Родные миры (СИ) - Дарья Кузнецова

Может, я путаю, и это на самом деле никакая не интуиция, а просто здравый смысл, опыт или вовсе паранойя?

Опять всё мирно и безобидно вокруг, и опять меня это нервирует. Слишком благодушные эти «земляне», слишком легко верят на слово, слишком наплевательски относятся к вопросам безопасности. Даже если они считают нас чем-то вроде необычных зверушек, глупо находиться рядом с диким непредсказуемым животным в клетке один на один. И если первый, которого называли капитаном, сопровождался охраной (от типа в скафандре за несколько метров тянуло нешуточной опасностью), то этот Алекс проявлял феноменальную беспечность.

Ну, или, если откинуть версию о его глупости как несостоятельную, здешние охранные системы мы просто не могли распознать.

Вот кем-кем, а глупцом этот «товарищ полковник» не был. Он категорически, просто до отвращения не понравился мне с первого взгляда, и очень хотелось считать его бездарью и ничтожеством, но недооценка противника — первый и самый большой шаг к смерти. Перед нами находился профессионал высочайшего класса. Да и не удивительно, вряд ли на должность командующего такой махиной поставят абы кого.

Почему Алекс вызвал у меня настолько сильную негативную реакцию, я и сам не понял. Наверное, при других обстоятельствах всё было бы иначе, а сейчас собственная беспомощность и зависимость от каких-то совершенно непредсказуемых факторов очень раздражала. Может, и жаль, что обучение и служба моя проходили по боевому направлению, а не по разведывательному.

Поэтому я решил не лезть на рожон: сомневался, что личное отношение не скажется на исходе всего разговора, и я не наворочу глупостей. Я всегда в таких ситуациях предпочитал отмалчиваться.

Но зато у меня появилась великолепная возможность вновь увидеть Яронику «в деле» и получить удовольствие от наблюдения.

Поначалу я, каюсь, подумал о женщине плохо. Я был в полной уверенности, что она, как и Ридья с Птерой, и даже Тимул, купилась на обаяние Алекса.

Но, так это было или нет, она всё равно осталась собой, и, слушая её рассказ, я не мог ею не восхищаться. Если бы я не знал, как всё обстояло на самом деле, я бы точно поверил. Верил ли оппонент? Сложно сказать, по нему вообще было сложно что-то определить.

Как бы то ни было, выглядел их разговор как увлечённая светская беседа. Яра бодро рассказывала о всех нас; почти правду, но столь изящно исправленную, что её бы никакой детектор лжи не уличил. Я в её словах был отставным офицером, она — профессиональным пилотом. Программист и навигатор Тимул, его жена домохозяйка Ридья, техники Кверр и Птера… И ведь ни одного слова лжи!

В общем, по результатам наблюдения можно было сделать один важный и приятный вывод: да, Алекс профессионал, но Яроника делала его по всем статьям. Я бы точно так не смог; что называется, опыт! Сохранять невозмутимость я, например, умел практически в любой ситуации, а вот так изящно с искренним восторгом врать в глаза — это был высший пилотаж. С другой стороны, в этом ничего удивительного не было: Яра всё-таки полевой агент, а Алекс — военный. Вот когда за нас возьмутся профессиональные коллеги нашей Дочери, тогда и начнётся настоящая игра.

Впрочем, когда за нас возьмутся всерьёз, никакие личные качества и таланты не спасут даже её. Просто потому, что нас шесть человек, а нужными навыками и вообще пониманием происходящего отличаются не все. Как минимум, Птичка, Кверр и Тимул — уже уязвимые звенья. Первая слишком порывистая и импульсивная, второй — слишком вспыльчивый и несдержанный, третий — витающий в облаках и местами удивительно простодушный. Ридья… с ней всё сложно. С одной стороны, у этой женщины действительно железные нервы, но, с другой, на неё в её положении довольно просто надавить.

В общем, чем дальше, тем активнее я задавался вопросом: на кой всё-таки ляд мы потащились к этой Земле? На что рассчитывали?

Разговор по ощущениям был очень долгим, но на самом деле прошло чуть больше часа, когда нас отпустили. Алекс ссылался на важные дела, очень извинялся и просил без сопровождения по кораблю не ходить. Ещё он предлагал выделить нам каюты в жилой части корабля, но, видя, что Яра явно колеблется, я предпочёл вмешаться.

— Мы лучше останемся в яхте, в привычной обстановке, — со спокойной благожелательностью отказался я. Знал бы кто, чего стоил мне этот тон, когда хотелось свернуть товарищу полковнику шею!

— Да, понимаю, капитану не стоит оставлять корабль, — улыбнулся он в ответ. — Но остальных, может, отпустите?

— Экипаж во время перелёта должен занимать места согласно штатному расписанию, — отчеканил я пункт из устава космолётчиков.

— Вот теперь вижу, что мы с вами коллеги, — засмеялся Алекс. — А вы по какой части служили-то?

— По комендантской, — спокойно ответил я. И ведь тоже почти не соврал, а назвал одну из функций Неспящих… Определённо, расту над собой!

Главное, в потолок не упереться, но они тут вроде бы высокие.

— Похоже, похоже, — весело улыбаясь, покивал капитан корабля. — Вас проводят, — кивнул он на открывшуюся дверь, через которую в помещение вошёл незнакомый человек в уже знакомой форме.

Путь до корабля проделали в молчании, тем более он был недолгим, а распространяться о собственных мыслях и впечатлениях при посторонних — глупо. Впрочем, надо полагать, уж какое-нибудь следящее оборудование в корабль подсунули, обязательно надо проверить.

— Младший, можешь глянуть, не заходил ли кто-нибудь к нам в гости в наше отсутствие? — спросил я, следом за ним поднимаясь по трапу.

— Как раз собирался, — хмыкнул он. — Ладно, предлагаю сейчас собраться в кают-компании; думаю, нам есть, о чём поговорить.

В кают-компании собрались все. Женщины о чём-то оживлённо шушукались, периодически хихикая, Тимул с совершенно невозмутимым видом что-то шаманил в планшете.

— Хотите верьте, хотите нет, — сообщил Кверр с порога и двинулся прямой наводкой к бару. — Но сюда действительно никто не заходил. Даже к кораблю не подходили! Или у них есть какие-то технологии, позволяющие делать это незаметно, — скажем, они могут видеть сквозь стены, — или я чего-то не понимаю. Тим, у тебя как?

— Да, мои следилки тоже ничего не нашли, — рассеянно улыбнувшись, отмахнулся Тимул.

— Ну, у кого есть, что сказать? — бодро поинтересовался младший, присаживаясь к столу со стаканом в руке.

— Ка-акой мужчина, — с глубоким вздохом, закатив глаза, проговорила Птичка. И женщины втроём заговорщически захихикали.

Почему-то в этот момент я почувствовал себя не в своей тарелке и вообще лишним на их празднике жизни.