Нет жизни никакой - Антон Твердов

— Напрягает? — осведомился Никифор, кивая на дверной проем, через который только что вышла Нина.

— Бывает, — разливая коньяк по чашкам, проговорил Георгий Петрович.

— Так я это… Могу отворотное зелье тебе продать, — предложил Никифор. — А любовница есть у тебя? Могу и приворотное продать. Недорого. Хочешь?

— Мне бы барабашку…

— Барабашку… — пренебрежительно усмехнулся колдун. — Это такие мелочи, о которых серьезным людям и говорить не стоит. Я столько этих барабашек вывел за годы практики — ужас просто! Другие за всю жизнь столько тараканов не видели, сколько я барабашек истребил. Да, как насчет зелья?

— Может быть, в другой раз…

— Да я и про другое зелье. Коньяк заканчивается, — озабоченно проговорил колдун, бултыхнув почти опустевшую бутылку. — У тебя еще нет?

— Нет. Но это не беда. Сейчас поправим.

Георгий Петрович с некоторым трудом поднялся на ноги. Страшный барабашка уже не казался ему таким страшным. Зато потомственный колдун и чародей Никифор, который поначалу несколько пугал Георгия Петровича своим таинственным видом и странной одеждой, теперь представлялся ему одним из самых лучших людей на свете, в чем виноват был, вероятно, коньяк.

— Нина! — позвал Георгий Петрович.

— Что? — спросила вновь появившаяся на кухне Нина. — Уже начали сеанс?

— Какой сеанс? — удивился Никифор.

— Какой сеанс? — посмотрев на него, удивился и Георгий Петрович.

— Ба… барабашку выгонять…

Георгий Петрович снова посмотрел на колдуна.

— Выгоним, — пообещал Никифор. — Только мне надо полечиться. Чтобы башка не трещала. Когда у меня башка трещит, я не могу сосредоточиться.

— Так что, Нина, сбегай за бутылочкой нам, — приказал Георгий Петрович.

— За какой? — оторопела Нина.

— Да за обыкновенной. Водку?

— Вообще-то я коньяк больше уважаю, — закуривая, проговорил Никифор, — но водку тоже можно.

— Поняла? — обратился Георгий Петрович к Нине. — Бутылку водки. Ноль пять. Поняла?

— Лучше — ноль семь, — подсказал колдун.

— Ноль семь. Поняла?

— По… поняла, — пробормотала Нина и удалилась в прихожую.

Через час Георгий Петрович отяжелел до такой степени, что с трудом мог поднять рюмку. Мысли его сделались тягучими и малопонятными даже ему самому. Про барабашку Георгий Петрович как-то постепенно забыл. Он несколько раз ронял голову на руки и задремывал, а когда человек, сидящий напротив него, толкал его в плечо, Георгий Петрович смотрел осоловелыми глазами и всякий раз спрашивал:

— Ты кто?

— Я колдун, — отвечал колдун и не обижался.

Нина, уже два раза бегавшая в ближайший магазин за водкой, беспокойно кружила вокруг выпивающих и даже один раз поинтересовалась у Никифора — когда же он начнет изгонять из квартиры барабашку? Но потомственный колдун и чародей только отмахнулся, продолжая рассказывать захмелевшему Георгию Петровичу истории из жизни многочисленных своих знакомых и из своей собственной.

— Я раз еду на своем «мерсе»… — трещал Никифор. — Ну, там музычка у меня, скорость так… влегкую — под сто. Вдруг из-за поворота выползает бабка какая-то. Скрюченная, как это… как спичка сгоревшая. Я по сторонам засмотрелся и вдруг — ба-бах! Короче, сбил ту бабку на хрен. Она аж метров на десять откатилась. На десять — это еще что, — прервав свое повествование, заметил между прочим колдун, — я вот раз одного козла даванул. Он у меня через всю дорогу перелетел и стекло в ларьке башкой разбил. А в тот случай… Ну, когда старушку… Я сначала, типа, притормозил, а потом опомнился, дал по газам.

— С-свалил? — поинтересовался Георгий Петрович, с великим трудом улавливая нить рассказа.

— Какой там, — вздохнул Никифор и ткнул докуренную сигарету в блюдце с ломтиками лимона, — мусора из-за поворота выворачивают. Дорогу мне сразу перегородили. Остановили меня, короче. И ведь какие идейные попались падлы! Я им бабок сую, они не берут. Орут — попытка дачи взятки должностному лицу при исполнении… Ну, думаю, все. Сейчас, думаю, права отнимут, тачку отгонят — в натуре, как позорный, на автобусе домой поеду… Не, ничего, права только отняли.

