Когда взойдёт солнце - Лена Савченко

просить о встрече с Кристофером, а допускать этого нельзя. Поэтому оставалось только плыть по этому течению, выполняя некоторые просьбы. Ничего нового или необычного. Пока выгода на твоей стороне, просто следуй плану, а сто тысяч на дороге не валяются.

— Хорошо, — Касандра уверенно смотрела вперёд, — Если что-то заметишь, то говори.

Был, конечно, в Светлом ещё один, не совсем человек, умеющий пользоваться планами. Влад мог бы и об этом сказать, но Кая сразу же начнёт подозревать девушку, ведь Зэнда бесследно исчезла сразу же после смерти хозяйки. Он даже думать не хотел, что с ней происходит. Если Страж прячется где то в тенях дворца, то лучше бы ему не попадаться ей на глаза — врать девушке будет бесполезно.

«...И будет Матерь Бездна бдить за порядком, будет Милосердие карать и прощать, будет Тень видеть тайное, будет Тьма даровать и испытывать...». Таково Слово, которое знает каждый адепт и Зэнда тоже давно выучила его на зубок. От Тени ничего не скроется, ибо в ней люди стараются прятать свой стыд и проступки.

— Обязательно.

Но с поручением нужно было что-то делать. Соблазнителем он не нанимался, знаком разве что с базовой психологией. Если рассуждать с этой стороны — почва есть. Девушка раздавлена. И Владислав вряд ли страдал завышенным чувством самодостоинства, но сейчас он единственный, на кого Кайнейро могла бы опереться. Проблемой вставало то, что алхимик совершенно не ведёт себя как типичная «леди в беде», а продолжает строить сильную и независимую. Строить... Наёмник уцепился за это.

Даже на похоронах собственной матери Кайнейро держала голову высоко, а плечи — расправленными. Люди не рождаются с моторами вместо сердец, они не закованы в стальную броню с самого первого крика. Люди не железные, а Кая — человек. К его счастью.

— Где ты витаешь?

— Нигде, — быстро откликнулся Влад, бросив на девушку спокойный взгляд, — Просто задумался о происходящем. У тебя на лице, знаешь ли, тоже иногда все мыслительные процессы написаны.

Кайнейро фыркнула и Владислав остался доволен.

Ему дали два дня. Когда алхимик будет более уязвима? Сегодня или завтра? Попытка, казалось мужчине, только одна.

Вечером Владислав устроился на диванчике натирать пару кинжалов, а Кая всё время просидела за столом, даже не разминаясь. Что-то писала, хмурилась, иногда принималась задавать вопросы, задумчиво кивала и возвращалась обратно к работе. Почему-то люди, в моменты занятия особенным для себя делом как-то меняются внешне. Владислав замечал подобное уже не первый раз. Увлечённый чем-то человек будто теряет способность к притворству, открывает себя настоящего — яркого, горящего идеей. Наёмнику всегда было интересно есть ли у него такое состояние, в какой момент он сам может так выглядеть? Когда кого-то убивает? Чистит оружие?

— А как элемент огня может влиять на землю? — отклонилась на стуле Кайнейро.

— Перевешивает обычно, — моргнул мужчина, возвращаясь мыслями в комнату, — Огонь часто слишком не подконтрольный, в отличии от спокойной земли. В стандартных заклинаниях часто конфликтуют, в алхимии, думаю, будет так же... Можешь попробовать стабилизировать чем-то другим.

— А Тьмой? Получится?

Влад удивлённо вскинул брови. Эта женщина в своём рвении к знаниям действительно поражала.

— Попробуй. Но аккуратно.

Кайнейро благодарно кивнула и принялась что-то строчить. Если у него не начнёт скоро болеть голова от скрипа пера, то Владу можно будет ставить памятник за стрессоустойчивость.

— Может, тебе стоит отдохнуть? — спросил Владислав и интереса ради потянулся к связи. Отдало приятным удивлением, долей раздражения и усталостью.

— Не сейчас, — даже не отрываясь от бумаги, сказала Кая, — Если ждёшь, когда я усну, чтобы уйти — можешь отправляться сейчас. Просто оставь какое-нибудь охранное заклинание на двери, вряд ли я его осилю на должном уровне.

«Быстро смекнула» — отметил Влад, подходя поближе к Кайнейро.

— Я и не собирался никуда идти. Просто сказал.

— Тогда просто помол- Что ты делаешь?

Наёмник опустил руки ей на плечи. Даже без канала почувствовал, как резко и напряжённо вздохнула Кая.

— Кто-то говорил, что взрослая девочка и всё понимает, — саркастично заметил Владислав, отпустив кончики пальцев скользить по плечам. Если она позволит взять себя за запястье, то проиграет.

— Я поэтому и спрашиваю.

Кайнейро не двигалась. Замерла, как статуя, мужская рука спокойно двигалась дальше.

— Ты говорила, что я могу хоть идти в город, хоть искать себе кого-то во дворце.

Даже при том, что алхимик сидела к нему спиной Влад почувствовал, как она закрыла глаза. Стадия внутренней борьбы, а значит, ему просто нужно бросить что-то тяжёлое на одну чашу весов.

— И?

— Я нашёл.

Аккуратно, боясь спугнуть, мужчина взял Кайнейро за запястье и поднял на ноги. Развернув её на себя, наткнулся на два чёрных, ничего не понимающих, глаза. Вряд ли ещё когда-нибудь солнце заставит их играть всеми цветами от золотистого до густого коричневого. Только одна сплошная Тьма, не выделяющая ни одной прожилки. Издалека этого эффекта даже не видно.

— Я лаух, — попыталась упорствовать Кая, не скидывая руку с талии, — Мне нельзя, ты прекрасно об этом знаешь. Хватит, Владислав.

— Тебе же не проводят осмотров, правильно? Это правило просто для галочки, — мужчина наклонился, обдавая дыханьем бьющеюся жилку на шее, — Кто узнает?

Глава 18

За пределами Преудантэ редко выдаются солнечные деньки. Сегодня небольшой, едва ли не вымирающий городок в нескольких десятках километров от столицы, тоже потонул в туманном смоге. Фигура в пальто быстро шла по улице, перепрыгивая склизкие, глиняные лужи. Мимо целых домов и покосившихся, мимо редких таких же серых фигур в респираторах.

Возле небольшого, двухэтажного домика фигура остановилась и толкнула дверь, в свете масленной лампы приобретая женские очертания. Чёрный, широкий пояс выделял талию, высокие сапоги были в грязи чуть ли не по колено.

— Пришла всё-таки?

— Как не прийти, — настороженно ответила Амбрара, оглядывая незнакомца в подозрительно чистом для погоды белом костюме, — Когда такое дело.

Теневик стащила капюшон и тканевую маску, открывая миловидное личико. За длинными ресницами, пухлыми губами не сразу можно было заметить угрозу, таящуюся в больших карих