Разбуди меня - Мария Сакрытина

— А, леди Калесси, — протянула она. — И вы, лорд Гаул. Ну что, всё как обычно? — девушка нервно хихикнула. — Я считаю до трёх, потом вы присоединяетесь к этому бедолаге. — Девушка кивнула на тело юноши. — Раз!

— Ты мерзкая тиранша! — провыла женщина, оказываясь перед Сиренити. Повелительница окинула её равнодушным взглядом.

— Два!

— Ты ещё за это заплатишь! — не унималась леди.

— Три!

За мгновение до прозвучавшего заклинания старик успел подхватить женщину, и они струйкой дыма растворились в воздухе.

Сиренити пожала плечами и угрюмо посмотрела под ноги.

— Бездна, как же вы меня достали! Тиранша, ха! — тише добавила она. — У меня и власти-то такой нет…

— Сиренити!

Волшебница обернулась. В дверях стоял Тарвус. Глаза мага метали молнии — как обычно. В руках — тоже как обычно — высилась стопка документов.

— Где ты пропадала?! Я всюду тебя искал, а ты даже… — он запнулся, и брови волшебника поползли вверх. — Что это? — спросил он, кивком указывая на труп.

Волшебница пожала плечами.

— Калесси с Гаулом развлекаются, — она вздохнула. — Кошмар, Тарвус! Этот уже тридцать шестой. Им не надоело у меня трон отбирать?

— Это их право. Как и каждого из нас, — заметил маг.

— И ковёр испачкали, — Сиренити нахмурилась. — Пойдём в мои апартаменты. Надеюсь, там не сидит наёмный убийца или очередной претендент на трон. Честно говоря, у меня сейчас абсолютно нет настроения играть по их правилам.

Часом позже, когда Сиренити приняла ванну, переоделась и поужинала, Тарвус, дождавшись, когда слуги уйдут, строго посмотрел на волшебницу.

— Знаешь, дорогая, я бы хотел, чтобы впредь ты предупреждала меня о столь долгих отлучках. Что произошло? Две недели — это слишком.

— Ме-е-еньше, — промычала волшебница, пытаясь соорудить из пышной чёрной гривы хвост. Пока получалась только неуклюжая копна.

— Ничего важного, — ответила она чуть погодя, поймав взгляд советника. — Прошлый раз ты говорил, у тебя какие-то новости о Диане. Расскажи.

Маг усмехнулся.

— Скрытничаешь, как всегда. Ладно. А насчёт новостей…

Сиренити почувтсвовала лёгкий мысленный приказ — и дверь внезапно распахнулась, а слуги, будто дежурившее за нею, внесли что-то большое, прямоугольное, завёрнутое в мягкую голубую ткань. Поставили перед волшебниками и с поклонами удалились.

— Что это? — озадаченно хмуря лоб, спросила Сиренити, трогая ткань.

Тарвус улыбнулся.

— Ты, конечно, помнишь, что я был среди сопровождающих твоего консорта после переговоров по мирам. Как твой советник, я позволил себе задержаться и перед отъездом Его Выосчество просил передать тебе вот это, — маг встал. — Вместе с извинениями. Он думает, что чем-то обидел тебя во время празднеств и не хочет, чтобы хорошие отношения между вами разрушились.

— Между нами есть какие-то отношения? — фыркнула девушка. — Разве?

Улыбка Тарвуса стала шире.

— Так или иначе, он сделал для тебя вот это, — маг резко сорвал ткань и Сиренити ахнула.

Подарок оказался портретом. Чудесным и очень необычным портретом, достойным кисти мастера.

Волшебница подалась вперёд, с интересом разглядывая картину.

Тёмная улица, укутанная в камень, залитая сумерками. Сорванная с петель дверь и висящий над ней фонарь. В его свете ярко сверкают мечи и наконечники стрел. Всюду — кровь и мертвецы. Над одним из них — черноволосым мужчиной, лица которого не видно, стоит… Сиренити. Удивительно гармоничное, но странное для похожей на куклу Повелительницы выражение лица — печальные, усталые глаза, спутанные волосы, окровавленный меч в руках. Перламутровые латы… Полуобернувшись, она смотрит в сторону, и весь её вид выражает только одно — смертельную усталость.

Сиренити прочистила горло и перевела взгляд на Тарвуса.

— Но я же никогда не носила доспехи! — на одном дыхании выпалила она.

— И тем не менее портрет получился удачным, — заметил маг. Девушка вздохнула. Она действительно не ожидала ничего подобного. Но Тарвус ждал её комментарий, и Сиренити тихо произнесла:

— Лучше б он себя нарисовал. Красавчик.

Тарвус протянул руку и коснулся её прохладных пальцев. Склонил голову, отчего волосы мага так знакомо упали на левое плечо…

— Тебе бы стоило поблагодарить его, дорогая. И ты это знаешь.

Сиренити перевела взгляд на портрет.

— Да, конечно. Я так и сделаю. Тогда, Тарвус, оставь меня тогда на некоторое время. Я после тебя позову. А портрет… тоже пока оставь.

Маг кивнул ей, ласково, по-отечески — и насквозь лживо улыбнулся и быстро вышел.

Сиренити вдохнула. Медленно выдохнула. Повторила три раза. И снова уставилась на портрет. Вот ведь бездна! Но дочего же красиво…

— Ладно, мне и впрямь стоит его поблагодарить, — пробормотала Сиренити, разглядывая деву-воительницу в перломутровых латах. Бездна, до чего необычный образ! Раньше её рисовали на троне, на балу, в зале совещаний — но на поле боя — ни разу. — Тарвус прав, у меня никогда ещё не было такого… портрета, — вздохнув, волшебница подошла к задёрнутому узорчатой тканью зеркалу. Сдёрнула импровизирвоанную занавеску, и рухнула в стоящее рядом кресло "для гостей".

Отражение всклоченной, уставшей Сиренити очень скоро растворилось, сменившись сначала темнотой, а после — видом незнакомой комнаты. Волшебница собралась было поприветсовавть супруга — а заодно и найти, потому как комнату окутывали странные сумерки — снова после этих проклятых демонов артефакты сбоят! — но так и не произнесла ни звука.

Комната в самом деле казалась странной. Богатая, даже роскошная — гобелены с чудесным, но непонятным орнаментом, рисунок которых терялся в полумраке, кровать с красными занавесками балдахина, чёрное, вышитое бисером покрывало, чья-то шкура на полу. Камин… Хорошенькая спальня — только не совершенно не соответствующая личности Диана.

А, вот и он! Вдруг оказался рядом — только руки протяни. Только…В темноте комнаты — придётся чинить проклятое зеркало! — Сиренити могла видеть Диана только по пояс. На демоне была снежно-белая рубашка, наполовину расстегнутая. Волшебница поспешно зажала рот рукой, боясь, что вздох удивления услышат стой стороны, когда взгляд скользнул по гладкой кожи груди мужа. Нестерпимо хотелось коснуться её, погладить, приласкать.

Диан медленно расчёсывал волнистые, отливающие золотом в свете свечей, волосы. Сам демон стоял у окна и что-то там наверное видел. Что-то, повергающее его в крайнюю степень уныния. Волшебница прикусила губу, увидев в зеркале его глаза. Пустые. Мёртвые, как и выражение лица.