— Ну и что? — говорил Георгий Петрович. — Се… сейчас, когда гидра буржуазии поднимает опять свою голову, новые права сделать — как два пальца… Капитализм потому что…

— Так меня ведь потом на суд вызывали! — горько воскликнул Никифор. — Хорошо, я адвоката хорошего взял сразу — Талона. Знаешь? Не знаешь… Он раньше с Васькой Рыжим работал… Так этот Гапон за пять минут доказал, что бабка сама во всем виновата. По нему выходило, что она сама башкой на капот кинулась. Можно сказать, спас меня. А старуха отмазалась, на бабки ее не получилось поставить. В натуре круто отмазалась — загнулась в больничке…

— Ты смотри… — гудел Георгий Петрович, который уже успел минутку вздремнуть, положив голову на стол, и теперь не помнил, о чем ему только что рассказали… Чего только не бывает… Слушай, я опять забыл… Ты кто?

— Я колдун, — сказал Никифор и рассмеялся.

— А почему смеешься?

— Я-то колдун, — продолжал Никифор, — а ты кто?

— А я нет, — подумав, заявил Георгий Петрович. — Я — Георгий Петрович. А ты…

— А он алкоголик! — раздался вдруг на кухне трезвый и гневный голос Нины. — Алкоголик он обыкновенный, а никакой не колдун. Колдуны так водку не жабают. Третью бутылку уже допиваете. Когда барабашку изгонять будете?

— А ты кто? — изумленно спросил Никифор. — Кто она, а?

Георгий Петрович, которому был адресован последний вопрос, с костяным стуком уронил голову на стол.

— Уснул, — констатировал колдун. — Вот у меня один знакомый был… Чародей в пятом поколении… Мы с ним как-то решили волшебные деньги сделать. И сделали. Совсем как настоящие были… только фальшивые. Нас и повязали. Я на первом допросе раскололся, а он в несознанку пошел. Ну а на очной ставке…

— Я милицию сейчас вызову, — твердо сказала Нина.

Никифор необычайно заволновался.

— Не надо милиции! — закричал он. — Зачем милиция? Я пришел барабашку изгонять, сейчас и буду барабашку изгонять. И изгоню. Мне просто надо было немного выпить, чтобы башка не трещала. Когда у меня башка трещит, я не могу сосредоточиться. Вот я немного и выпил…

— Немного?! Ах ты… — взвизгнула Нина и наверняка добавила бы что-нибудь еще, если бы ее речь в самом начале не прервал дурацкий смех в очередной раз очнувшегося Георгия Петровича.

— Она милицию хочет вызвать… — давясь от смеха, бормотал Георгий Петрович. — А как она ее вызовет, если у нас телефон… сломан…

Колдун и чародей Никифор шумно выдохнул и тяжко опустился обратно на стул.

— Вот и хорошо, что телефон сломан, — примирительно проговорил он. — А к сеансу изгнания барабашки мы сейчас приступим. Только немного еще того самого… выпьем немного…

Он поднял бутылку, внимательно изучил ее со всех сторон и, обнаружив внутри нее пустоту, горько заплакал. Глядя на него, прослезился и Георгий Петрович.

— Видишь, как ты человека расстроила! — мазнув ладонью по глазам, воскликнул Георгий Петрович. — Давай беги за бутылкой. А то у него голова болит. Он сосредоточиться не может.

— Не могу, — сквозь слезы выговорил Никифор. — Не могу… Ничего не получается… Ничего в жизни моей не получается. Пропащая моя жизнь. Пропащий я человек вообще… Оторви и выбрось — вот такой человек я…

— Я к соседям сейчас пойду! — закричала Нина. — И от них милицию вызову!

— Не надо милицию, — снова сказал Никифор, тяжело поднимаясь со стула. — Я уже иду…

— Не надо милицию! — закричал и Георгий Петрович.

— Как не надо милицию?! Ты вообще, Жора, телевизор смотришь?

— Мне последнее время не до телевизора… — сказал Георгий Петрович и икнул.

— Сегодня утром, когда ты к этому колдуну бегал, я телевизор включала! — объявила Нина. — По программе местных новостей передавали про того самого маньяка — Шороха, — который наш город Саратов который день уже терроризирует! Последний раз его видели в парке культуры и отдыха имени Горького!

— Н-ну и что?

— А то, что этот Шорох — страшный человек, если вообще человек! Никто его изловить не может! Он захватил в парке карусель «Солнышко»! Изнасиловал карусельщицу и заклинил рычаг выключения механизма. Двадцать три отдыхающих уже шестой час крутятся на полной скорости, никак не в состоянии остановиться. Сотрудники МЧС пытаются починить механизм, но не могут даже подойти к нему, потому что всякий раз кабинка с пассажиром карусели подлетает сзади и сбивает спасателя с ног! Пятеро спасателей госпитализированы! Чтобы притормозить скорость вращения карусели, милиционеры из отряда заграждения подогнали башенный кран и зацепили тросом центральную ось карусели. Карусель не притормозилась, а башню с крана сорвало напрочь — она теперь летает по кругу вместе с кабинками и уже зашибла семерых милиционеров. А Шорох с места происшествия опять скрылся. Может быть, он спрятался в диких зарослях парковых посадок, а может быть, вообще покинул территорию парка — и теперь его появления можно ожидать где угодно! А что, если этот самый Шорох теперь перед тобой сидит?! — закончила Нина и указала на оторопевшего колдуна Никифора пальцем.