Похождения соломенной вдовы - Галина Куликова

— Лерочка, это ты? — взволнованно спросил Денис, когда узнал по телефону мой голос. — Хорошо, что ты позвонила. У твоей сестры разыгрались нервы.

— Она может подойти к телефону?

— Боюсь, что нет, — промямлил Денис. Не такой уж он крутой, как кажется!

— Почему? — не отставала я.

— Она с вечера закрылась на кухне с бутылкой вермута и теперь плачет.

— Ну, позови ее.

— Я стучал, она не открывает, — пожаловался Денис голосом обиженного ребенка. — Я не могу даже съесть бутерброд.

— Это возмутительно, — согласилась я. — А где, кстати, мой племянник? Я надеюсь, он не орет благим матом, катаясь по полу, и не зовет мамочку?

— Его забрала моя мама.

— Отлично. Ты должен каким угодно способом просунуть телефонную трубку на кухню. Мне позарез нужна Катерина, а ехать к вам нет времени.

— Лерочка, трубка не пролезет под дверь! — жалобно возразил Денис.

Господи, какие эти мужчины беспомощные! Выпендриваться они могут только перед женщинами. А силу показывают лишь тогда, когда те же женщины посоветуют, куда ее применить.

— Так сломай дверь! — легко предложила я.

— Ты что?! Мы только что поставили новые коробки.

Дубовые.

— Тебя пугает, что ты не справишься с дубом?

— Нет, меня пугает цена этой двери, — признался Денис. — Если я ее раздолбаю, Катерина меня убьет.

— Слушай, а это мысль! — воскликнула я. — Сделай вид, что ломаешь новую дверь. Думаю, моя сестрица тут же выскочит из кухни, чтобы разобраться с тобой. Тут-то ты и сунешь ей в руки трубку! Остальное я беру на себя.

— Лучше бы ты приехала, — пробормотал Денис.

Судя по стуку, он положил трубку на стол или прямо на пол. Вслед за этим раздался его мрачный голос:

— Катерина, открой дверь! Тебе Лерочка звонит! Она просто требует, чтобы ты взяла трубку.

Ответа мне не было слышно, только невнятное «бу-бу-бу».

— Все, мое терпение кончилось. Я ломаю дверь! — совершенно неубедительно сказал Денис, после чего бросился на искомую дверь грудью. Удар был, на мой взгляд, пустяковым, однако в ответ тут же раздался визг Катерины. Теперь-то я хорошо ее слышала:

— Ты что, офонарел? Мы только что заплатили за эту дверь бешеные бабки!

Дениса ее визг безумно воодушевил. Я поняла это по тому, как изменились его интонации. Теперь в его голосе слышалась настоящая угроза.

— Катерина, открой, иначе я разнесу весь дом!

Да-а… Засиделся мужик. Ему бы плаванием заняться или в поход сходить в горы с палаткой. Или сплавиться по реке на байдарке.

— Алло! — внезапно крикнул Денис, схватив трубку. — Кажется, я разозлился по-настоящему. Теперь держись!

— Нет! Денис! — Я поняла, что если с дверью и в самом деле что-нибудь случится, мне несдобровать. Впоследствии, когда подробности произошедшего будут рассказаны Катерине мужем, она, естественно, решит, что во всех грехах виновата я. Впрочем, как всегда. — Я придумала кое-что получше.

— Говори, — разрешил тот.

— Приложи трубку к щелке в двери, я поговорю с ней так.

— В двери нет щелок.

— Ну, приложи куда-нибудь! — Эти мужчины могут своей тупоголовостью довести до истерики. Даже юристы. «Вне службы все мужчины всего лишь мужья», — решила я и, набрав в грудь побольше воздуха, закричала с невероятным усердием:

— Катерина! Немедленно возьми трубку.

— Подожди! — проблеял Денис. — Я еще ничего не сделал! У меня чуть барабанная перепонка не лопнула, ты чего?

Время катастрофически утекало, а моя сестрица продолжала упорствовать. Надеюсь, на кухне ничего, кроме вермута, не завалялось. Я вспомнила себя и тот самый коньяк, с которого, собственно, начались все мои приключения, и завопила с утроенной силой:

— Катерина! Мне нужно новое платье! К вечеру! Ты должна мне его сшить Возьми трубку!!!

Через полминуты моего непрерывного сиренообразного вопля в трубке раздался спокойный голос моей сестры:

— Ты чокнулась? Сшить платье к вечеру? Ты меня ни с кем не перепутала?

— Господи, слава богу! — выдохнула я. — Надеюсь, ты не пьяна?

— Я разве когда-нибудь решала проблемы с помощью алкоголя?

— Но Денис сказал, что ты заперлась с бутылкой вермута!

— Ну и что? Я хорошо закусила, и он уже выветрился из организма.

— Надеюсь.

— Так что там с платьем?

— Ты помнишь, я получила приглашение на художественный показ моделей?

