Тень предъявляет права - Кресли Коул

Грубо выругавшись на дакийском, он дал ей несколько секунд, чтобы поправить одежду и, взмахнув рукой, заставил туман постепенно рассеяться.

Очарование момента разрушено. Теперь ему пора сосредоточиться на другом пункте плана. Смогу ли я держаться вдали от нее достаточно долго, чтобы успеть подготовиться?..

Когда солдаты убрали обугленный, обезглавленный труп проигравшего, в кольцо вошел Каспион. Толпа приветствовала его еще громче, чем вчера.

Треан заметил, что знамя демона… изогнутый рог, опутанный какой-то лозой… теперь украшал витрины многих магазинов.

На трибуну вернулся явно нетрезвый Раум, высокая пивная кружка, словно приклеилась к его здоровенной ладони, а одежда была в беспорядке. Нахмурившись, он посмотрел на сидящих вместе Беттину и Треана. Она беспомощно пожала плечами.

Окинув Треана тяжелым взглядом, Раум осушил свою кружку, а затем объявил:

— А следующим на арену выходит наш дорогой Каспион Охотник, любимый сын Абаддона!

При этом так много демонесс бросило ему свои подвязки, что вскоре арена покрылась кружевом. Беттина выглядела так, словно с трудом справляется с ревностью.

В чем-то мы похожи.

Играя на публику, Каспион взмахнул мечом. Они обезумели.

И как отреагирует эта толпа, если именно Треан убьет его? Столь сильные эмоции могли достаться победителю, но только куда более харизматичному лидеру, чем Треан.

А если я не смогу изменить ее чувства к демону? У Треана было много преимуществ перед Каспионом: возраст, сила, мудрость. Беттина не ценила ничего из этого.

В его мыслях раздались слова Каспиона. Она может быть твоей Невестой, но никогда не будет твоей женой. И, возможно, в глубине души Треан боялся, что демон прав.

Тем не менее, есть кое-что, что я могу сделать для нее. Кое-что, что поможет завоевать ее…

Когда соперник Каспиона, последний Церрунос, скользнул в кольцо, Беттина начала нервничать в два раза сильнее.

Треан слышал, как ее сердце колотится для этого демона. И я завидую ему с каждым ударом.

* * *

Когда Раум объявил соперника Каса, Беттина подняла бокал. Сейчас она пьяна и сама себе противна.

Она находилась здесь, чтобы поддерживать Каса. Но вместо этого позволила вампиру довести ее до крышесносного оргазма.

И что было столь же незабываемым, как этот опыт? То, как Дакийский выглядел после этого. Плечи распрямлены, губы изогнуты. Взъерошенные, черные волосы падают на лоб.

В его глазах цвета оникса полыхало что-то дьявольское.

Если Беттина думала, что Треан выглядел сексуально, когда выходил из ванной, то этот взгляд… эти глаза…

Ох, как получилось, что эта ночь настолько вышла из-под контроля? Рядом находился мужчина, за которого она надеялась выйти замуж и первый мужчина, подаривший ей оргазм. Если бы только это был один и тот же мужчина!

Беттина махнула, чтобы ей снова наполнили бокал.

— Ощущаешь чувство вины? — вполголоса спросил вампир.

— Конечно, сейчас я чувствую, что предала Каспиона.

Ему очень не понравился ответ. Сквозь стиснутые зубы Дакийский сказал:

— Не забывай, если бы не его эгоизм и недальновидность, ты не оказалась бы в таком положении. Он привел меня в твое королевство. — И добавил после того, как обуздал свой нрав: — Ты не должна смотреть на это. Пойдем со мной.

— Ты же не думаешь, что я действительно соглашусь уйти?

— Да. Думаю. Ты моя, Беттина. Нам суждено быть вместе. Мы разделили кровь, удовольствие. Ты кончила от моей руки, а я от твоей.

Беттина снова разволновалась. Она не могла отрицать истину его слов, но прямо сейчас это не имеет значения.

— Если ты думаешь, что в эту самую минуту я могу находиться где-то еще, то совершенно меня не знаешь.

Раум вернулся к столу и подал сигнал.

Раздался звук горна. Каспион с Церуннос сошлись лицом к лицу.

Рога Каспиона угрожающе распрямились, выражение его достойного воздыхания лица сейчас было свирепым.

Но Церуннос был угрожающе мощным, его мускулы бугрились под чешуей.

— Зря беспокоишься, — сказал Дакийский. — К сожалению, твой демон победит в этой схватке. Еще более прискорбно, что он далеко продвинется в этом турнире.

— Почему ты так уверен в этом?

— Для своего возраста он силен и становится сильнее с каждым убийством. К тому же он не обделен техническим мастерством.

Ни на секунду не отводя взгляда от арены, Беттина сказала:

— Но с тобой ему не сравниться.

— Нет. Не сравниться.

— И ты используешь все свое мастерство, чтобы убить его.

— Если буду сражаться против него.

Когда Кас еле-еле уклонился от первой атаки меча Церуннос, Беттина ахнула. Она ощущала на себе взгляд вампира, но ведь это Кас! Конечно, она будет реагировать.

Змей размахнулся во второй раз. Снова чуть ли не попав в цель. Касу помогало то, что он перемещался, но Церуннос был молниеносно быстр.

Беттина начала заламывать руки. Мимолетно взглянув на Дакийского, она увидела, что выражение его лица вдруг стало непроницаемым… но, ох, его глаза были черными, как ночь.

— Если ты не хочешь видеть мое беспокойство, уходи, — пробормотала она, сосредоточив все внимание на сражении.

Вампир ничего не ответил.

Почему Кас не пытается атаковать Церуннос? Беттина знала, что он может гораздо больше, чем демонстрирует сейчас! Повернувшись к Рауму, она всмотрелась в выражение его лица. Он хмурил густые брови. Нехорошо.

Церуннос снова атаковал; Кас наконец начал обороняться. Их мечи лязгали в ночи снова и снова. Искры разлетались, когда металл целовал металл. Пока мужчины кружили друг вокруг друга, огромные факелы освещали потное лицо Каса и мерцающую чешую Церуннос. Ни один из них не мог получить преимущество.

Затем Беттина заметила удлиняющийся змеиный хвост, ползущий за Каса, сконцентрировавшегося на обороне атак меча противника.

В тот момент, когда она собралась закричать:

— Берегись, — ее опередили другие зрители.

Кас попытался переместиться, но слишком поздно. Хвост спиралью обвился вокруг его ног и бедер, удерживая на месте. Кас старался прорубить себе путь к свободе, но змей отражал мечом каждый его удар.

Все это время хвост закручивался все выше и выше вокруг туловища Каса, сжимая, ослабляя его.

Беттина, не веря, смотрела, как Церуннос обхватил руками демона, сжимая в тисках его тело, пока красивое лицо Каса не налилось кровью, пока на его висках не вздулись вены.