Вся политика. Хрестоматия - Александр Филиппов

Не свободно то общество, бы ни была его форма правления, в котором индивидуум не имеет свободы мысли и слова, свободы жить как хочет, свободы ассоциаций, – и только то общество свободно, в котором все эти виды индивидуальной свободы существуют абсолютно и безразлично одинаково для всех его членов. ‹…› Каждый индивидуум есть лучший сам для себя охранитель своего здоровья, как физического, так и умственного и духовного. Предоставляя каждому жить так, как он признает за лучшее, человечество вообще гораздо более выигрывает, чем принуждая каждого жить так, как признают за лучшее другие.

То, что я высказал, не заключает в себе ничего нового и может даже показаться совершенным трюизмом, а между тем едва ли какая другая доктрина представляет более резкое противоречие с тем общим направлением, какое мы вообще встречаем как во мнениях, так и в практике. Общества обыкновенно с неменьшим рвением заботились (сообразно степени своего развития) о подчинении индивидуумов своим понятиям о личном благе, как и о благе общественном. ‹…›

Не только в доктринах мыслящих индивидуумов, но и вообще в людях заметна возрастающая склонность к расширению господства общества над индивидуумом как через общественное мнение, так и через посредство закона далее должных пределов; и так как все изменения, совершающиеся в существующих порядках, обнаруживают тяготение к усилению общества и к ослаблению индивидуума, то чрезмерное увеличение власти общества над индивидуумом представляется нам не таким злом, которое обещало бы со временем прекратиться само собою, а, напротив, это такое зло, которое все более и более растет. Та наклонность, которую мы замечаем и не только в правителях по отношению к управляемым, но и вообще в гражданах по отношению к их согражданам, наклонность навязывать другим свои мнения и вкусы, находит себе столь энергическую поддержку как в некоторых самых лучших, так и в некоторых самых худших чувствах, свойственных человеческой природе, что едва ли ее что-либо сдерживает, кроме недостатка средств. А так как средства к порабощению индивидуума не только не уменьшаются, но, напротив, все более и более растут, то мы должны ожидать, что при таких условиях господство общества над индивидуумом будет все более и более увеличиваться, если только это зло не встретит для себя сильной преграды в твердом нравственном убеждении.

Л. ФОН МИЗЕС ЛИБЕРАЛИЗМ В КЛАССИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ[43]

Мизес Людвиг фон (1881—1973), австрийский и американский экономист. Родился во Львове (принадлежавшем тогда Австро-Венгрии). Окончил Венский университет (1906), профессор того же университета (1913—1938). После аншлюса Австрии гитлеровской Германией Мизес (по расистским законам рейха – еврей) бежал в Швейцарию. В 1938—1940 гг. жил и работал в Швейцарии. В 1940 г. переехал в США, с 1945 г. профессор Нью-Йоркского университета.

Книга «Либерализм в классической традиции» впервые была издана в 1927 г. Она стала первым и, как оказалось, весьма удачным опытом систематического изложения либеральной доктрины. Именно в этом качестве книга Мизеса переиздается по сей день.

ВВЕДЕНИЕ

1. ЛИБЕРАЛИЗМ

Философы, социологи и экономисты XVIII и начала XIX столетий сформулировали политическую программу, которая легла в основу социальной политики сначала в Англии и Соединенных Штатах, затем на европейском континенте и, наконец, в других частях населенного мира. Полностью эта программа не была осуществлена нигде. Даже в Англии, которую называли родиной и образцом либерализма, сторонники либеральной политики так и не смогли осуществить всех своих требований. В одних странах принимались лишь отдельные части либеральной программы, тогда как в других – не менее важные части либо изначально отвергались, либо были отброшены через непродолжительное время.

Лишь с большим преувеличением можно сказать, что мир когда-либо жил в эпоху либерализма. Либерализму нигде не позволили воплотиться полностью. Тем не менее каким бы кратким и одновременно ограниченным ни было преобладание либеральных идей, его хватило на то, чтобы изменить облик мира. Произошло впечатляющее экономическое развитие. Освобождение производительных сил человека умножило средства существования. В канун первой мировой войны (сама эта война была результатом долгой и острой борьбы против либерального духа, и разразилась она в период еще более жестоких нападок на принципы либерализма) мир был несравнимо более густо населен, чем когда-либо ранее, но каждый человек мог жить несравнимо лучше, чем это было возможно в прежние века.

