Проблемы души нашего времени - Карл Густав Юнг

опыт, всегда есть осознание «Я». Для того чтобы осознать самость, я должен отличать себя от других. Отношение наличествует, только когда существует способность к такому различению. Хотя в норме такое различение наблюдается всегда, оно тем не менее предусматривает множество лакун, а значительные области душевной жизни попросту не осознаются. Различение отсутствует на уровне бессознательных содержаний; это значит, что на данном уровне и в данной области невозможно установление отношений: там господствует первоначальное бессознательное состояние примитивного тождества «Я» с другими, то есть полное отсутствия всяческих отношений.

Молодой человек, вступивший в брачный возраст, и вправду обладает осознанным «Я» (причем девушки в большей степени, чем юноши), но оно существует в таком качестве лишь недавно, после выхода из мглы начальной бессознательности. Следовательно, в таком сознании имеется множество областей, находящихся в тени бессознательного, и при достаточной их обширности установление психологического отношения становится невозможным. На практике это означает, что молодому человеку доступно лишь неполное понимание другого и самого себя, то есть он в недостаточной степени способен усваивать как чужие, так и собственные мотивы. Такой человек действует по большей части из неосознанных мотивов. Естественно, субъективно ему кажется, что он поступает вполне осознанно; дело в том, что людям свойственно переоценивать осознаваемое содержание психики, для них становится великим и удивительным открытием, что мнимая вершина на самом деле – лишь нижняя ступенька очень длинной лестницы. Чем шире область бессознательного, тем меньше вероятность свободного выбора при вступлении в брак, что субъективно становится заметным при влюбленности, когда возникает ощущение отчетливого давления судьбы. В тех случаях, когда влюбленность отсутствует, давление тем не менее все равно может проявляться – разумеется, в менее приятной форме.

Неосознаваемые мотивации обладают личностной и всеобщей природой. В первую очередь, это мотивы, обусловленные родительским влиянием. В этом отношении определяющими для молодого мужчины будут отношения с матерью, а для девушки – отношения с отцом. Прежде всего на выбор супруга подсознательно влияет степень привязанности к родителям – она может как облегчить, так и осложнить выбор. Осознанная любовь к отцу и матери способствует выбору супруга, похожего на отца или мать. Неосознаваемая связь (которая вовсе не обязательно проявляется в сознании как любовь), напротив, осложняет выбор и вынуждает к своеобразным модификациям. Чтобы понять последние, нужно для начала выяснить, откуда возникает неосознаваемая связь с родителями и при каких условиях она принуждает к модификации выбора (или даже препятствует ему). Как правило, не удавшаяся по искусственным причинам жизнь передается детям в извращенной форме – как жизнь, которую могли бы прожить их родители. Фактически детей бессознательно принуждают идти в жизни тем путем, какой позволит родителям компенсировать то, что не удалось и не исполнилось в их собственной жизни. Отсюда у сверхпорядочных родителей вырастают так называемые аморальные дети, у безответственного и распутного отца вырастает отличающийся болезненным честолюбием сын и т. д. Наихудшие последствия характерны для искусственного бессознательного родителей. Например, мать, которая искусственно поддается бессознательному, чтобы сохранить видимость удачного брака, привязывает к себе сына – как своего рода замену мужу. В результате ее сын, даже не став открытым гомосексуалистом, все равно будет принужден к какой-то не соответствующей его собственному характеру модификации выбора. Скажем, он может жениться на девушке, которая без возражений подчинится его матери и не будет с той конкурировать; или выберет женщину с тираническим характером, которая сумеет оторвать его от матери. При сохранении здоровых инстинктов выбор брачного партнера может остаться свободным от этих влияний; правда, они все же рано или поздно проявят свои подавляющие свойства. В большей или меньшей степени чисто инстинктивный выбор может, конечно, быть наилучшим с точки зрения сохранения вида, но с психологической точки зрения он вполне способен оказаться несчастливым, поскольку между инстинктивной и индивидуально дифференцированной личностью налицо существенные отличия. В таком случае результат сугубо инстинктивного выбора может улучшить породу или влить в потомство свежую кровь, но личное счастье окажется уничтоженным. (Понятно, что под инстинктом я подразумеваю не что иное, как общее собирательное понятие, охватывающее всевозможные органические и душевные факторы, природа которых нам по большей части неизвестна.)

Если рассматривать индивидуума только как орудие сохранения вида, то чисто инстинктивный брачный выбор следует признать наилучшим. Однако, поскольку основания такого выбора неосознаваемы, на них можно выстраивать лишь обезличенные отношения, что мы наглядно наблюдаем у первобытных людей. Если в данном случае вообще можно говорить об «отношении», то это лишь бледное и отдаленное его подобие – очевидно, безличной природы, полностью регулируемое обыденными привычками и предрассудками, прообраз традиционного брака.

При условии, что брак детей не устраивается согласно пониманию, хитрости или так называемой заботливой любви родителей, и при условии, что первобытные инстинкты детей не изуродованы ни неправильным воспитанием, ни скрытым влиянием подавленных или игнорируемых родительских комплексов, выбор будет обусловлен неосознаваемыми инстинктивными мотивациями. Бессознательное – причина неразличимости, неосознаваемого тождества. Практическим следствием здесь будет следующее: один человек исправно предполагает в другом ту же самую психологическую структуру. Нормальная сексуальность как общее и, по всей видимости, однонаправленное переживание усиливает чувство единства и тождества. Это состояние обозначают как полную гармонию и восхваляют как великое счастье («единение душ и сердец»); похвала обоснована, ибо возвращение в изначальное состояние бессознательного, в состояние неосознаваемого единения сильно напоминает возвращение в детство (отсюда детское поведение влюбленных), а также возвращение в утробу матери, в изобилующее смутными ожиданиями море неосознанной до поры творческой полноты. Да, это истинное, неоспоримое переживание божественности, мощь которого гасит и проглатывает все индивидуальное. Перед нами подлинное причащение жизни и безличной судьбе. Ломается остаток собственной воли, женщина становится матерью, мужчина – отцом, оба лишаются свободы и превращаются в орудие продолжающейся жизни.

Отношение остается заключенным внутри границ инстинктивной биологической целенаправленности – направленности к сохранению вида. Поскольку эта цель имеет коллективную природу, она с точки зрения психологии не может рассматриваться как индивидуальное отношение. О таковом можно говорить только тогда, когда познается природа неосознанных мотиваций и уничтожается начальное единение. Редко случается (почти никогда), чтобы брак развивался в индивидуальное отношение без кризисов. Осознание никогда не бывает безболезненным.

Путей, ведущих к осознанию, много, но все они следуют известным законам. В целом изменение наступает с наступлением второй половины жизни. Середина жизни является временем наивысшей психологической важности. Ребенок начинает свою жизнь в узкой области влияния матери и семьи. По мере созревания расширяется горизонт и сама область влияния. Надежды и намерения направляются на расширение личной власти и владения, притязания охватывают мир во все большей степени. Воля индивидуума становится более сходной с естественными целями бессознательных мотиваций. Человек как бы вдыхает