Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014 - Максим Черепанов

— А капитан Кириллов? — подступил к нему Пьер, когда вышли на рейд. — Высокий такой, плечистый.

— Убит, — прохрипел ротмистр. — С Молдаванки почти никто вернулся. Нас ваши же побили, сволочи.

— Какие «ваши»? — ошеломленно переспросил Пьер.

— Бандиты. Молдаванская дрянь, быдло. Посекли из пулеметов с крыш, потом врукопашную добивали.

Вновь, как дважды до этого, карусель застонала протяжно, дрогнула и начала набирать обороты. Зажмурившись, вцепившись в деревянную гриву, Пьер ждал. И когда размылись, расступились, раздались в стороны тополя и лошадка, ржанув, дернулась и понеслась рысью, Пьер оттолкнулся и вышвырнул себя прочь с набирающей скорость платформы.

Он упал, перекатился, вскочил на ноги. Мельком оглянулся: карусели за спиной уже не было. А был перекресток, на котором офицеры, кадеты и юнкера готовились умирать. И был Серж, широким шагом уходящий от Пьера прочь.

Ротмистр прохрипел приказ, и две сотни добровольцев бросились по Малой Арнаутской в направлении Мясоедовской… Поручик Олейников с минуту смотрел им вслед, решался. Решился и кинулся догонять.

Мясоедовская казалась пустынной, злой февральский ветер с посвистом гнал вдоль тротуаров поземку.

— Вперед! — гаркнул ротмистр и махнул саблей в сторону Фундуклеевской.

Пьер достиг больницы одним из первых. Схватил за ручки носилки с раненым, поволок наружу.

— Быстрее, — хрипел ротмистр. — Быстрее, господа, умоляю!

Поддерживая очередного раненого под руку, Пьер выбрался на Фундуклеевскую и увидел Дину. Серж волок ее за руку, упирающуюся, кричащую что-то оскорбительное в спину. Пьер метнулся догнать, и в этот момент брусчатку перед ним вспорола пулеметная очередь. А через секунду к ней присоединились еще одна, и еще.

Пьер шарахнулся в сторону, упал, покатился по мостовой. Вокруг, один за другим, умирали люди. Раненые, пришедшие к ним на помощь и больничный персонал.

— Во дворы! — надрываясь, хрипло орал ротмистр.

Стиснув зубы, Пьер пополз в подворотню. Добрался, вскочил на ноги. В десяти шагах впереди Серж с шашкой в руке рубился с тремя. Тонко кричала отброшенная в сторону, пластающаяся по стене Дина.

Серж прыгнул, ударом наотмашь свалил наседающего на него мазурика, развернулся к другому. Удар кистенем в голову не дал ему закончить движение, опрокинул, швырнул на землю. Отчаянно закричала Дина.

Пьер выдернул из кобуры револьвер, в упор всадил верзиле с кистенем пулю в висок. Рванулся вперед и оказался лицом к лицу с Зямой Френкелем. Вскинул оружие, но выстрелить не успел. Бандит крутанулся, ногой подбил ствол, револьвер вылетел у Пьера из ладони, а миг спустя Зяма бросился на него, повалил, подмял под себя и схватил за горло.

Пьер захрипел, заскорузлые Зямины пальцы вытягивали, выдавливали из него жизнь. А потом раздался вдруг выстрел, Зяма запрокинулся, отпустил Пьера, неуклюже взмахнул руками и завалился на бок. Задыхаясь, Пьер увидел, словно в тумане, перекошенное Динино лицо и выпавший у нее из руки револьвер.

Он не запомнил, как они с Диной вдвоем под руки тащили по Мясоедовской бесчувственного Сержа. Память заработала вновь, лишь когда добрались до Большой Арнаутской, и их подхватил отступающий к порту казацкий разъезд.

По воскресеньям Пьер с Диной и Сержем обычно встречались в дешевом русском кафе на улице Гамбетта. На этот раз Серж запаздывал. Дина с округлившимся животом сидела за столиком прямо, улыбалась, смотрела поверх головы Пьера на вывеску книжной лавки напротив. Пьер подозвал уличную торговку, наскреб по карманам мелочи, купил букетик фиалок, поднес.

