Аркадий Райкин - Елизавета Уварова

Прекрасная рассказчица, Рома Марковна всегда становилась центром всевозможных застолий — встреч Нового года в Центральном доме работников искусств, в Доме творчества писателей в Переделкине, различных юбилеев и просто званых вечеров. Многие эпизоды опубликованы в ее книге «Повести и рассказы», вышедшей в 1985 году в издательстве «Советский писатель». Аркадий Исаакович очень радовался ее литературным успехам. Он постоянно чувствовал поддержку со стороны жены в делах театра: «Я могу назвать себя счастливым человеком, прежде всего потому, что рядом со мной всегда была Рома. <...> В трудные дни, когда, бывало, наш театр и прежде всего меня подвергали несправедливой, разносной критике... Рома всегда приходила на помощь. Ее советы диктовались не просто желанием утешить меня, не просто сочувствием... но, что для меня было особенно ценно, — пониманием. Пониманием и мужеством соратника».

Рома во многом определяла особую духовную, творческую атмосферу райкинского дома. Ее редко можно было застать на кухне, всё свободное время она проводила с книгой, со свежим номером журнала, за портативной пишущей машинкой. Последние сплетни здесь никого не интересовали. У Райкиных обсуждались новые спектакли, стихи молодых поэтов, работы неизвестных художников. '

В 1975 году, накануне шестидесятилетия, Рому Марковну сразил тяжелый инсульт. Благодаря заботе врачей и близких, а может быть, в первую очередь собственному мужеству и воле к жизни, она встала на ноги, адекватно воспринимала окружающее, много читала. К сожалению, не удалось полностью восстановить речь и подвижность правой руки. Но она по-прежнему жила интересами театра, присутствовала на премьерах, радовалась успехам детей, вместе с мужем посещала знакомых (однажды мне довелось целый вечер провести с ними в гостеприимном доме крупного дипломата В. И. Ерофеева). Когда Аркадий Райкин уезжал поработать в Матвеевское, в Дом ветеранов кино, она навещала его по воскресеньям, оставалась обедать.

Помнится, мне пришлось пробыть там несколько дней. Работая над книгой воспоминаний Аркадия Исааковича, мы с ним отбирали фотографии и уточняли подписи к ним. В столовой мы сидели за одним столом. Я не раз замечала, как нетребователен он был к еде, никогда не просил заменить то или иное блюдо. Как-то на вопрос корреспондента о его гастрономических пристрастиях он полушутя ответил, что больше всего любит селедку с картошкой. О его отношении к спиртным напиткам уже говорилось. В компаниях ему, конечно, приходилось выпивать рюмку коньяку или бокал вина, но дома непочатая бутылка могла стоять месяцами.

Рома Марковна, приезжая в Матвеевское, естественно, садилась обедать с нами, и всякий раз Аркадий Исаакович проявлял к ней ласковую заботливость и внимание. Все последние годы они проводили летний отдых вместе на Рижском взморье. Рома Марковна скончалась в 1989 году, пережив мужа на два года.

За полвека, проведенных рядом с великим человеком, способным быстро увлекаться и столь же быстро разочаровываться в людях, его жене пришлось пережить немало. Мне не приходилось говорить с Аркадием Исааковичем о его увлечениях, касаться его личной, закрытой жизни. В последнее десятилетие эта тема, к сожалению, вышла на поверхность, обсуждается не только в журналах вроде «Каравана историй», но даже в книге о Константине Райкине (Овчинникова С. Страсти по Константину. М., 2006).

Однажды старшего друга Райкина, Леонида Осиповича Утесова, спросили о его романе с известной актрисой. «Ну какой же это роман? Всего лишь маленькая брошюрка», — ответил он с присущим ему остроумием. Таких «брошюрок» немало было и в жизни Аркадия Райкина. «И мне кажется, это дает какой-то ключик к пониманию его личности, — вспоминала одна из работавших рядом с ним актрис. — Порой создавалось впечатление, что все эти романы — его реквизит. Вот как кто-нибудь не может играть на сцене без монокля, скажем, или какой-нибудь другой вещи, так и он нуждался в постоянной влюбленности, которая помогала ему творить». Как в каждой семье, во взаимоотношениях Райкиных бывали трудные периоды. Может быть, я и не стала бы ворошить прошлое, если бы цепочка воспоминаний не пошла от дочери, Екатерины Аркадьевны, в каком-то интервью рассказавшей, как рыдали они с мамой, когда роман отца зашел слишком далеко и грозил распадом семьи. Под вопросом стояло рождение второго ребенка. Об «острых коготках» вцепившейся в Аркадия Исааковича женщины написала в своей книге и упомянутая С. Овчинникова.

