Звезды на ладони - Татьяна Тронина

– Замечательн кино, мне очен понравиль, – заявил Гюнтер. – Надья, а вам?

– Да, – пробормотала Надя. Она огляделась – Леона нигде не было.

– Ну что, в буфет? – потягиваясь, сказала Рая. – Очень есть хочется... Ты знаешь, Шелестова, я давно за собой заметила – после посещения кино или музеев у меня очень аппетит разыгрывается. Этот как-то можно объяснить с научной точки зрения, а?..

– Я не хочу. Я пойду домой. Где мой номерок? – отмахнулась Надя. Если сейчас придется говорить с Леоном – все, она погибла.

– Номерок... у меня... в сумочке, – строго, разделяя слова, произнесла Рая. – И никуда ты не пойдешь, сначала – в буфет...

Они спустились вниз. Почти все столики были заняты, но Леона, к счастью, не было и здесь.

– Чего бы мне вам приносиль? – Гюнтер был сама любезность.

– Ладно, мне кофе. Гюнтер, пожалуйста, кофе без сахара... – попросила Надя.

– И мне тоже кофе. И еще какой-нибудь десерт.

Рая с Надей остались за столиком одни.

– Колесова... – угрожающе произнесла Надя.

– Что, Надя? – спросила Рая. Глаза у нее в переливающемся свете новогодних гирлянд были совсем черные. Огромные, страшные, черные глаза. Вот она, готика в чистом виде... Наверное, именно на эти бездонные очи клюнул Гюнтер Клапке.

– Ты... этот твой поступок... словом, ты сделала мне очень больно. Мне ведь почти удалось забыть Леона!

– Ничего тебе не удалось, – торжественно произнесла Рая. – Ты его как любила, так и любишь. А Алька должна отступить.

– Ты с ума сошла...

– Это ты с ума сошла! Вы с Леоном созданы друг для друга. Как он на тебя глазел, как глазел... – Рая сжала руки у груди. – Я, говорит, создал ощущение беспредельного пространства...

– Это убьет Альку! Мы и так ее чуть не погубили.

– Не убьет, – хладнокровно произнесла Рая. – Кстати, вот и он...

– Кто? – Надя оглянулась и увидела Леона. Он шел прямо к ним.

– Добрый вечер, Рая... Надя, можно тебя на минутку?

Он повел ее к угловому столику. Пока шли, он успел несколько раз с кем-то поздороваться, кто-то долго тряс ему руку...

– Леон, это недоразумение, – сказала Надя, когда они оказались за столиком, друг напротив друга. – Ты понимаешь, Рая Колесова хитростью заманила меня сюда, а я вовсе не знала, что тут будет этот фильм, эта музыка, ты...

– Надя, ну что ты такое говоришь! – внезапно перебил ее Леон. – Огромное спасибо Рае Колесовой, которая хитростью заманила тебя сюда. Я так рад, что вижу тебя!

– Правда? О, Леон, а как я... – Она прикоснулась к нему, но тут же отдернула свои руки.

– И ты? – Он, усмехнувшись, схватил ее руки и поцеловал.

– Господи, Леон, увидят же! – перепугалась Надя. – Тут полно твоих знакомых! А ну как они Альке доложат...

– Ты не о том беспокоишься, – сказал Леон. – Алька уехала.

– Куда?

– Да что ты все пугаешься! – укоризненно произнес Леон. Он не выглядел смущенным, он ничего не боялся. Он был абсолютно спокоен и смотрел на Надю – как на огонь, как на море. Почти не моргая... – К матери она своей уехала. Вернется только завтра вечером. Ты же знаешь, у нее мать и тетка в Тверской области живут.

Надя вспомнила – уже несколько лет мать Альбины живет в какой-то глухомани со своей старшей сестрой. В той глухомани – воздух и покой, чего в Москве нет и в помине.

– А-а...

– Ты потрясающе красивая.

