Офисные записки (СИ) - "Кьяза"

Предложил и замер, ожидая ответа. Она попыталась отшатнуться, но он не дал.

— То есть все было лишь предлогом? Что надо поддержать легенду, что вы великодушно защищаете? — удивительно, но она не кричала и не возмущалась. Ладошка на груди сжалась в кулачок.

— Попытки приблизиться, в чем-то неуклюжие. Но я не подговаривал Беляева, и точно не я виноват в простуде Марины. В ту прогулку ты сама позвонила, а в понедельник.

— Я помню! — то ли воскликнула, то ли всхлипнула, — вы просто воспользовались шансом.

— Да и не скрываю. Ландыш, мне хорошо с тобой. Поедем ко мне.

— Вы обещали отвезти меня домой.

Он проглотил отказ:

— Хорошо, отвезу.

И вновь она попыталась отстраниться, и он удержал опять:

— Я отвезу тебя куда скажешь. Еще минуту, пожалуйста, и мы поедем. Верь мне.

Девушка заерзала и он изумленно понял, что она устраивается удобнее. Он знал, что женщины — существа противоречивые, одни капризы Карины чего стоили. Но Ландыш…

— А если бы я согласилась?

— Я был бы счастлив, — осторожно ответил он.

По-прежнему прижимая ее к себе, Витольд поднял руку и осторожно по одной доставал из волос шпильки, высвобождая волосы. Огонь блеснул в темноте, и рыжие локоны рассыпались по плечам.

— Сейчас поедем, милая.

— Богдан видит.

— Он никому не скажет. И тебя не упрекнет. Ни вслух, ни мысленно. А вот мне достанется.

— Правда?

Она выгнулась, заглядывая в глаза. Сумасшествие. Вот так простодушно заставлять его сдерживать все желания.

— Конечно. Переживает за тебя. Не доверяет дракону. Ландыш, ты удивительная. Извини, но я попытаюсь еще раз. Поедем ко мне. Ночь чудесна.

Она покачала головой, виновато улыбаясь. Глаза слегка затуманены, видно, что каждый отказ дается ей с трудом. Правильно, кто-то из них двоих должен сохранять здравый рассудок.

— Спасибо, Ландыш.

— За что?

— За честность. Еще немного безумства и едем.

Он осторожно положил ее руку себе на грудь, вторую зажал в ладони, выпрямляясь.

— Барышня, давай потанцуем.

— Здесь?! — она даже приоткрыла рот.

— Забудь обо всех. Есть только мы.

Шаг-другой, темп вальса. Рыжие волосы разлетаются всполохами на ветру. В свете фонарей разноцветные глаза сияют драгоценными камнями. Она полностью подчиняется, уступая ему право вести. До них доносится мелодия. Богдан открыл дверь, увеличивая громкость. Витольд вылавливает ритм и кружит девушку по неровному асфальту, не обращая внимания на редких прохожих на той стороне улицы.

Музыка оборвалась резко. Витольд тут же притянул к себе девушку и поспешил к машине. Богдан уже выскочил, открывая заднюю дверь.

— Где? — резко спросил Витольд, усаживая недоумевающую девушку.

— На той стороне, но не успели. Надо уезжать. Темнота нам в помощь, но кто знает.

— Стасу позвони потом.

— Уже сбросил смс. Витольд Лоллийевич, я же предупреждал.

— Позже.

Он осмотрелся, обходя машину. Два студента разочарованно гыкали на той стороне улицы. Хотели стать звездами ютуба. Виттольд уселся рядом с Ландышем. Машина тут же резко набрала скорость.

— Ландыш, позвони Виктору. Пусть он встретит у подъезда тебя.

— Я хочу к себе.

— Ландыш, не капризничай.

— Вы обещали.

Он осекся и потом скомандовал:

— Богдан, везем Ландыш домой. Виктору позвони, предупреди брата.

Он бесстрастно слушал ее препирательства с братом, затем отнял телефон:

— Виктор, Ландыш сказала отвезти ее домой. Твоя сестра устала. Хочешь, приезжай к ней сам, не надорвешься. Я доведу Ландыш до дверей.

— Ага, приезжай. Я не такой дурак, как пытаюсь казаться.

— Так и не дури.

— Понял. Телефон передайте мелкой.

— Почему ты постоянно обзываешь сестру?

— Так она мелкая, маленькая, младшая. Единственная сестра, моя малявка, — сказано с таким обожанием в голосе, что Витольд вернул аппарат Ландышу.

