Похождения соломенной вдовы - Галина Куликова

Я живо представила себе самозванца, который лежит на диване и командует: «Не подходи к телефону. Если надо, позвонят утром. Уже двенадцать ночи». Стоит только позволить мужчине лишнее, как он тут же сядет тебе на голову и свесит ноги. Я замотала головой и попыталась оттолкнуть самозванца от себя.

— Что? — спросил он непонимающе.

— Кажется, милиция уже уехала, — задыхаясь, пробормотала я.

Тот немного помолчал, потом мрачно заметил:

— Значит, ты ничего не хочешь?

— Чего — ничего? Целоваться с тобой в подвале чужого дома в чужом городе? Не хочу.

— Мы сегодня же вернемся в Москву.

— Не надейся, что дома что-нибудь изменится.

Я сама почувствовала, каким мерзким стал мой тон.

Впрочем, как же может быть иначе? Он ведь по-прежнему не хочет ничего рассказывать. Значит, доверия между нами не будет. И с его стороны, как я и предполагала, это была только попытка обольщения. Просто, чтобы было удобнее. Действительно, раньше ему как-то не представлялось случая испробовать на мне свои чары. А сейчас, когда он спас меня от милиции, сам бог велел ему подсуетиться.

— Если я и позволяю тебе, как ты выразился, жить на моем диване, то только потому, что еще не пришло мое время.

— Мое тоже, — пробормотал Туманов.

Свет луны и фонарей, проникавший в подвал через крошечное окошко, освещал его лицо. Глаза сверкали, словно слюдяные кружочки. Не знаю, что он имел в виду. Может быть, угрожал.

По молчаливому согласию мы больше не задавали друг другу никаких вопросов относительно происходящего. Выбравшись из подвала, мы вышли на проспект и поймали машину. Туманов номер два велел шоферу ехать на вокзал. Словно дети, самозабвенно играющие в интересную игру, мы усердно притворялись, что не случилось ничего особенного. Я не задала ни одного вопроса, хотя мысленно перебрала их сотню. Как этот парень обнаружил нас с Тумановым в переулке? Вероятно, он следил за мной. Неужели от самой Москвы?

Но почему я не заметила его? А этот бег по переулкам?

Если он бежал следом, почему я его не слышала? Вероятно, мне было просто не до этого. Я ведь не оглядывалась назад.

Наверное, он прослушал все телефонные разговоры, узнал голос Туманова и догадался, что я поеду в Питер.

Пока я сидела в холле фирмы «Веста плюс», он летел в самолете. А может, вел слежку от самого дома и ехал со мной в одном поезде? Но зачем, зачем все это?

Глава 12

Моя записка: «Не волнуйся, ночую у, подруги» по-прежнему лежала под зеркалом и выглядела достаточно жалко. Раздеваясь, Туманов номер два смотрел на меня с затаенным ожиданием. Наверное, он рассчитывал, что диван ему сегодня раскладывать не придется. Однако я придерживалась иного мнения.

— Можешь не сверлить меня глазами, — сказала я, заворачиваясь в длинный халат. — То, что мне понравилось с тобой целоваться, еще ничего не значит.

Туманов расцвел, словно сиреневый куст под майским солнцем. Вероятно, признавшись в том, что мне понравилось с ним целоваться, я необыкновенно польстила его самолюбию. Несмотря на то, что мне зверски хотелось спать, только я погасила свет и нырнула под одеяло, сон мгновенно пропал. Вздыхая и ворочаясь, я провела полночи, и утром встала хмурая. До следующего воскресенья делать мне было нечего.

Однако я ждала информации от частных детективов. Я надеялась, что Виктор что-нибудь выяснил о сестре Скитальцева Светлане. Ее роль в истории с запиской меня очень волновала. Если первую записку, которая привела меня в кафе на Триумфальной площади, передала она, то и приглашение на конкурс моделей одежды тоже могло быть делом ее рук. Зачем мне хороводиться с этой девицей, скажите на милость?

Словно подслушав мои мысли, зазвонил телефон.

Трубка заговорила голосом секретарши частного сыскного бюро. Болтая обо всякой ерунде, Елена, как обычно, назначила мне час встречи с детективом. Я полетела на «Речной», сгорая от нетерпения. Виктор стоял на остановке маршруток, немного поодаль от небольшой очереди, и смотрел по сторонам ничего не выражающим взглядом. Как только я приблизилась, подошла машина, и Виктор кивком указал мне на нее. Вероятно, он хотел, чтобы мы уехали отсюда. Ладно, поговорим в маршрутке.

Я пристроилась к очереди и, когда влезла в салон, села спиной к водителю, прямо у входа, положив сумочку на соседнее сиденье. Повернулась, чтобы посмотреть, где Виктор. Он как раз подошел к двери и занес ногу внутрь.

Потом он как-то странно посмотрел на меня и хотел что-то сказать, но не смог. Схватился за грудь и начал падать лицом вперед.