– Ты тоже... ты тоже очень красивый, – вдруг сказала Надя. – Я, когда тебя увидела, буквально оцепенела вся – такой ты красивый...

– Надя, Надя, ты мне бессовестно льстишь! – засмеялся счастливо Леон. – Ты – единственный человек, который считает меня красивым.

– Но это правда!

– Кто это с вами? – с любопытством спросил Леон.

– Гюнтер Клапке. Он без ума от нашей Раисы... – оглянулась Надя.

Гюнтер и Рая болтали за своим столиком, склонившись друг к другу. Полная идиллия.

– Он иностранец?

– Да. Но это неважно... Послушай, Леон, я тебе вот еще чего хочу сказать... Я тебя хочу поздравить с наступающим Новым годом.

– Спасибо, милая!

– Я тебе хочу пожелать, чтобы ты жил долго-долго и счастливо. И чтобы у тебя всегда были и фантазия, и желание творить... Чтобы ты прославился на весь мир!

– Мне не нужен весь мир, – опять усмехнулся он. – Мне нужна только ты.

– Леон! – умоляюще произнесла она.

– Да, это так, черт возьми! – с легким раздражением воскликнул он. – И вообще...

– Что?

– Я ненавижу Альбину.

– Леон, перестань...

– Нет, правда. Она... она никакая. Пустая. Я не должен говорить о ней плохо, но я не могу больше молчать. Да, я очень благодарен ей за все... Она замечательная хозяйка, она живет только мной, старается угадать любое мое желание... Я ненавижу и себя – за то, что попался в эту ловушку!

– Алька прекрасный человек, – строго перебила его Надя.

– Никто не спорит! Но я не могу жить с ней только потому, что она прекрасный человек и я обязан ей. Я хочу быть свободным, – твердо произнес он.

– Так она и дает тебе свободу, освобождая от всех домашних обязанностей, – возразила Надя. – Любой творческий человек мечтает о такой жене! А я...

– Что – ты?

– Мы не смогли бы быть с тобой вместе, Леон, – беспомощно улыбнулась она. – Я об этом думала. Я тебе таких условий создать не могу. Я... сама работаю, и вообще...

– Да бог с ними, с условиями! – отмахнулся Леон. – Я же говорю – мне нужна ты, ты, только ты!

– Что же делать? – Надя невольно оглянулась и вдруг увидела, что Раи и Гюнтера нет. На столике, прислоненный к пепельнице, стоял Надин номерок. – Вот это да!

– Что?

– Они ушли! Без меня! – Надя быстро сходила за своим номерком. – Ну, Колесова...

– Что ж, пошли и мы, – сказал Леон.

– Куда?

– Я провожу тебя – вот куда. Или ты против?

– Нет...

«Пусть проводит. Ничего страшного в этом нет. Никакого преступления. Он просто проводит меня, и все», – успокоила себя Надя.

На такси они быстро доехали до ее дома. В темном дворе бушевала метель.

– Ладно, ты иди! – сказала Надя, отворачивая лицо от колючего снега. Они стояли у ее подъезда.

– Ты как будто боишься меня! – засмеялся он.

– Я себя боюсь! – закричала она. – Иди, пожалуйста...

– Нет! – Он схватил ее за плечи, повернул к себе. – Я тебе вот что скажу... Надя! Ты меня слушаешь? Так вот – я беру весь грех на себя.

– О чем ты?

– Ты знаешь, о чем!

Ветер завывал в водосточной трубе. Было холодно – никакого сравнения с тем приятным морозцем, с которого начинался этот вечер.

– Идем... – тихо произнесла Надя.

...У нее дома стояла сонная, теплая тишина.

– Я помогу тебе... – Он стянул с Нади сапоги, ладонями стал греть ей ступни. – Какая же ты модница...

– Ты плохо знаешь Лилю Лосеву! Вот кто из нас, из четверых подружек, самая главная модница... – попыталась она шутить.