— Спасибо.

— Скажи… — Пьер побарабанил пальцами по поверхности крытого несвежей скатертью столика. — Давно хочу спросить… — Он вздохнул, затем, сделав над собой усилие, подмигнул Дине. — Помнишь тот вечер, с которого все пошло врозь? Я тогда наткнулся на вас на Дерибасовской.

Дина вздрогнула:

— Да, помню.

— Я хотел тогда вызвать Сержа на дуэль. Что бы ты сделала, вызови я его?

Дина внезапно покраснела.

— Я часто думала об этом, — проговорила она медленно. — Я была тогда еще глупой девчонкой, не понимала ничего. Наверное, бросилась бы тебя спасать.

— Из жалости? — через силу улыбнулся Пьер.

— Нет, — Дина взъерошила ему волосы, — не из жалости. Вы оба нравились мне. Но ты нравился больше. Хотя я еще и не понимала, что это на самом деле такое — когда нравится мужчина. И уж тем более когда двое мужчин. Тем не менее, я думаю, что осталась бы с тобой.

— А потом? — не отставал Пьер. — Вы ведь расстались. Серж… Он бросил тебя.

Дина помолчала с минуту.

— Ты, оказывается, ничего не знаешь, — тихо сказала она, наконец. — Серж просил моей руки, но его отец… Он запретил помолвку с еврейкой, Серж не посмел ослушаться. А потом началась война. Знаешь, мне часто снилось, что мы встретились. Все втроем, в госпитале, и я выходила вас обоих от тифа. И что потом мы с тобой, выздоровевшим, уплыли в Константинополь. Смешно, правда?

— Да, — выдохнул Пьер. — Очень смешно.

«Бог любит Троицу», — вспомнил он. Ему показали три варианта. Три дорожных развилки, на которых он свернул не туда. А потом дали переиграть, пересечь развилку вновь. Всего одну. Третью. «По заслугам», — осознал Пьер.

— И воздастся каждому по делам его, — сказал он вслух.

— Ты о чем? — удивленно подняла брови Дина.

Пьер не ответил. Каждую субботу он упорно ходил в Венсенский лес, к заброшенной карусели. Карусель не крутилась.

— Ну что, заждались? — Серж, улыбаясь, пробрался между столиками, пожал Пьеру руку. Уселся, за плечи обнял жену, привлек к себе. — Сегодня на удивление тепло, правда, дружище?

Пьер кивнул:

— Тепло, — сказал он. — Необыкновенно тепло.

Пустобол

Эдуард Шауров

Водитель маршрутного шаттла оказался нормальным мужиком и согласился высадить опаздывающих на матч пацанов в пяти мегаметрах от орбитального стадиона. Высадка пассажиров на полном ходу да посреди открытого космоса никакими пунктами ППД не предусмотрена, но какой маршрутчик соблюдает правила? Лет десять назад сам небось сигал в открытый люк за милую душу.

Славику прыгать на ходу было не впервой. Глядя в плавно удаляющуюся спину Пумбы, он медленно досчитал до десяти и со всей силы толкнулся напруженными ногами. От угольно-черной бездны, раскинувшейся под растопыренными руками, у него сразу закружилась голова. По личному опыту Славик знал, что головокружение пройдет, как только перед глазами появятся ориентиры. Он еще чуть-чуть подождал и врубил двигатели пешкодранца. Бездна тут же прекратила тошнотворное вращение, а из-за правого плеча всплыл ультрамариновый край Земли. Славик сориентировался в пространстве, нашел глазами свечку удаляющегося шаттла и немного развернул ранцевые сопла, чтобы скорректировать свою траекторию. Пумба, летевший впереди, слегка притормаживал, чтобы дать приятелям возможность себя нагнать. Славик прибавил газа и боковым зрением заметил, как справа его обгоняет Марек в пижонском белом скафандре. Снизу один за другим появились Штырь, Ганя и Пряник, рубчатые пятки Пумбы медленно приближались, и вскоре вся компания уже летела маленьким Дружным роем.