Лейна - Петрова Елена

Часа через полтора, ориентируясь на свет костра, привела лошадей к привалу и попыталась спутать им ноги. Черт! Эти проклятые твари совершенно не понимают, чего я от них хочу! Какое счастье, что мне повезло найти Тигра! Смеющийся Дариэль отобрал у меня веревки и кивнул в сторону костра:

– Иди, погрейся, а то руки как у снежного граха!

– А кто такой снежный грах? – не удержалась я. Лучше бы промолчала!

– Мелкий демон, с сильно пониженной температурой тела и поразительно вредным и мерзопакостным характером, – невозмутимо пояснил эльф.

Вот мерзавец! Ну все… Моя месть будет страшна! – Шипя и булькая от возмущения, как закипающий чайник, я потопала в сторону костра.

Проинспектировав по пути отложенные для моих демонов куски мяса и милостиво решив простить Дариэля, мысленно позвала питомцев ужинать. Звереныши не заставили себя долго ждать. Мой взор помимо воли устремился в направлении вертела с задней частью убитого оленя, медленно проворачивающегося над огнем. Желудок радостно запел гимн обжорству, предвкушая сытный ужин. Кажется, его услышали даже у костра… Покраснеть, что ли? Пожав плечами, я продолжила свой путь к костру.

Потребовалось еще полчаса, чтобы мясо дожарилось. За это время мы накрыли поляну по полной программе, а Тиль вытащила из-под плаща уже виденный мною раньше музыкальный инструмент – смесь гитары и банджо – и тихонько запела. Голос у девушки оказался глубоким и поразительно чистым. Красивая печальная мелодия полетела к звездам, сопровождаемая искорками костра. Прикрыв глаза и положив голову на плечо Тора, я завороженно слушала историю о любви, чести и смерти, рассказанную старой лимрой[7] и дивным голосом Тиль.

Я покину твое королевство     на ранней заре.Разойдутся на миг облака     над моей головой.Пусть уводит дорога меня     от закрытых дверей,И следы моих ног поскорей     зарастают травой.На высокие башни я брошу     последний свой взгляд,И уйду, и смогу не заплакать,     а тихо запеть.Я уже никогда не вернусь,     мой забывчивый брат,И тебе не придется мой взгляд     беспокойный терпеть.Я уже не вернусь, для тебя     я почти умерла,Вспоминая тепло твоих рук     до последнего дня,Потому что в ворота твои     королева вошла.Я желаю ей счастья,    которого нет у меня.Да и что мне с того?    Во дворце не живет менестрель.А земля велика –    хватит времени все позабыть.Мой забывчивый брат,     мой веселый неверный апрель,Не сердись, я ушла из твоей     непонятной судьбы.И не больно совсем,     и дорога пряма и легка,И деревья мне машут ветвями     с обочины вслед.И легко и привычно     на струны ложится рука,Но с непрошеной грустью     рождается песня на свет.За недолгое счастье расплатою –     горечь и боль.Но прошу об одном:     забывая меня навсегда,Ты не струсь, не предай, не солги     и останься собой –   Остальное уже не такая       большая беда.[8]

– Это было изумительно, – разбил наступившую тишину тихий шепот Триона. – Если когда-нибудь решишь, что устала от дорог, в Сартаре для тебя всегда найдется место.

– Спасибо, Трион, – мягко улыбнулась девчонка, – но дороги этого мира – это все, что у меня есть. И они делают меня если не счастливой, то свободной! Поверь: это очень много…

– Но ты ведь можешь полюбить и стать счастливой! Разве ты откажешься от любви ради свободы? И тебе захочется иметь свой дом… – Принц дроу бросил на меня быстрый взгляд и напряженно замер, ожидая ответа.

– Однажды я уже отказалась от всего ради любви, – тихо произнесла менестрель. – Не знаю, почему мне хочется рассказать об этом… Сердце подсказывает, что вы поймете. А может, я просто устала носить это в себе… – Девушка мечтательно улыбнулась, устремив взгляд золотых глаз в огонь костра. Мы не торопили ее. – Он был самым красивым, смелым и полным чести. Не просил помощи у богов, не возносил льстивые речи Демиургу. Заботился о мире на своих землях… Мой любимый был гордостью своего народа. Впрочем, таков он и сейчас… Только любовь склонилась перед долгом. Лорд не может взять в жены девушку-менестреля. Это ведь все, что он обо мне знал. И мой прекрасный рыцарь женился на истиной леди своего народа, заключив политически выгодный союз. Несущий мир его стране. А я… я простила его и пообещала, что не стану мешать и буду ждать… Всегда… до тех пор, пока он не захочет вернуть меня и не позовет истинным именем…

Тиль грустно улыбнулась и продолжила:

– Те, кого вы назвали бы моей семьей, не простили подобного мезальянса даже в любви. Меня с позором изгнали. Но я не жалею о своих поступках, и будь у меня возможность прожить жизнь заново – поступила бы также, даже зная, каков будет конец. С той поры я брожу по дорогам мира, снова и снова изумляясь его красоте…

– Твой лорд просто идиот! – не выдержала я. – Прячась под щитом «долга» он сделал несчастными трех людей – тебя, себя и бедную женщину, на которой женился. А возможно, и гораздо большее количество народа…

– Спасибо за поддержку, сестренка! – засмеялась Тиль. – Пожалуй, хватит грустить…

Ударив по струнам, девушка запела какую-то залихватскую разбойничью песню, а оживший Дариэль решительно пошел с ножом на подкопченные оленьи окорока. Собственно, никто и не сомневался в личности победителя – жареное оленье мясо заполнило наши тарелки, а слабенькое красное вино, купленное в форте, – кружки. Тиль добавила к столу четверть головки сыра и горбушку черного хлеба. В последующие полчаса все были слишком заняты, чтобы вести светскую беседу.

Мне не спалось… Тихонько поднявшись и стараясь не разбудить Торрена, свернувшегося трогательным калачиком у меня под боком, я пошла к ручью. Усевшись в позе лотоса у самой воды, благо берег был довольно высоким и сухим, устремила задумчивый взгляд к звездам. А ведь по нашим меркам сейчас примерно середина сентября, а здесь тепло, как в августе. Но у них – свой календарь.

– Не спится? – Мягкий голос с хрипловатыми нотками. Тиль.

– Нет… – тихо отозвалась я, наблюдая, как менестрель присаживается рядом со мною на песок. – Тебе, похоже, тоже. Прости, что разбередили душу, после этого трудно заснуть…

– Ничего, для меня это счастье – вспомнить… Пусть и горькое, – отозвалась девушка.

Сейчас, не видя ее лица, я бы сказала, что она много старше и мудрее. Сумасшедшая догадка толкнулась в мою голову. Да нет… Это просто бред…

– Тиль, скажи мне свое истинное имя, если, конечно, не считаешь это секретом, – попросила я, вздрагивая от поразительной и безумной идеи, пришедшей мне в голову. Если это правда… Нет, невозможно!

– А разве ты не догадалась? – В свете звезд блеснули золотые глаза и белозубая улыбка.

– Тиллиринель… – выдохнула я, прикрыв глаза.

– Ну да… – донес ветер тихое признание Демиурга этого мира.

Когда я открыла глаза, рядом никого не было. Как странно… Чего же ты хотела от меня, Тиль?

Чувствуя страшную усталость, я поднялась и пошла к своему спальному месту. Пожалуй, остальным не стоит знать, чью печальную историю любви они услышали сегодняшним вечером. Осторожно устроившись между сэльфингом и Тором, я натянула на себя плащ и моментально провалилась в сон.

ГЛАВА 4

Все мужики – сволочи. Кто не сволочи – с теми скучно.

Лейна

Мррмр… Хорошо-то как! Чья-то рука нежно и умело ласкала мою грудь… Мрррр… Ой… Что-о! Зарычав так, что сэльфинг, моментально проснувшись, свернулся испуганным калачиком и прикрыл лапами морду, я резко развернулась и уставилась в сонные счастливые глаза белокурой эльфийки. Торрен мечтательно улыбнулся и поймал мой взгляд.

– Ты-ы! – из горла вырвался яростный хрип.

Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, осознавая произошедшее, а потом резко рванули в разные стороны… Точнее, Тор рванул от меня подальше, а я – к его горлу. Все-таки правы наши мужики – нет демона страшнее взбешенной женщины! Понятно, что в таком состоянии моя реакция оказалась быстрее… Перехватив Тора, я уселась ему на живот, сжимая руками обманчиво тонкую шейку и разъяренно шипя:

– Убью! Гад! Предатель! Ррр…

– Лейна… я не хотел… Ты меня… неправильно поняла…

Трион