Она выслушала все и убрала телефон в сумку. Витольд обнял ее за плечи:

— Нас пытались заснять на видео на набережной. Богдан сделает пару петель по городу и мы отвезем домой тебя. Пока можешь отдохнуть.

Когда через три четверти часа они припарковались у ее подъезда, Витольд с сожалением отпустил девушку:

— Спасибо за хороший вечер, Ландыш. Тебя проводит Богдан. Поднимешься, позвони брату. Спокойной ночи.

Водитель уже открыл дверь с ее стороны, протягивая руку, чтобы помочь выйти. Она не спешила, смотря на него недоуменно. Озвучить вопрос ей мешал стоящий рядом Богдан. Витольд наклонился и тихо шепнул:

— Я не каменный, Ландыш, и выдержка у меня небезгранична. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — девушка вспыхнула от смущения и выскочила из машины.

Через пять минут его телефон просигналил о входящем сообщении. Богдан прислал через ватсап фотографию пары, танцующей на набережной. Витольд усмехнулся и скачал фотографию себе. Поставить ее на заставку не дала привычка не светить свои слабости.

— Ты же сказал, что там темно, — заметил он вернувшемуся водителю.

— Я находился ближе, да и аппарат у меня помощнее, чем у студиозов. Ландыш довел до двери, удостоверился, что она зашла. Витольд Лоллийевич, зря вы так с ней. Она расстроилась.

— Богдан, фотография.

— Уже отовсюду удалил.

— Тогда поехали.

— Ландыш не Паулина.

— Вот именно. Я попаду сегодня домой?

Богдан молча завел машину. Витольд смотрел на дорогу, но мыслями был далеко. На набережной, где в его руках доверчиво танцевала Ландыш. Он контролировал ситуацию. Пока контролировал.

Богдан проводил меня до двери и дождался, пока я открою дверь.

— Спасибо, Богдан, извини, что напрягаю.

— Пустяки, Ландыш. Хотите, я вам кое-что подарю? Проверьте телефон.

Я достала смартфон, где мигало одно сообщение. ММС. Открыла и замерла. Пара танцевала на набережной. Игра света и теней, недосказанности и откровений.

— Ему я тоже отправил, а у себя уже удалил. Ландыш, Витольд Лоллийевич весьма сложный человек, в чем-то возможно и циничный. Но ложь не приемлет и сам врать не будет. Мне не положено об этом говорить, но вранья ему с женой хватило.

— Тогда почему говорите?

— Я не одобряю его действия, но… Одно то, что он нашел силы сдержать свои желания, говорит о многом в отношении вас.

— Витольд Лоллиевич говорил, что вы никому ничего никогда не скажите.

— А разве я говорил? — Богдан озорно подмигнул мне, — я вообще молчал, только напомнил, чтобы вы брату позвонили.

— А сейчас?

— Вам показалось. Закрывайте дверь и я пойду.

Я послушно щелкнула замком. Лифт загудел, увозя мужчину вниз. Сбросив туфли, я прошлепала босиком на кухню зажигая свет. Надо бы из холодильника все приготовленное выкинуть, да и вообще найти что-нибудь поесть, а еще в душ сходить. Провела по волосам. Вишневский все шпильки выкинул в реку. Смысл его действий и слов не поддается никакой логики, женской так точно. Если он действительно увлечен, тогда почему не пошел сам провожать? Я вспомнила о прогулке. Ну да, ага ага. Мужчина не получил желаемое, а значит ничего не будет. Завтра смело можно спать. Еще на церемонии видела сколько девушек готовы перед ним стелиться просто так. Выбор был. Красивые, холеные, в дорогих украшениях. То, что мужчины любят. Вон и Олег. Я набрала телефон Витьки:

— Я дома.

— Одна?

— А кому я нужна?

Витька настороженно засопел в трубку:

— Мне приехать? Вишневский тебя обидел?

— Нет, как истый джентльмен проводил до двери, удостоверился, что я вошла и уехал.

— Мелкая, что с тобой? Даже не вздумай в него влюбиться. Ты же умная. Малышка, не глупи.

— Вить, я устала, пойду спать.

— Хорошо, тем более у тебя завтра свидание.

— Да, свидание. Пошла готовится.

Сбросила трубку и дошла до комнаты, где просто плюхнулась на кровать и уснула.

А утром меня разбудил звонок. Я долго шарила под подушкой рукой, пытаясь понять, кто ж такой наглый в субботу так рано звонить.