Земля ковбоев. Настоящая история Дикого Запада - Кристофер Ноултон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одновременно с распространением дарвиновского учения, а возможно, и под его влиянием появилась группа писателей, создававших рассказы о животных, которые чувствовали и даже мыслили, как люди. Среди них были Эрнест Сетон-Томпсон, Вильям Джозеф Лонг и Чарльз Робертс. В одном из самых известных таких рассказов — «Лобо, король Куррумпо» Сетона-Томпсона — героем является огромный волк. В этом повествовании волк противостоит охотнику, который стремится его уничтожить. Неожиданно у широкой публики появилось сочувствие к диким животным — люди начали осознавать, что во многих случаях развитие цивилизации ставит под угрозу существование этих созданий.
В конце концов антропоморфное восприятие животных переросло в откровенную сентиментальность; описания настолько отклонились от реального поведения животных в природе, что люди стали протестовать. В ходе так называемой «полемики с фальсификаторами природы» ученые и любители-энтузиасты выступили против пренебрежительного отношения к науке и слишком антропоморфного изображения животных, которое находили в этих историях. Будучи президентом, Рузвельт принимал участие в этой полемике: в 1907 г. он написал статью для журнала Everybody’s Magazine под названием «Фальсификаторы природы». Встав на сторону ученых, он фактически положил конец спору, продолжавшемуся шесть лет.
Между тем новый подход к животным в художественной литературе и постепенное принятие дарвиновской теории эволюции меняли отношение людей к диким животным. Общественность согласилась с доводами о том, что нужно защищать от вымирания некоторые виды, например бизона. Рузвельт, который серьезно относился к изучению диких животных и их поведения, сыграет важную роль в распространении таких взглядов.
В марте 1885 г. Рузвельт закончил первую из своих книг об охоте — «Охотничьи путешествия жителя ранчо». Через несколько месяцев издательство G. P. Putnam’s Sons, в котором Рузвельт имел собственную долю, напечатало первый тираж в 500 экземпляров; книга в переплете из телячьей кожи продавалась по солидной цене в 15 долларов. Рецензии в целом были благоприятными. Газета Saturday Review назвала ее «одной из тех редких книг, которые охотники-спортсмены с удовольствием добавят в свои библиотеки». Газета The New York Times высказала мнение, что книга займет «ведущее место в литературе для американского охотника-спортсмена». Но одна отрицательная рецензия на книгу сильно возмутила Рузвельта. Она появилась в авторитетном журнале Forest and Stream. Редактор журнала Джордж Берд Гриннелл ругал автора за поддержку некоторых в то время уже опровергнутых наукой теорий, касающихся ряда западных млекопитающих, и указывал (вполне справедливо), что в вопросах естественной истории автор является не более чем информированным любителем. Уязвленный критикой Рузвельт не смирился с нею, а отправился в манхэттенский офис журнала. Ворвавшись туда, он потребовал встречи с редактором.
Гриннелл, невысокий усатый мужчина с удлиненным лицом и большими ушами, пригласил Рузвельта в свой кабинет и принялся анализировать книгу, указывая на многочисленные ошибки в одной главе за другой. Гриннелл, который был на девять лет старше Рузвельта, вырос в 37-акровом поместье знаменитого натуралиста и художника Джона Джеймса Одюбона в северной части Манхэттена. Вдова натуралиста занималась его обучением прямо в особняке Одюбона. Гриннелл окончил Йельский университет и получил там докторскую степень по зоологии. Он давно коллекционировал окаменелости, а на момент встречи с Рузвельтом являлся ведущим в стране специалистом по этнологии индейцев Великих равнин.
Рузвельту сразу стало ясно, что человек, сидящий напротив, знает гораздо больше него практически обо всем, что связано с миром природы и американским Западом. Кроме того, благожелательный редактор в своей критике был точен и справедлив. Мужчины заговорили об исчезновении крупной дичи на Западе, и за несколько следующих часов между ними завязалась крепкая дружба, последствия которой невозможно переоценить: она положила начало национальному природоохранному движению.
Гриннелл подтвердил наблюдения самого Рузвельта в отношении дикой природы Запада: она находилась в крайне неустойчивом состоянии и требовала каких-то решительных действий в рузвельтовском стиле. «Несомненно, это в какой-то степени способствовало его превращению в того ярого защитника диких животных, каким он стал впоследствии, точно так же, как мой собственный опыт заставил меня идти по тому же пути», — писал Гриннелл несколько лет спустя[263]. Бизоны, разумеется, к этому времени практически вымерли, но и с другими видами животных Запада ситуация была плачевной. Популяции оленей вапити и вилорогов по сравнению с первыми десятилетиями века сократились на 98 %. Численность белохвостого оленя упала с 24 млн до 500 000 особей. Бобры полностью исчезли к востоку от Миссисипи и все реже встречались на Западе. За последнее десятилетие полностью исчезли или находились на пути к исчезновению некоторые характерные виды и подвиды восточных и западных животных[264] — в частности, каролинский попугай, вересковый тетерев, бескрылая гагарка, канадский вапити и олень Мерриама{115}.
К декабрю 1887 г. у Рузвельта созрел план. Следуя по стопам своего дяди Роба, который лоббировал защиту рыбных ресурсов северо-востока страны в интересах рыболовов-спортсменов, Рузвельт придумал способ защиты для крупной дичи. Он организовал «Клуб Буна и Крокетта», названный так в честь героев его детства — Дэниэла Буна и Дэви Крокетта{116}. Численность клуба ограничивалась 100 участниками, еще не более 50 человек могли стать ассоциированными членами; туда могли попасть только те, кто застрелил из винтовки хотя бы одно крупное животное во время «правильной охоты». Принцип «правильной охоты» предполагал, что не используются ловушки, стрельба по плывущему зверю, охота с огнем (использование фонарей ночью) или погоня за зверем по глубокому снегу — все, что дает охотнику нечестное преимущество. Каждый член клуба приносил клятву соблюдать кодекс поведения на охоте и придерживаться соглашений и нормативных актов, поощряющих географические исследования, охрану диких животных и познание мира природы. Но главной задачей клуба становилось ее сохранение.
Первое заседание членов клуба состоялось в гостиной тесного манхэттенского дома сестры Рузвельта Анны. На встрече присутствовала дюжина людей — заядлых любителей активной деятельности на природе; среди них были брат Рузвельта Элиот, его кузен Джеймс Уэст Рузвельт и Джордж Берд Гриннелл. При выборе участников Рузвельт учитывал наличие состояния и хороших связей. Это была первая природоохранная организация такого рода. Впоследствии в нее вошли художник-пейзажист Альберт Бирштадт, геологи Кларенс Кинг и Рафаэль Пумпелли, генералы Гражданской войны Уильям Шерман и Филип Шеридан, финансисты Эдмунд Пендлтон Роджерс, Арчибальд Роджерс, Джеймс Коулман Дрейтон (зять Уильяма Астора), Томас Патон и Рутерфорд Стёйвесант.
