На лезвии ножа - Klea

- Хорошая предвыборная речь, Поттер, - одним предложением Малфой сбил пафос от хоть и правильных, но несколько высокопарных слов гриффиндорца. - Тебя хоть сейчас в Министры.

- Нет, Малфой, - спокойно ответил Гарри. - Но я не хочу умирать с сознанием, что лет через пятьдесят очередному Золотому Мальчику придется пройти тем же путем.

На удивление всем, слизеринец молча кивнул и пошел прочь. Толпа перед ним расступалась. Все только отводили глаза. Гарри тем временем протянул руку Рону, чтобы помочь тому встать. Лицо рыжего Уизли бы такого насыщенного красного цвета, что сливалось с форменной мантией. Наконец, Рон принял предложенную помощь, поднялся на ноги и теперь стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Ему было стыдно и неловко, он даже не смел поднять глаз на друга. Да и не хотел Гарри сейчас говорить с ним, а потому развернулся и двинулся в противоположную сторону.

- Гарри, - раздалось ему вслед. Но юноша решил не реагировать, он устал и был эмоционально истощен.

- Гарри! - Рон догнал его и положил ему руку на плечо. - Постой. Ты прости меня, друг. Я виноват.

- Не надо, Рон, - оборвал Гарри его оправдания.

- Ладно. Только занятия… У Рейвенкло и Хаффлпаффа игра на следующей неделе, так что они будут тренироваться сразу после нас…

- Я понимаю, - устало ответил молодой преподаватель. - Ты скажи всем, что на сегодня все отменяется. На следующей неделе нагоним.

- Если хочешь, я пойду с тобой. Только скажу ребятам.

- Нет, Рон. Я сейчас хочу побыть один.

Не слушая больше, что ему хотел сказать друг, Гарри направился прочь.

Ноги сами привели его к сторожке Хагрида. Он, словно маленький мальчик, неосознанно стремился к этому добродушному полувеликану, некогда пришедшему спасти его от судьбы прозябания в доме Дурслей. Сам хозяин сторожки, по совместительству хогвартский лесник и профессор по уходу за магическими животными, стоял на крыльце и смотрел на приближающегося юношу.

- Привет, Гарри, - поздоровался он и спросил: - Ты чего такой невеселый?

- Да, так, - махнул рукой Гарри. - Устал, да и с Роном поругался.

- Ничего. Помиритесь еще. Не в первый раз вы ссоритесь.

- Не в первый, - согласился тот и поинтересовался: - Можно я тут посижу?

- Можешь, кончено, только я… это… в лес иду.

- К Гроху?

- Нет, - покачал своей большой лохматой головой Хагрид и, расплывшись в улыбке, поведал: - У фестралов родилась новая кобылка… Хорошенькая… Кажется, я уже это говорил… Вот несу им мяса, да и проведать девочку хочется… Хочешь, пойдем со мной, ты их все равно видишь, так что тебе интересно будет, - неожиданно предложил он. Гарри, не долго думая, согласился. Хагрид подхватил огромную корзину и направился к лесу. Юноша последовал за ним.

* * *

Лес встретил их осенней прохладой и сыростью. Прошедший ночью дождь основательно смочил почву, а ветер помог деревьям избавиться от большей части листвы, которая теперь лежала на земле мокрым ковром. Все больше чувствовалось дыхание приближающейся зимы, среди вековых деревьев это как-то стало более заметно, чем из окон замка. Природа готовилась к длительной спячке. Гарри подумалось, что человеческое общество поступает также. Так или иначе, он все время возвращался мыслями к сказанному там, на квиддичном поле. Может, все слова и звучали слишком эмоционально, но от этого не становились менее правильными. Четырнадцать лет между смертью и возрождением Волдеморта весь магический мир словно спал. Волшебники порадовались исчезновению злодея, но ничего не сделали для того, чтобы тот не смог возродиться. Про него предпочли просто забыть, считая, что тогда зло уйдет навсегда. Так дети прячутся под одеяло, думая, что тут уж страшилки из их ночных кошмаров не будут иметь над ними власти.

Гарри поймал себя на том, что мысли у него странные, совсем ему не свойственные. Начать с того, что в детстве его главной страшилкой, от которой не помогало прятаться ни под одеялом, ни в чулане, был его кузен Дадли. Юноша помотал головой, стараясь избавиться от внезапно появившейся в ней чуши. Но тут его привлек голос ушедшего чуть вперед Хагрида.

- Привет, я и не знал, что ты здесь сегодня.

- Привет, Хагрид. Вот, решил взглянуть на малышку, - ответил ему неизвестный. Гарри поспешил на поляну и к своему удивлению заметил Оливьера Вилманту, своего недавнего и довольно странного знакомого. Он стоял среди фестралов, которые то и дело пытались дотянуться до принесенного им угощения - сочного свежего мяса, доставаемого молодым человеком из большого ящика.

- Гарри, рад тебя видеть, - приветствовал гриффиндорца этот лощенный аристократ, смотревшийся несколько инородно в глухой чащобе.

- Здравствуй, - неловко поздоровался юноша, не зная, как себя вести в такой ситуации.

- Ну… это… - замялся и Хагрид, было видно, что он тоже смущен. - Гарри, это Оливьер, он тоже отсюда, точнее…

- Хагрид, - остановил Оливьер его попытки что-то объяснить. - Мы с Гарри учились целых три года в одной школе, хоть и на разных курсах, неужели ты думаешь, что я его не знаю? Я уверен, что и он меня тоже видел. В конце концов, всем известно, какие слухи ходят про мою семью, и что моя внешность только подчеркивает их. Так что представлять нас нет никакой необходимости.

Кажется, это даже обрадовало Хагрида, который никогда не был мастером слова. Он предпочел говорить на более обыденные темы:

- Как наша девочка сегодня?

- Наама, посмотри, кто там пришел и что он тебе принес, - обратился к кому-то молодой человек, отпихивая окровавленной рукой норовистого фестрала. Со смешенным чувством удивления и некоторого волнения, Гарри разглядел маленького жеребенка. Маленькая черная красавица в отличие от своих родичей не выглядела скелетом, обтянутым кожей. Наоборот, ее можно было назвать кругленькой, особенно на фоне гордо выступающей за ней матери. Ее крылышки были плотно прижаты к тельцу и, кажется, еще и не расправлялись. Общее впечатление несколько портила драконоподобная мордочка, правда и она смотрелась довольно забавно. Перебирая ножками, она приблизилась к корзине Хагрида и ткнулась в нее носом.

- Прожора, - констатировал Оливьер.

- В папу, - улыбнулся полувеликан, извлекая из корзины небольшой кусок говяжьей вырезки и протягивая его жеребенку. - Гарри, иди, покорми ее, когда еще удастся такое.

Юноша шагнул вперед и, подойдя к емкости, достал еще один кусочек мяса. Неожиданно мягкие губы аккуратно взяли угощение из человеческих рук. Наама заглотила его, практически не жуя, дочиста вылизала пальцы Гарри и снова сунулась носом в корзину. Смотреть на это создание без улыбки было нельзя. Пока Хагрид кормил малышку и ее мать, буквально воркуя над ними, Оливьер остановился за спиной Гарри и пояснил: