Крестный. Путь наверх (сборник) - Сергей Зверев

– Смотри-ка, вроде как новая листовка появилась.

– Да нет, – ответил напарник. – Наверняка все те же.

– Да новая, новая, точно тебе говорю, – настаивал шофер. – У меня зрительная память хорошая: не было этой бумаги. Тем более смотри какая белая, а другие рядом с ней уже выцвели. Сходи, Вовка, посмотри.

– Запарился я уже за весь день из машины вылезать, листовки смотреть, – буркнул тот в ответ. – Мне что, больше делать нечего? Я в агентство охранником пришел устраиваться, а меня заставляют черт знает чем заниматься.

– Ладно, не выступай, – произнес шофер. – Ты здесь не черт знает чем занимаешься, а находишься на оперативной работе. Давай топай, смотри.

Вовка недовольно вылез из машины и пошел к доске объявлений, на которой была наклеена свежая листовка. Внимательно почитав, он сорвал ее с доски и показал шоферу:

– Похоже, ты прав. Это как раз то, ради чего мы здесь находимся. В листовке говорится о встрече Силантьева с избирателями. Время указано: четыре часа дня, но самое главное – есть упоминание о ценных подарках.

– Ясно, – сказал шофер, заведя машину и трогаясь с места. – Сейчас покружим по кварталу, наверняка они где-нибудь здесь.

Шофер снова оказался прав. Через пять минут, проезжая мимо девятиэтажного дома, они увидели, как на углу одного из домов какой-то парень клеит на стену листок бумаги. Сделав свою работу, он воровато оглянулся по сторонам и быстро отправился к ближайшему подъезду.

– Похоже, наш человек, – сказал шофер. – Давай подождем его возле того подъезда, наверняка он сейчас к нему подойдет.

Машина проехала по двору девятиэтажки, миновав агитатора, и остановилась у последнего подъезда. Охранники закурили. Через несколько минут молодой человек подошел к подъезду, у которого стояла машина. Бросив взгляд на сидящих в ней людей и не заметив ничего подозрительного, он вынул из наплечной кожаной сумки листок и, помазав его клеем-карандашом, наклеил на доску объявлений. Когда он закончил эту работу, спрятал клей в сумку и повернулся, чтобы уйти, он с удивлением обнаружил за своей спиной двух крепких парней, подозрительно на него глядящих.

– Вы чего, ребята? – несколько испуганно проговорил он, глядя то на одного, то на другого.

– Пойдем в машину, поговорить надо, – сказал один из них, тот, что постарше.

– Зач-чем это, – заикаясь проговорил парнишка и уже внутренне собрался, приготовившись к марш-броску подальше от этих верзил. Но парни, видимо, не промах, разгадав намерения агитатора, оба, словно по команде, схватили его за локти.

– Пойдем, не бойся, – успокоил один из охранников, – мы пока с тобой только поговорим.

– Да вы что, с ума сошли, вы не имеете права меня задерживать. Я официальное лицо, работаю на депутата Силантьева, который баллотируется в мэры. Вы знаете, что вам за это будет? Да если я ему пожалуюсь, любому, кто будет мешать выборам, голову отвернут.

– Возможно, – согласился один из парней.

– Мы и отвернем, – усмехнувшись, добавил второй парень, – если он прикажет.

– Все дело в том, – взял слово первый, – что мы тоже на него работаем. Поэтому нам есть о чем поговорить.

Брыкающегося, пытающегося вырваться агитатора отволокли к машине и посадили на заднее сиденье. Через двадцать минут к месту событий подъехал Иван Дегтярев. Окинув парнишку долгим взглядом, Иван произнес:

– Ну что, парень, не повезло тебе – попался с поличным…

Парнишка не ответил. Охранник протянул сумку:

– Там полно этих листовок. Некоторые из них он расклеил. Мы их сорвали, где увидели.

Иван равнодушно посмотрел на сумку и сказал, обращаясь к агитатору:

– Но все еще может кончиться для тебя хорошо, если ты ответишь на мои вопросы честно. Кто тебе дал эту липу?

– Я ничего не знаю и знать не хочу. Вот так вот, – заговорил паренек срывающимся голосом. – Я работаю в избирательном штабе Силантьева, листовки я взял там. И вы ничего не докажете. Вот так вот. И вообще, я ничего не хочу слышать, – он скрестил руки на груди и отвернулся от Дегтярева, глядя в сторону.

– Зато мы хотим кое-что от тебя услышать, – заявил Дегтярев, тщательно проговаривая слова. – Ни в какую милицию мы тебя сдавать не собираемся. Это наше дело, и разбираться мы будем сами. В общем так, ребята, – Дегтярев повернулся к охранникам, – везите его за город, в лес. Привяжете к дереву, растопите костер, подогреете немного масла машинного, польете ему на голые ножки. Ходить он будет хуже после этого, но разговаривать лучше… Да что я вас учу, сами знаете, – Иван махнул рукой и собрался вылезать из машины.