— Помогите ему! — закричала какая-то женщина из глубины салона. — Видите, ему плохо!

Виктору было не просто плохо. Когда он упал в салон, стала видна дырка у него на спине. Дырка от пули. Кажется, я завизжала первая. Водитель выскочил на улицу и, обежав машину, принялся тащить Виктора на улицу.

Подоспели менты, которых оказалось возле метро тьма-тьмущая. Я остановилась поодаль, заткнула уши двумя руками и закрыла глаза. Я не желала больше видеть смерть рядом с собой. Не желала!

Однако, как и раньше, убийца не стал предварительно со мной советоваться. Виктор лежал на земле недвижимый, и где-то неподалеку уже искрила над крышами легковушек синяя мигалка «Скорой». Я знала, что врачи Виктору ничем не помогут, потому что стрелял в него не дилетант. Кто бы он ни был, он угробил уже трех человек.

Милиционеры пытались беседовать со мной как со свидетелем происшествия, но я повторяла, словно попугай, что ничего не видела и не знаю. То же самое твердили и остальные пассажиры маршрутки, которая так и не двинулась с места. Тот, кто стрелял, отлично знал, куда надо послать пулю, чтобы убить наповал. В метро меня трясло, словно осиновый лист. И поехала я не домой, а к Валдаеву в больницу. Конспирация потеряла всякий смысл.

Валдаева в палате не оказалось. Занята была всего одна койка, на которой лицом к стене лежал человек в синей пижаме, подтянув ноги к подбородку. Остальные кровати были пусты и аккуратно застелены.

— А где ваш сосед? — непроизвольно спросила я, растерянно оглядываясь по сторонам.

— Нету, — не оборачиваясь, ответил пациент. — Помер.

— Как помер? — ахнула я. — Этого не может быть!

Из-за чего это случилось? Когда?

— Позавчера, — пациент наконец повернулся лицом ко мне. Он был небрит и мрачен.

Уронив сумку на пол, я зарыдала, бросившись лицом на белые простыни опустевшей кровати. На мои вопли и стенания прибежала медсестра. Она была размером с невысокий шкаф и держала руки в карманах халата.

— Это что у нас тут? — ужасным голосом вопросила она.

— Да вот, девка убивается по Смирнову.

— Убиваться, пожалуйста, в коридор, — повелела медсестра. — Кто ее сюда пустил?

— По какому Смирнову? — перестав рыдать, спросила я, сдувая волосы со вспотевшего лба. — По Валдаеву!

— А… Так Валдаев не помер. Его в другую палату перевели, — спокойно ответил пациент, доставая из тумбочки пачку печенья и принимаясь жевать.

— Ты что, дурак совсем? — закричала я и в сердцах бросила в глупого пациента подушкой, попавшейся мне под руку. Подушка приземлилась ему на лицо, и он истерически закашлялся.

— Ты че, офонарела? — взревела медсестра, габариты которой позволяли ей пребывать в уверенности, что хамский тон в общении с людьми вполне уместен.

Она подбежала ко мне и стала хватать за руки с целью вытолкать вон из палаты. Однако я была слишком взвинчена, чтобы сдаться просто так.

— Убери свои лапы! — закричала я. — Лучше посмотри, что с мужиком делается.

Отпихнув медсестру, я подбежала к типу в пижаме и принялась колотить его по спине. Медсестра бросилась следом и стала колотить по спине меня, изрыгая нецензурные выражения. На крик прибежали другие сестры и, распахнув дверь, начали голосить:

— вызывайте дежурного врача! В двенадцатой ЧП!

Пациенту плохо!

Вероятно, они думали, что, навалившись на постель, мы пытаемся привести того в чувство. И орем, потому что волнуемся. Дежурный врач, впрочем, пришел не скоро. Если бы здесь действительно кто-нибудь умирал, доктор застал бы только финальную сцену. Меня выдворили в коридор, а бедняге в пижаме сделали пару уколов. Глядя, как шприц вонзается в его сопротивляющееся тело, я начала испытывать угрызения совести. Поэтому поспешила поскорее смыться.

Спустившись на первый этаж, я узнала в справочной, в какой палате находится Валдаев, и чинно прошествовала, куда положено.

— Вы выглядите достаточно хорошо, чтобы вас не убила плохая новость. Виктора застрелили, — сообщила я, едва успев поздороваться.

Валдаев упал на подушки и застонал.

— Я не могу поверить! Ведь мы сделали все, чтобы этого не произошло! Вы уверены, что за вами не следили?

— Как я могу быть уверена? — хмуро спросила я, терзая замочек сумочки. — Я ведь не Джеймс Бонд. Может, за мной следили с вертолета. Я ведь не знаю, кто и какого масштаба слежку мог организовать. Если у меня на хвосте сидел кто-то такой же простой, как я, то его я, безусловно, отрубила. А если это профессионал… — Я пожала плечами.