Крестный. Накануне большой войны - Сергей Зверев

Сергей Зверев

Крестный: Накануне большой войны

Глава 1

– Пойми, Сергей, для меня это дело – самое главное в жизни. Надоело фарцовкой заниматься, всей этой куплей и перепродажей. Я уверен, что рано или поздно все это заглохнет. Я хочу наконец заняться серьезным делом – производством. Именно поэтому я решил скупить эти швейные цеха, вложиться в современное оборудование. Я выгоню всех этих старых клуш-швей, которые ни хрена не умеют работать. Наберу новых, которых специально обучу. Моя фабрика больше не будет шить трусы и майки, зарабатывая на этом гроши. Мы будем шить нормальную и модную одежду. В дальнейшем я открою свой дом моды, приглашу молодых дизайнеров. В моих планах выйти на московский рынок, открыть там свое представительство…

– Все, хватит! – раздраженно прервал Потапов. – Я все понял. Сначала Москва, потом Париж, далее везде… Все это мне хорошо знакомо. Ты, Вадик, не первый и, боюсь, не последний, кто рассуждает подобным образом.

Потапов взглянул на наручные часы, после чего перевел свой хмурый взгляд на собеседника.

Вадиму Ганошникову двадцать восемь лет от роду. Высокий и худой молодой человек, одетый в дорогой костюм серого цвета. Модная стрижка, цветастый галстук, дорогие часы на запястье – словом, все атрибуты современного российского яппи – преуспевающего молодого бизнесмена.

Однако дела Ганошникова шли не так уж хорошо, как свидетельствовал его внешний вид. Вадим задолжал Потапову значительные суммы. И судя по той информации, которой располагал Сергей, возможностей отдать деньги в ближайшее время у Ганошникова не имелось.

Сергей, слушая рассуждения Вадима, решал для себя, как поступить с должником – с одной стороны, Ганошников уже сорвал все сроки возврата кредитов, полученных в «Дисконт-банке», президентом которого является Потапов. К должнику пора было уже применить жесткие меры. Но делать этого Сергею почему-то не хотелось.

Потапов знал его давно, еще с тех времен, когда в городе повсеместно тут и там открывались товарно-сырьевые биржи. И Вадик был один из первых, кто принимал участие в этом процессе. Он был удачным биржевым функционером, потом продолжил свою деятельность, работая в оптовой торговле. Затем увлекся операциями с ценными бумагами.

И вот наконец Вадик созрел до производства, купив на свои капиталы небольшую швейную фабрику, давно уже находившуюся на грани банкротства.

– Чем тебе не нравятся мои рассуждения? – несколько обиженным тоном спросил он.

– Тем, что ты один из тех, кто считает, что нужно всего-то вовремя во что-то вложиться, а дальше все пойдет как по маслу: и производство наладится, и филиалы откроются, и кадры высокопрофессиональные тебя сами найдут, – ответил Потапов.

– А что здесь неправильного? – снова недоумевал Вадим. – Это всегда было важно – вовремя перекинуть капиталы из затухающего бизнеса в более перспективный.

– С этим я спорить не буду, – ответил Потапов, – но, к сожалению, этого недостаточно. Нужен еще опыт работы в той сфере, куда ты перекинул капитал, хоть какие-то серьезные расчеты специалистов, подтверждающие эффективность того дела, за которое ты взялся. Пока же в твоем исполнении, Вадик, все это любительщина…

– Это почему же? Что я сделал не так?

– Ты слишком широко шагаешь, – сказал Потапов. – Не удивительно, что ты при этом порвал себе штаны и не можешь отдать вовремя кредиты, которые взял у меня. Если дела пойдут так дальше, то ты вообще останешься без штанов и вернешься на биржу рядовым брокером, зарабатывать себе на хлеб насущный.

– Ты хочешь сказать, – медленно выговорил Ганошников, глядя широко раскрытыми глазами на Потапова, – что ты приложишь к этому определенные усилия. То есть моя просьба об отсрочке платежа по кредитам на пару месяцев получит отказ.

Потапов промолчал, вновь взглянул на часы. На беседу с Ганошниковым ему оставалось минут двадцать. Ровно в восемь вечера у Потапова должна была начаться еще одна встреча в отдельной кабинке бара «Монарх», где он и сидел сейчас.

Беседу с Вадимом надо было заканчивать, и Потапов обдумывал, как это сделать побыстрее.

Вадим прервал молчание:

– Я так понимаю, ты решил опустить меня. В принципе, этого следовало ожидать, я знал, что так бывает. Сначала предпринимателю дают развернуться, начать дело, потом ловят его на первых финансовых трудностях и, воспользовавшись моментом, «отжимают» начатое производство. Единственное, чего я не ожидал, что ты со мной такое проделаешь.