Неожиданно Иван остановился и, повернувшись к охранникам, добавил:

– А если это не поможет, возьмите на всякий случай бензопилу. Зачем ему ноги, если голова плохо соображает…

И открыл дверцу автомобиля.

Обыденность, с которой Дегтярев отдал эти жуткие команды, произвела на парнишку столь глубокое впечатление, что он на минуту онемел, лишь сопровождая взглядом вылезающего из машины Дегтярева. Когда тот уже оказался на улице, агитатора прорвало:

– Нет! – заорал он, схватившись потными руками за переднее сиденье, и рванулся к Дегтяреву с такой силой, что два дюжих охранника едва удержали его на месте.

– Что нет? – Дегтярев тут же сунул голову в дверной проем автомобиля.

– Нет, – повторил паренек и после некоторой паузы добавил: – Не надо масла… на ноги и бензопилы не надо. Я и так все вам расскажу.

Дегтярев сел в машину и, не поворачиваясь к агитатору, сказал:

– Я внимательно слушаю.

К вечеру этого же дня к двухэтажному зданию на улице Неглинной подъехал милицейский «уазик». Из него вышли трое милиционеров. Первым шел Виталий Горчаков. На нем была форма майора милиции. Сопровождавшие его имели звания сержантов. Все трое были вооружены табельным оружием. Пройдя мимо вахтера, троица поднялась на второй этаж, где в небольшом холле их поджидал Иван Дегтярев.

– Ну, показывай, где это, – сказал Горчаков, обращаясь к Дегтяреву.

– Комната двести три, – ответил он. – На двери написано «Издательство «Гамбриниус». Туда как раз трое человек вошли, возможно, это и есть распространители.

– Ну ладно, – пожав плечами, произнес Горчаков и, кивнув своим товарищам, пошел по коридору в комнату.

Когда милиционеры без стука вошли в указанное Дегтяревым помещение, перед их глазами предстала просторная комната с несколько обшарпанными, давно не ремонтированными стенами.

Однако оргтехника на столах вдоль стен – самая современная, дорогостоящая. Компьютеры, лазерные принтеры, ксероксы. Последних было два, и оба вовсю работали, регулярно выплевывая из себя ксерокопии.

– Здравствуйте, – громко поздоровался Горчаков, оглядывая людей.

Те с удивлением воззрились на милиционеров. К Горчакову подошел вальяжный молодой человек, по виду руководитель фирмы, и несколько заносчиво спросил:

– Что вы хотели?

– Мы хотели проверить одну информацию.

– Какую именно?

– К нам поступила жалоба от господина Силантьева, который сейчас баллотируется на пост мэра города. По его мнению, у вас в издательстве печатаются пропагандистские листовки, которые наносят существенный вред его избирательной кампании, так как содержат клеветническую информацию о нем. Вот мы и пришли проверить, так ли это на самом деле.

После этих слов на лице молодого человека появилось выражение некой растерянности и даже испуга. Он явно не ожидал подобного визита и поэтому забормотал что-то невразумительное.

Трое визитеров, стоящих у дверей, видимо, в ожидании очередной порции листовок, как по команде попятились к выходу. Заметивший это краем глаза Горчаков рявкнул:

– Попрошу всех оставаться на своих местах!

Один из сержантов встал около двери, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Сам же Горчаков прошел в глубь помещения к работающему ксероксу и взял одну из распечатанных листовок.

Бегло просмотрев, он показал листовку молодому человеку и спросил:

– Это вас сам Силантьев попросил напечатать?

Молодой человек замялся и, подойдя к Горчакову, произнес:

– Я вам сейчас все объясню, вы все поймете. Я все объясню, и не надо этих формальностей.

Горчаков посмотрел на него веселыми глазками:

– Да уж, я очень надеюсь, что вы мне объясните. Но все же придется составить протокольчик. Сержант, позовите понятых.

Через два часа протокол был составлен, помещение издательства «Гамбриниус» опечатано, а его сотрудники отвезены в милицию для дачи показаний.

На следующий день приблизительно в обед в кабинете Потапова раздался телефонный звонок. Звонил Горчаков.

– Приветствую тебя, – как обычно бодрым голосом поздоровался он с Потаповым. – Как ваши дела?

– Да что наши дела, – отмахнулся Потапов, словно Горчаков сидел прямо перед ним. – У нас одна суета. Много работаем на результат, который еще неизвестно когда будет. А как у вас? Вас, как я знаю, выборы тоже стороной не обошли?