Конечно, она помнила. Я рассказывала ей все подробности своих похождений. Переодевание в общественном туалете, поход в «Делифранс», приглашение, оставленное под пустой чашечкой на том самом столике, за который я села..

— Значит, ты все-таки решила пойти?

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское!

— Ой, пожалуйста, не надо о спиртном.

— Вермут — это не спиртное, — возразила я, — а сладкая водичка.

— Да-да, сладкая водичка, которая выливается солеными слезами.

— Что ты оплакивала?

— Не смейся, я думала о тебе.

— Иными словами, завидовала моей полнокровной жизни и оплакивала свое никчемное существование домохозяйки?

— Как ты можешь так говорить? Нет, Лерка, ты совершенно недальновидная. Звонишь с нижайшей просьбой, а потом начинаешь меня же критиковать.

— А чего мне к тебе подлизываться, если ты не хочешь шить платье?

— Я не не хочу, а просто реально смотрю на вещи. Я не успею. И никто не успеет. У тебя уже есть отрез?

— Чего?

— Ну, материал?

— Откуда он у меня возьмется?

— А подходящая выкройка?

— А она откуда у меня возьмется?

— Ладно, жди, сейчас приеду.

Если я думала, что сестрица приедет с сантиметром, мелком и журналом выкроек, то глубоко заблуждалась.

Она приехала с огромным желанием потрепать языком.

— А где твой муж? — спросила Катерина, ворвавшись в комнату и подозрительно посмотрев на валяющийся на диване галстук толщиной с мышиный хвост. Я уже заметила, что лже-Туманов считает стильным вешать на шею нечто, похожее на шелковые веревки.

— Мой муж в Питере, — раздраженно ответила я. — А где тот тип, который ежедневно опустошает мой холодильник, я не знаю.

— Может быть, стоило бы за ним немножечко последить?

— Я пробовала. Но он хитрый, как сволочь. Мгновенно сбросил меня с «хвоста». И так стильно это проделал — я мысленно ему поаплодировала.

— Значит, ему есть чего опасаться, — заявила Катерина. — Раз он ведет себя подозрительно и отрывается от слежки.

— Надо же, какие речи! Он же тебе нравится! — я обвинила сестрицу в непоследовательности.

— Нравится. Но, к стыду моему, мне часто нравятся нехорошие люди.

— Скажи проще — тебе нравятся безнравственные мужчины.

— Что ж, это мой единственный недостаток, — отрезала она. — Так что, тебе необходимо платье, сшитое вручную?

— Ты поняла правильно.

— Когда ты мне об этом сказала, я сразу же подумала о сестре твоего первого мужа. Ведь она всю жизнь работала в ателье и шила как сумасшедшая. Позаимствуй у нее какой-нибудь наряд, у нее их тучи, не забыла?

— Если честно, я уже подумывала об этом. Но она вряд ли расстанется хоть с одним из них добровольно.

Они все заперты у нее в кладовке на висячий замок. Кажется, это единственное, чем она дорожит по-настоящему. Даже антикварный комод вызывает у нее меньше эмоций.

— А что, если тебе выйти на подиум в платье Барбары? — внезапно оживилась Катерина и так выпучила глаза, как будто внезапно пришедшая мысль в прямом смысле слова свалилась ей на голову.

Я мгновенно поняла, насколько это замечательная идея.

— Катерина! Ты просто чудо! Давай собирайся, поедем к Елене Бориславовне.

— Что-то ты как-то быстро воодушевилась. Я, например; не уверена, что старушка согласится дать нам это платье напрокат.

— Есть один шанс. Барбара недавно поставила пятно на подол.

— То есть, иными словами, Елена Бориславовна что-то пролила на нее. Мне кажется, она делает это специально, чтобы чувствовать, что она не одна в доме. А так Барбара вроде бы живет своей жизнью.

— Сейчас Елена Бориславовна и так не одна. Я же тебе рассказывала про ухажера.

— Так как ты выманишь у нее платье?

— Я предложу отнести его в чистку.

— Хочешь сказать, ты представишь на конкурс сшитый чужими руками да еще грязный наряд?! — возмутилась Катерина.

— У меня есть пятновыводитель, так что не переживай заранее. Времени полно. Мы успеем привести платье в порядок.

— И все же я не уверена, что Елена Бориславовна отдаст его добром.

— Если не отдаст добром, придется выкрасть.

— Ты сживешь старушку со свету.

— Каким же это образом?

— Она разволнуется, у нее подскочит давление, потом наступит гипертонический криз…

— Катерина, — зловещим голосом сказала я. — Если ты боишься, я все сделаю одна.

— Ни капельки я не боюсь, — неубедительно соврала сестрица.

— Тогда собирайся, поедем добывать наряд. Мой так называемый муж оставил машину возле подъезда, и ключи здесь, так что пешком нам таскаться не придется.