В РГАЛИ, в личном фонде известной в то время актрисы Театра им. Евг. Вахтангова Гарэн (Галины) Константиновны Жуковской (1912—2007) хранятся 27 писем и 52 телеграммы Райкина (к вопросу об «острых коготках»!), датированные 1948—1949 годами. Она была очень красива какой-то особой строгой, античной красотой, которой отличаются восточные женщины. Снималась в кинофильмах «Щорс» (ювелирно сыграла польскую графиню), «Антон Иванович сердится» и др. 44 роли сыграла Жуковская в театре, последний раз вышла на сцену в 1983 году в роли графини Вронской в «Анне Карениной». Ее личный архив содержит большую переписку, в том числе с А. И. Цветаевой, А. Н. Вертинским, М. И. Жаровым, Р. Н. и Е. Р. Симоновыми, J1. В. Целиковской, А. А. Игнатьевым и другими известными личностями, а также фото с дарственными надписями А. И. Цветаевой, К. И. Шульженко, две фотографии А. И. Райкина 1949 года. Но письма и телеграммы Аркадия Исааковича закрыты для читателей до 2030 года; после снятия грифа, возможно, они будут изданы наподобие писем известного литератора Н. Р. Эрдмана ведущей актрисе МХАТа А. И. Степановой. Далеко не полный перечень корреспондентов Гарэн Жуковской свидетельствует о том, что она была не просто очень красивой женщиной, но и яркой, незаурядной личностью. Нетрудно предположить, что расставание было нелегким для обоих.

Молва связывала его имя и с другой актрисой Вахтанговского театра, Антониной Васильевной Гунченко, по мужу Селескериди (1949—1995). Как актриса она особенно не блистала, хотя и получила звание заслуженной артистки РСФСР. Е. А. Райкина, работавшая в том же театре, в своем интервью говорила, что отношение к ней старшей по возрасту актрисы отличалось особым вниманием, даже нежностью.

Но, признаюсь, упоминаю об этих случайных и не случайных связях артиста, о которых он сам никогда не рассказывал, только потому, что читатели хотят знать о личной жизни замечательных людей, понимая, что это противоречит воле человека, о необыкновенном творчестве которого идет повествование. Как говорил сам Райкин, хотя и по иному поводу, «пусть об этом расскажут другие».

Восьмого июля 1950 года в жизни Аркадия Райкина произошло большое событие — родился сын Костя, впоследствии выдающийся артист, гордость отечественного театра. Теперь в семье было двое детей, Катя и Котя, как называли его дома. Родители в постоянных разъездах. Катя училась в ленинградской школе, в отсутствие родителей оставалась на попечении бабушки, нетерпеливо ждала их приезда, писем, открыток, телефонных звонков. Она мечтала о театре с раннего детства, разыгрывая дома свои представления, а в 12 лет уже выступила в гастрольном спектакле Театра им. Евг. Вахтангова в роли девочки Козетты («Отверженные» по роману В. Гюго), по предложению Н. П. Акимова заменив юную исполнительницу этой роли, которая не смогла приехать в Ленинград. Дебют прошел успешно, и уже в следующий приезд вахтанговцев, через два года, ей доверили две роли. После окончания школы (1955) вопрос о выборе профессии не стоял. Екатерина Райкина стала студенткой Театрального училища им. Б. В. Щукина, а окончив его, в 1959 году была принята в труппу Вахтанговского театра, где сыграла 60 ролей самого разного плана. Уже в первые два года известность молодой актрисе принесла главная роль в пьесе А. Фредро «Дамы и гусары», сыгранная Екатериной Аркадьевной с водевильным блеском, с особыми, присущими ей изысканностью и тактом. Она также снималась в кино и на телевидении.