– Хватит «гнать пургу», – оборвал его Потапов. – Ты на что, собственно, рассчитывал? Я тебе благотворительный фонд, что ли? Ты думал, что я без проблем могу подождать, когда ты закончишь свои бизнес-эксперименты? Я такой же предприниматель, как и ты. Только в отличие от тебя я давно уже прошел все то, чем ты сейчас занялся.

– Жаль, – грустно произнес Ганошников, – я думал, ты меня поймешь и войдешь в мое положение.

– Я и так уже вошел в твое положение. Ты получил два кредита под самый минимальный процент. Но все равно не выкрутился и, судя по тому, как идут твои дела, не выкрутишься вообще.

– Почему это?

– Да потому! – жестко ответил Потапов. – Дело у тебя стоит, а денег уже потрачена уйма. Я волнуюсь о возврате кредита.

Ганошников молчал, выжидательно глядя на Сергея. Тот еще раз посмотрел на часы и подвел итог:

– В общем, так: завтра в банке оформляй закладную на сорок процентов акций твоего нового предприятия. Под это дело получишь отсрочку еще на три месяца. По истечении этого срока, если ты не вернешь необходимую часть кредита, акции перейдут в собственность моего банка.

– Я предпочел бы вместо закладной оформить повышенные проценты…

– Нет, – твердо ответил Потапов, – я сомневаюсь, что ты выплатишь даже эти, уже установленные проценты.

– Почему? – удивился Вадим. – Если я не выполню условия договора, твои братки все равно «скачают» с меня все эти суммы.

– Я тебе не мелкий бычара-рэкетир, – сказал Потапов. – У моей службы безопасности работы хватает и без того, чтобы бегать за тобой, вытряхивая из тебя деньги. Все будет оформлено законно, в виде залога. Если ты пролетишь, то я буду иметь все юридические основания получить часть твоей собственности, и вот уже тогда и мои менеджеры займутся тем, чтобы твоя фирма процветала.

– Значит, ты все-таки хочешь отжать у меня фабрику, – произнес упавшим голосом Ганошников.

– Не волнуйся, – ответил Потапов, – сорок процентов – это меньше половины. Контрольный пакет акций будет у тебя. Просто я буду иметь гарантии того, что ты не развалишь дело, в котором, судя по всему, пока мало что понимаешь, а денег вбухал до хрена… Моих денег.

– Но… – попробовал было снова возразить Ганошников.

– Все, Вадик, базар окончен, – махнул рукой Потапов, – это мое последнее предложение. Хочешь – соглашайся, хочешь – нет. В обоих случаях последствия тебе известны. Я дал тебе еще один шанс, попытайся его использовать.

Потапов снова посмотрел на часы, было без пяти восемь.

– Извини, – обратился Потапов к Вадиму, – у меня сейчас важная встреча.

Ганошников тяжело поднялся и, попрощавшись, с угрюмым видом отправился к выходу.

Человек, которого Потапов поджидал, позвонил сегодня днем в офис и, не представившись, попросил о встрече.

Это было не в правилах Потапова, однако на сей раз он сделал исключение. Все дело в том, что неизвестный сообщил Потапову, что готов поделиться информацией на важную для него, Потапова, тему.

Речь шла о делах нефтяной компании «Сатойл», акционером которой являлся Потапов. Та осведомленность, которую продемонстрировал звонивший, дала Потапову основания думать, что на встречу с ним придет человек, имеющий серьезную информацию. Дела в «Сатойле» шли не слишком хорошо – намечался серьезный раскол среди акционеров. Поэтому Потапова интересовало все об этой компании.

Кроме этого, Потапов подготовился записать предстоящую беседу скрытой камерой, которая была вмонтирована в стену отдельного кабинета, где должна была состояться беседа.

…Сергей вынул из лежащей на столе пачки сигарету и, прикурив, огляделся по сторонам. В основном зале бара за несколькими столами сидели люди из его охраны, контролирующие ситуацию.

Часы Потапова показывали уже девятый час; человека, которого он ожидал, еще не было.

Неожиданно по бару некой волной пробежало смятение, на выходе из него послышался шум. Через минуту Сергей увидел, как директор бара, которому что-то сообщил швейцар, стремительным шагом вышел из зала, явно направляясь на улицу.

Потапов посмотрел на одного из своих людей и, кивнув ему, дал понять, чтобы тот также следовал на улицу и выяснил, что произошло. В душе у него зародилось нехорошее предчувствие, что все случившееся имеет какое-то отношение и к нему, точнее, к назначенной встрече…