Горбун, Или Маленький Парижанин - Поль Анри Феваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таков, матушка, Анри: воплощение благородства, самоотверженности, великодушия и отваги, граничащей с безумием. Если бы вы только познакомились с ним, вы полюбили бы его так же, как я.
Но тогда я предпочитала, чтобы он был не столь деликатен, а с большей охотой отвечал бы на мои вопросы.
Он сменил имя — почему? Он, такой прямодушный и гордый! Меня преследовала мысль, что в этом повинна я. Я непрестанно твердила себе: «Это из-за меня, я приношу ему несчастья».
А вот как я узнала, каким ремеслом он занимался в Памплоне, и заодно настоящее его имя, которое он носил во Франции.
Как-то вечером в тот час, когда он обыкновенно возвращался домой, в нашу дверь постучались двое мужчин. Я как раз ставила на стол деревянные тарелки. Скатерти у нас не было. Я решила, что это мой друг Анри, и побежала открывать. При виде двух незнакомых людей я в страхе попятилась. Никто ни разу после нашего приезда в Памплону не приходил к нам. Оба гостя были высоки ростом, с закрученными усами и лицами желтыми, словно после перенесенной лихорадки. Из-под плащей у них выглядывали длинные, тонкие рапиры. Один был старый и страшно болтливый, второй молодой и неразговорчивый.
— Добрый вечер, прелестное дитя, — обратился ко мне старший. — Не здесь ли живет дон Энрике?
— Нет, сеньор, — ответила я.
Оба наваррца переглянулись. Молодой пожал плечами и буркнул:
— Дон Луис.
— Дьявол меня побери, конечно же, дон Луис! — воскликнул старший. — Я и хотел спросить: дон Луис!
Я молчала, и тогда он обратился к своему спутнику:
— Входите же, дон Санчо, дорогой племянник! Входите! Мы подождем здесь дона Луиса. Не беспокойтесь о нас, душенька. Мы тихонько посидим. Присаживайтесь, племянник мой дон Санчо. М-да, этот идальго живет весьма скромно, но это не наше дело. Не закурите ли вы сигару, племянник мой дон Санчо? Нет? Ну, как вам угодно.
Племянник дон Санчо не произнес ни слова. У него была длинная лошадиная физиономия. Время от времени он потирал себе ухо, словно мальчишка, оказавшийся в затруднительном положении. Дядюшка, которого звали дон Мигель, закурил пахилью[65] и, пуская клубы дыма, болтал с полнейшей невозмутимостью. Я же умирала от страха, что мой друг станет меня бранить.
Услышав его шаги на лестнице, я побежала ему навстречу, но у дона Мигеля ноги были длиннее, и он опередил меня.
— Заходите же, дон Луис! — закричал он с лестничной площадки. — Мой племянник дон Санчо уже полчаса как ждет вас. Gracias a Dios![66] Я счастлив познакомиться с вами, и мой племянник дон Санчо тоже. Меня зовут дон Мигель де ла Кренча. Я из Сантьяго, что близ Ронсеваля, где погиб отважный Роланд. Мой племянник дон Санчо происходит из тех же мест и носит ту же фамилию. Он сын моего брата дона Рамона де ла Кренча, старшего алькальда Толедо. От всего сердца целуем вам руки, сеньор дон Луис, Santa Trinidad[67], от всего сердца!
Племянник дон Санчо поднялся, но не промолвил ни слова. Не доходя до площадки, мой друг остановился. Он нахмурил брови, лицо у него было обеспокоенное.
— Что вам угодно? — осведомился он.
— Да войдите же! — пригласил его дон Мигель, учтиво посторонившись, дабы дать ему проход.
— Что вам угодно? — повторил Анри.
— Первым делом я хочу представить вам моего племянника дона Санчо.
— Что вам угодно, черт вас возьми?! — топнув ногой, крикнул мой друг.
Когда он бывал такой, меня всегда бросало в дрожь.
Взглянув на лицо моего друга, дон Мигель невольно попятился, но мгновенно овладел собой. Этот идальго обладал счастливым характером.
— Сейчас я скажу, что нас привело к вам, — объявил он, — коль уж вы не в настроении беседовать. Наш родич Карлос де Бургос, сопровождавший в девяносто пятом году посольство из Мадрида, узнал вас у аркебузира Куэнсы. Вы — шевалье Анри де Лагардер.
Анри побледнел и опустил глаза. Я думала, он скажет, что идальго ошибся.
— Первая шпага в мире! — продолжал дон Мигель. — Человек, которого никто не в силах победить. Не отрицайте, шевалье, я уверен в том, что говорю.
— Я не отрицаю, — мрачно произнес Анри. — Но как бы вам не пришлось дорого заплатить за то, что вы проникли в мою тайну.
И он захлопнул дверь на лестницу.
Дылда дон Санчо затрясся всем телом.
— Por Dios![68] — воскликнул дядюшка дон Мигель, не потерявший самообладания. — Мы заплатим, сколько вы пожелаете, сеньор шевалье. Мы пришли к вам с карманами, набитыми… Племянник, выкладываем la bolsa![69]
Племянник дон Санчо, стуча зубами, молча выложил на стол две полные пригоршни двойных пистолей; столько же добавил дядюшка.
Анри с удивлением смотрел на них.
— Хе-хе! — хмыкнул дядюшка, пересыпая золотые монеты. — Столько небось не заработаешь, полируя эфесы шпаг у мастера Куэнсы! Не беспокойтесь, сеньор шевалье, мы здесь не для того, чтобы вызнавать ваши тайны. Мы вовсе не намерены выведывать, почему блистательный Лагардер унизился до ремесла, которое портит белизну его рук и вредно для груди. Не правда ли, племянник?
Племянник неуклюже поклонился.
— Мы пришли, — объявил словоохотливый идальго, — чтобы рассказать вам про одно семейное дело.
— Слушаю вас, — промолвил Анри.
Дон Мигель уселся и закурил сигарку.
— Да, семейное дело, — повторил он, — просто семейное дело. Не правда ли, племянник? Надобно вам знать, сеньор шевалье, что все мы в нашем роду отважны, как Сид, чтобы не сказать больше. Помню, как-то повстречал я в Бискайе двух идальго из Толосы. Представьте себе двух здоровенных малых. Впрочем, эту историю я расскажу вам как-нибудь в другой раз. Речь не обо мне, а о моем племяннике доне Санчо. Мой племянник дон Санчо почтительно ухаживал за одной красивой девицей из Сальватьерры. Хотя он хорош собой, богат и неглуп, девица долго не могла принять решение. Наконец она ответила взаимностью, но представьте себе, сеньор шевалье, отнюдь не моему племяннику. Я верно говорю, племянник?
Молчаливый дон Санчо что-то буркнул в знак подтверждения.
— Ну, вы же понимаете, — усмехнулся дон Мигель, — два петушка и одна курочка — это всегда драка! Город у нас небольшой, и оба молодых человека все время встречаются. В голове у них огонь. Мой племянник, выведенный из себя, поднял руку, но ему недостало, сеньор шевалье,