Процветание, созданное либерализмом, значительно сократило детскую смертность – страшное бедствие ранних эпох – и в результате улучшения условий жизни увеличило среднюю продолжительность самой жизни. Не только избранный класс привилегированных людей наслаждался процветанием. В канун первой мировой войны рабочий в промышленных странах Европы, в Соединенных Штатах и в английских заокеанских владениях жил лучше и разнообразнее, чем незадолго до этого – дворянин. Он не только мог есть и пить в соответствии со своими желаниями – он мог дать своим детям лучшее образование.

Рабочий мог, если хотел, участвовать в интеллектуальной и культурной жизни своей страны; и, если он обладал достаточным талантом и энергией, то без особых трудностей мог повысить свое социальное положение. Именно в тех странах, которые пошли дальше других в реализации либеральной программы, вершину социальной пирамиды составляли в основном не те, кто с рождения наслаждался привилегированным положением благодаря богатству или высокому титулу своих родителей, а те, кто при благоприятных условиях выбрался из стесненных обстоятельств, прокладывая дорогу собственным трудом. Барьеры, в прежние века отделявшие господ от рабов, рухнули. Существовали только граждане с равными правами. Никому не препятствовали и никого не преследовали за национальность, взгляды, веру. Прекратились внутренние политические и религиозные гонения, и войны между народами стали происходить реже. Оптимисты уже провозглашали начало эры вечного мира.

Но события развернулись иначе. В XIX веке появились сильные и яростные противники либерализма. Им удалось разрушить огромную часть либеральных завоеваний. Сегодня мир не хочет больше слышать о либерализме. ‹…› Сегодня политическая власть повсеместно находится в руках антилиберальных партий. Программа антилиберализма развязала силы, которые начали великую мировую войну, и, потребовав импортных и экспортных квот, тарифов, миграционных барьеров и других подобных мер, эти силы подвели народы мира к взаимной изоляции. Внутри каждой нации программа повлекла за собой социалистические эксперименты, результатом которых стало снижение производительности труда и сопутствующий рост бедности и нищеты. ‹…›

Тот, кто хочет знать, что представляет собой либерализм и каковы его цели, не может просто обратиться к истории за фактами и выяснить, за что выступали либеральные политики и чего они реально добились. Либерализму нигде не удалось выполнить свою программу так, как она была задумана. ‹…›

2. МАТЕРИАЛЬНОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ

Либерализм – система взглядов на поведение людей в этом мире. В конечном счете либерализм не имеет никакой иной цели, кроме как повышение материального благосостояния людей, и не касается их внутренних, духовных и метафизических потребностей. Он не обещает людям счастья и умиротворения, а лишь максимально полное удовлетворение тех желаний, которые могут быть осуществлены за счет взаимодействия с предметами материального мира.

Либерализм часто упрекали в чисто внешнем и материалистическом отношении к земному и преходящему. Жизнь человека, как говорится, состоит не только из еды и питья. Существуют более высокие и важные потребности, чем пища и вода, кров и одежда. Даже величайшие земные богатства не могут дать человеку счастья: они не затрагивают его внутреннего «я», оставляя душу неудовлетворенной и пустой. Самая серьезная ошибка либерализма состояла в том, что он ничего не мог предложить более глубоким и благородным чаяниям человека.

Народу нужны не отвлеченные идеи, а прописные истины.

Но критики, высказывающиеся в таком духе, лишь демонстрируют свое неправильное и материалистическое понимание этих высших и благородных потребностей. Имеющимися средствами социальной политики можно сделать людей богатыми или бедными, но нельзя сделать их счастливыми или ответить их сокровенным стремлениям. И никакие внешние средства не приносят здесь успеха. Единственное, что может сделать социальная политика, так это уничтожить внешние причины боли и страдания. Она может развивать систему, которая дает пищу голодным, одежду – раздетым и жилье – бездомным. Счастье и удовлетворение зависят не от еды, одежды и жилья, а, помимо всего прочего, от того, что человек лелеет внутри себя. Не от пренебрежения к духовным благам либерализм занят исключительно материальным благополучием человека, а от убеждения, что самое высокое и глубокое в человеке не может быть затронуто никаким внешним регулированием. Он пытается обеспечить только внешнее благополучие, потому что знает, что внутренние, духовные богатства могут прийти к человеку не извне, а лишь из глубины его собственного сердца. Он не имеет целью создать что-либо иное, кроме внешних предпосылок развития внутренней жизни. И нет никакого сомнения в том, что относительно процветающий человек XX столетия может скорее удовлетворить свои духовные потребности, чем, скажем, живший в X веке и пребывавший в постоянной тревоге о хлебе насущном – чтобы просто не умереть с голоду, и за жизнь – из-за постоянно угрожавших опасностей и врагов.