не соответствовала даже тому образу, который возник из пьяной болтовни Керника. На берегу сидел кряжистый крепкий мужчина лет сорока, с лицом коричневым от загара и изрезанным преждевременными морщинами, с седыми висками и нитями седины в короткой бороде. Одетый просто, безоружный. Ничто в нем не выдавало самого сильного из ныне живущих магов. А еще в нем не было ничего безумного. Взгляд темных глаз был чист и спокоен.

Арон поклонился, приветствуя мага.

– Вы ожидали именно меня, мастер?

– Я ожидал того, чья жажда Силы победит страх смерти. Это ты?

Вечный смотрел ему в глаза. И можно было солгать, сказать «да», но Арон не решился. Откуда-то возникла уверенность, что Вечный умеет видеть ложь.

– Нет, мастер. Я пришел не потому, что мечтал о большей Силе. Тьма дала мне достаточно.

– Тогда зачем ты пришел?

– Мой учитель мертв. За мою голову назначена награда, и все мастера империи желают эту награду получить. Мой Дар вырос настолько, что ему тесно внутри эррэ. Я пришел, чтобы выжить.

– Значит, тебя привело отчаяние. – Вечный поднялся на ноги, подошел ближе, разглядывая Арона. – Отчаяние и злость. Это тоже хорошо. Я возьмусь тебя учить и проведу мастерский экзамен, а в обмен ты должен закончить то, что не успел сделать я.

Арон сделал шаг назад. Эта фраза… Он вспомнил, от кого и где уже слышал ее.

– Полгода назад на императорском празднике…

– Я выбрал тебя первым, – согласился Вечный. – Оказалось, я пришел слишком рано.

Призрак… Арон был уверен, что в столице он видел призрак. Но сейчас Вечный выглядел вполне живым человеком и нисколько не походил на того бестелесного юношу с древними глазами.

– Что именно я должен буду закончить?

– Я скажу тебе, когда придет время.

Значит, долг, который будет висеть над Ароном до тех пор, пока Вечный не потребует оплаты? Быть в долгу, но даже не знать, что именно ты должен?

– Мастер, каким было условие, которое вы ставили прежним ученикам?

Вечный посмотрел на него с недоумением, словно бы Арону следовало самому догадаться.

– Они должны были закончить то, что не успел я.

– Но они это не закончили?

– Как бы они смогли, если время еще не пришло? – Недоумение Вечного усилилось, во взгляде появилась червоточина. – Не пришло время… Нет, не пришло… – Голос мага стал потерянным, он огляделся по сторонам, будто забыв, где он и что здесь делает. Потом тряхнул головой и сказал нормальным тоном: – Так ты принимаешь мое условие?

Одно и то же условие всем сотням учеников, которые у Вечного были за последние века. И, раз время не пришло, никому из выживших не довелось это условие выполнить. Бесовски удобное условие – если только череда удач не прервется на Ароне и выполнение не выпадет ему.

– Принимаю.

Арон Тонгил (нынешний)

Настоящее время

Тревога пробилась сквозь все слои чужой памяти, обвила суть Арона и вытащила наверх и наружу.

Пробуждение оказалось резким и болезненным. И даже после пробуждения боль не ушла. Она спряталась в висках и в суставах рук, растеклась вдоль позвоночника