Измена пахнет расставанием - Ляся Бледная

Я была возмущена тем, что все так бесцеремонно врываются в мою жизнь. Но при этом я осознавала, что боюсь делать выбор и принимать такие решения!

Мне было бы проще повесить все это на кого угодно. Страх допустить ошибку, вызывал у меня крик души. Внезапно меня пронзила мысль о том, что нужно будет позвонить Дамиру. И сказать все, как есть. Он должен знать…

Мама! Я запуталась! Мысли скачут наперебой. А я хочу прижаться к плечу, и снова побыть маленькой счастливой девочкой, которой была еще месяц назад. Маленькой счастливой девочкой, которая собирала красивые картинки с чужих свадеб, вела дневник, что нужно учесть, устаивала уют, готовила вкусные блюда, вкладывая в них всю любовь, и мечтала о большом- большом счастье.

- Я звоню врачу, - вывел меня из состояния задумчивости голос Алишера.

- Еще раз спрашиваю, вам какое дело? – спросила я, лишь бы протянуть время.

- Понимаешь, бизнес основан на психологии. И я немного в ней шарю. Моя задача сделать так, чтобы клиент вышел без ложных надежд, но при этом не опускал руки. И вот сейчас я вижу полную задницу в твоих глазах. Ты себя со стороны видела? Надо же, цветы отдала, а бумагу забыла!

- Это больше не повториться! – ответила я, чувствуя, как мои руки сжали.

- Мне надоело. Я звоню. – резковато произнес Алишер, набирая номер. Я попыталась встать, но меня резко усадили на диван.

- Понятно, - коротко ответил Алишер. Он положил трубку, озадаченно глядя на меня. – Значит, ребенок – инвалид?

Я шумно втянула воздух, словно мне его не хватало.

- Это ж надо! Удача сама плывет в руки Дамира, - заметил Алишер, садясь рядом. – Ребенок инвалид у депутата. И отец от него не отказался. Просто идеальная картинка. Отличный пиар ход. По факту, однозначная победа на выборах. Жаль Дамир так и не дождался этого момента. Впрочем, мы сейчас о тебе, а не о нем.

Мне казалось, что я сейчас брызну слезами в разные стороны.

- Я, если честно, плохо понимаю в ваших женских делах… И как советчик так себе, - Алишер произнес эти слова мягко и негромко. Хотелось тянуться душой к такому мягкому и понимающему голосу. Но я понимала, что сейчас не готова ни к кому тянуться душой, кроме малыша внутри меня.

- И что думаешь? – спросил Алишер, а я увидела его профиль в ореоле мягкого рассеянного света жалюзи.

Его телефон лежал на столе и звонил. Но начальник не брал трубку.

- Я думаю оставить ребенка, - неуверенным голосом произнесла я. И тут же внутренне дернулась. А правда ли я так думаю?

- Посмотри на меня, - внезапно произнес Алишер, а я невольно посмотрела. – Такая молодая, красивая и умная девочка хочет связать себя по рукам и ногам больным и неполноценным ребенком.

Эти слова врезались в меня, причиняя почти физическую боль. Словно маньяк режет меня ножом.

- Это капельницы, постоянные уколы, курсы, лечение, врачи, больницы, процедуры, сборы денег… Мы часто жертвуем деньги на лечение больных детей, - произнес Алишер. Он встал и взял из стола папку с документами.

На меня смотрели женщины. Молодые и не очень. Не смотря на то, что они все были разными по комплекции, возрасту и так далее, все они были одинаково уставшими. И этот блеск в глазах, когда им вручают чек на крупные суммы, похож на вымученные слез счастья. А потом были дети. И это было еще страшнее. Маленький прогресс, медицинские центры, отчеты о лекарствах, инъекциях жизненно важных препаратов, операции…

- Я видел, во что превращаются бедные женщины. Они почти все остались один на один с горем. У всех история как под копирку. Ждали здорового, родился больной, отец не выдержал и ушел, - произнес Алишер, и умолк на полуслове.

Я смотрела в детские глаза, примеряя на себя чужие судьбы.

- Через два года тебя уже будет не узнать. Никакой карьеры, никакой личной жизни. И выбирая между деньгами на стрижку и лекарством, ты выберешь лекарства, - произнес Алишер. Он видел, как дрогнули у меня руки. – Этот ребенок станет для тебя крестом, который ты будешь обязана нести всю жизнь. Но я же вижу, что ты девочка исполнительная, умненькая, старательная… И не готова жить на пособие, ломиться в разные фонды. Потом качели. Собрали деньги, операция, реабилитация и снова сбор на новую…

Я начинала внутренне понимать, насколько Алишер прав. Но я никогда не задумывалась о такой стороне жизни.

«Но это ребенок Дамира. Может, последнее, что мне от него осталось! Кусочек счастья, который я украла у судьбы!», - пронеслось в голове.

- И еще раз спрашиваю. Почему вас так волнует моя судьба! – спросила я, понимая, что ответ опять будет мутным и неоднозначным.

- Потому, что, - произнес Алишер, а я почувствовала, как он властно притянул меня к себе и прижал коротким и точным, словно выстрел в сердце поцелуем. Поцелуй продлился буквально пару мгновений, после которых я дернулась в сторону.

- Я немедленно пишу заявление на увольнение, - задохнулась я, с ужасом глядя на Алишера.